Сперва…

— Где Асия? Узнай. Сейчас же, — бросаю коротко.

От шока шеф полиции так и не отходит. Зато недоумок, которого я так и не отпускаю, дёргается в последний раз. Жаль, но всё-таки разжимаю хватку. На этот раз. Дикмен падает на пол, судорожно хватая ртом воздух. Про него тоже забываю. Сразу, как только приходит ответ о том, о чём спрашиваю.

— Ушла из дома. Одна.

Вот же…

Что б её!

Найду, точно выпорю…

Но то про себя.

Вслух:

— Если его сын хоть пальцем дотронется до моей будущей жены, учти, мёртвые подчинённые будут твоей самой меньшей проблемой, — бросаю в адрес едва отошедшего от шока начальника управления.

А нет, не отходит. Ловит новый. В то время, как я продолжаю, но уже не для него:

— Найди Ширин, — обращаюсь к тому же, кто самый крайний из моих, — скажи, пусть наберёт местному мэру, и… этому, который… — вечно забываю, как его там.

Да и напрягать память уже не приходится.

— Не надо никому набирать! Ни мэру, ни кому другому! — спохватывается шеф, поднимая ладони в жесте капитуляции. — Давайте просто разойдёмся мирно. Никому из нас не нужны бессмысленные жертвы.

В знак подтверждения своим словам тут же делает знак тем, что за его спиной приходят на подмогу. Те отступают. Ещё минута, и коридор свободен. Как и я, и все те, кто тут ради меня. Выходим.

— Если хочешь, чтобы я действительно забыл всё то, что здесь происходит за последние несколько суток, о последних пяти минутах тоже все забудут, — задерживаюсь на несколько секунд непосредственно рядом с хозяином кабинета, обозначая на тему превышения имеющихся полномочий, ведь не только мы тут сегодня отличаемся.

Он и с этим соглашается. Молчаливым кивком.

Дальше — куда сложнее…

Не с отслеживанием местоположения моей любительницы самостоятельно и очень не вовремя погулять. С тем, что нас обоих будет ожидать, если я не успею. Как и с тем, что с ней происходит прямо сейчас, пока меня нет рядом. Эта мысль раз за разом вонзается раскалёнными иглами в мой мозг на протяжении всей дороги до ресторана, чьи координаты она сама же скинула приставленным к ней охранникам. О том я узнаю немного позже. И спокойствия это не прибавляет. Наоборот.

Самые длинные мили в моей жизни…

Отсекать все мешающие рациональности эмоции я научился с ранних лет. И сейчас старательно делаю то же самое. И пусть выходит откровенно паршиво. Пока выхожу из машины. Захожу внутрь. Отмечаю наличие тех, кто совсем не гости, пришедшие на ужин. Их убирают с пути быстро и тихо. Самому марать руки не приходится. Нужный путь среди элитной мебели и множества вариантов направлений, тоже не составляет проблемы. А вот последующий врезавшийся в разум девичий вскрик — как высокопрочное безжалостное остриё, всаженное прямиком мне в позвоночник, когда я останавливаюсь в распахнутой двери, ведущей в туалетную комнату.

Не успел.

Она…

И сама справляется.

Уж не знаю, какой из приёмов самообороны, которым я её учил, она использует, поскольку опаздываю на эти мгновения, но младший Дикмен однозначно корчится от боли, пока пытается подняться на ноги, а моя храбрая девочка врезается в меня на полном ходу и громко всхлипывает от неожиданности. На мгновение в чайном взоре отражается растерянность. Но лишь на мгновение.

— Ты вернулся, — выдыхает она шумно и с облегчением, обнимая меня обеими руками, прижимаясь щекой к моей груди.

И чтоб меня!

Но всё то пронизывающее прежде напряжение, как ветром сдувает. Нет его. Лишь тепло, что она дарит.

— А ты снова испытываешь меня на прочность, — укоряю встречно, прижимая её к себе плотнее.

На её губах цветёт ласковая улыбка.

— И как оно? — интересуется нахально.

— Не особо прочное, — признаюсь честно.

Асия кивает. Вздыхает заново.

— Тебя долго не было, — улыбается на этот раз чуточку виновато. — Я чуть умом не тронулась.

Учитывая где и при каких обстоятельствах я её нахожу…

— Я знаю, — соглашаюсь.

Она замирает, глядя в мои глаза. А я, кажется, готов променять целую вечность, только бы она всегда так на меня смотрела. Почти поддаюсь этому несуразному ощущению, тронув её губы. Сперва пальцами. А после того, как они соскальзывают ниже, к подбородку, совсем иначе.

Чёрт бы всех побрал, но мне нужен этот поцелуй…

Да и как устоять, когда она сама так доверчиво тянется навстречу? Не отказываю ни себе, ни ей. Подхватываю выше. Впиваюсь в желанные губы глубже. И призываю всю свою грёбанную выдержку, чтобы поставить девушку обратно на ноги. В коридоре. Прежде чем захлопнуть перед её симпатичным носиком дверь, оставив нас по разные от неё стороны. С тем, кто помимо меня ещё тут остаётся, разговор будет не настолько длинным. И куда более состоятельным. Физически.

— Я тебя разве не предупреждал, что руки твои переломаю, если ты ещё раз их к ней потянешь? — включаю воду.

Предупреждал. Мы оба это прекрасно знаем. Видимо, именно поэтому не следует никакого ответа. Да и я сам многословностью тоже больше не отличаюсь. Исполняю ровно так, как обещал. Я свои обещания в принципе предпочитаю сдерживать. Вот и сейчас банально наслаждаюсь хрустом ломающихся костей, пока их обладатель громко подвывает, запоминая этот свой урок на всю свою оставшуюся жизнь.

Пусть скажет спасибо, что хотя бы она у него остаётся…

Мою руки.

Возвращаюсь в коридор.

Та, кого в нём прежде оставляю, встречает широко распахнутым испуганным взором. Не уверен в том, боится ли она за того, кто только что пострадал, учитывая степень её сострадательности, или же скорее меня самого. Как и не уверен в том, в достаточной ли степени утихает моя проснувшаяся ярость. Вот и не говорю ничего. Просто беру её за руку и веду за собой на выход. Да и тишина между нами длится не так уж и долго.

— Ты же не станешь после всего этого меня действительно запирать? — интересуется она робко, стоит нам оказаться на улице.

Одариваю свою спутницу снисходительным взглядом. На большую сдержанность пока не способен. Сажаю её на пассажирское