привела к большой смертности и вожаков, и рядовых повстанцев от пьянства и вызванных им всевозможных конфликтов.

Глава 12

СЕКСУАЛЬНОЕ НАСИЛИЕ

В «Истории Пугачёва» Пушкин писал о сексуально-кровавом разгуле повстанцев: «Бердская слобода была вертепом убийств и распутства. Лагерь полон был офицерских жен и дочерей, отданных на поругание разбойникам. Казни происходили каждый день. Овраги около Берды были завалены трупами расстрелянных, удавленных, четвертованных страдальцев»[1622]. Сам Пугачёв отличался большим женолюбием, и главным его сокровищем был обоз, где ехали пленницы и любовницы – походный гарем[1623].

Со временем поведение повстанцев не изменилось, поэтому в ходе российской партизанщины предметом вожделений являлись не только продукты, алкоголь, деньги, драгоценности, теплая одежда, оружие и лошади. Тема массового сексуального насилия над женщинами со стороны большевиков в годы Гражданской войны до сих пор табуирована. Западные исследователи кратко отмечают, что этот вид преступлений в большой степени определялся политической местью, когда большевики насиловали и принуждали к сожительству представительниц высших классов, а белые (хотя главный вклад в погромы внесли местные крестьяне из бесчисленных шаек, а также петлюровцы и будёновцы) зверски насиловали евреек на Украине[1624]. Представленный А. И. Деникину доклад о еврейских погромах за сентябрь (по старому стилю) 1919 года гласил, что чинами Вооруженных сил Юга России было изнасиловано 138 еврейских женщин, в том числе девочки 10–12 лет, и убито 224 еврея[1625]. Частым явлением были изнасилования и со стороны вояк белой атаманщины.

Традиционно воин-завоеватель имел право насиловать побежденных. Как писал европейский историк, «набеги казаков в 1815 году, рубивших мужчин саблями и насиловавших женщин, остаются и поныне во Франции легендарными»[1626]. Защищая от нападок со стороны С. М. Будённого художественную правду «Конармии» И. Э. Бабеля, М. Горький ссылался на газетные публикации, относящиеся к событиям Первой мировой войны[1627], и подчеркивал: «…война всегда возбуждает бешеную эротику – об этом говорит нам всякая война, это подтверждается поведением немцев в Бельгии, русских в Восточной Пруссии. Я склонен считать это естественным – хотя и не нормальным – повышением „инстинкта продолжения рода“, инстинкта жизни у людей, которые стоят лицом к лицу со смертью»[1628].

Бабель не придумывал. Чекист Я. Х. Петерс писал Дзержинскому, что в штабе 1‐й Конной армии «…несмотря на то, что приказом тов. Троцкого строго воспрещено иметь в прифронтовой полосе жен, всегда происходит тот печальный факт, что приводят в штаб разных женщин, вплоть до уличных»[1629]. В феврале 1920 года тот же Петерс и Ю. В. Ломоносов сообщали Ленину, Троцкому и Красину о масштабе безобразий Будённого: «За каждой частью следует хвост вагонов[,] наполненных женщинами и награбленным имуществом… число таких вагонов около 120 на [каждой] дивизии»[1630]. О начальнике Будённого, комкоре Б. М. Думенко, и его штабистах политком Г. С. Пескарёв после взятия Новочеркасска докладывал: «За время стоянки в с[еле] Дёгтево были взяты в плен две сестры милосердия противника, которые на следующее утро оказались расстрелянными и которых, по словам бывшего ком[анди]ра взвода ординарцев корпуса тов. Жорникова, всю ночь насиловала вся эта компания из корпуса»[1631].

Летом 1918 года большевистские карательные отряды в Калмыцкой степи массово насиловали и убивали калмычек. В июне следующего года осведомительный отдел штаба Верховного главнокомандующего сообщал, что красные зверски расправляются с башкирским населением, грабят, насилуют, расстреливают даже детей[1632]. Члены РВС Южной группы войск Восточного фронта В. В. Куйбышев и Ф. Ф. Новицкий 11 июня сообщали об аналогичных вещах: «Отношение к мирному башкирскому населению полно ужаса; грабежи, аресты, расстрелы, изнасилование женщин нашли себе широкое применение»[1633].

В декабре 1918 года чехословаки выбили красных из Кунгура. Один из легионеров вспоминал: «В городе был [женский] монастырь… Сестры, которые не успели убежать, были изнасилованы. Главная монахиня монастыря от имени всех сестер встречала нас как спасителей»[1634]. В сентябре 1920 года в письме Ленину помощник Н. Нариманова описывал зверства Красной армии в Азербайджане: «С мест получаются потрясающие доклады. Дело доходит до открытого изнасилования девушек и женщин…» В точности о том же и теми же словами писал в 1920 году Ленину и один из лидеров Туркестана[1635].

Чапаев, усиленно соблазнявший Анну Стешенко-Фурманову и конфликтовавший с Д. А. Фурмановым, в одном из писем к нему прямо сообщал, что готов «уступить» ему одну из двух прибывших «барышень», чтобы тот прекратил жаловаться на разрушение его семейного очага начдивом[1636]. В донесении начальству о «грязном и развратном, тщеславном карьеристе, опьяненном властью» комиссар Фурманов писал также и о партизанщине в чапаевской дивизии, но в итоге был убран из дивизии вместе со своей женой, чьи прелести не давали начдиву покоя[1637]. В дневнике за август 1920 года Бабель отмечал: «О женщинах в Конармии можно написать том. Эскадроны в бой… неистовая ругань, они с задравшимися юбками скачут впереди, пыльные, толстогрудые, все б…., но товарищи, и б…. потому, что товарищи, это самое важное, обслуживают всем, чем могут, героини, и тут же презрение к ним, поят коней, тащут сено, чинят сбрую, крадут в костелах вещи и у населения»[1638].

Красногвардейцы не менее явно, чем части РККА, были падки на слабый пол. Один из лидеров Центросибири вспоминал, как красногвардейцы и мародерствовали, и тащили женщин в вагоны, не слушая никаких приказов; командир 1‐го Иркутского партизанского полка И. Брилёв писал: «…в отрядах у нас тоже цельная измена, женщинами больше занимались, чем фронтом и защитой его»[1639].

Красные, отступая от Слюдянки, не позволили удалить из эшелонов многочисленных иркутских проституток, так что начальство было вынуждено произвести гулящих девиц во «фронтовые прачки». Другой известный большевик так описывал порядки в красногвардейских отрядах Каландаришвили, Лаврова, Третьякова и пр., когда эти отряды скопились летом 1918 года на Селенгинском фронте и бездельничали: «Тут же в их распоряжении было несколько пароходов, вооруженных барж, причем 2 баржи были специально нагружены „живым товаром“. Эти женщины несли обязанности сестер милосердия, но главным образом состояли из лиц легкого поведения, всякого сброда, который частью насильно, частью добровольно последовал за этими отрядами»[1640].

В местах военных действий захваченные или случайно/неслучайно прибившиеся женщины становились ценным товаром. Дальневосточная газета в конце 1918 года сообщала о нравах красногвардейцев:

В одной из взятых большевистских канцелярий был найден за подписью и печатью официальный документ следующего содержания:

ТРЕБОВАНИЕ

Прошу отпустить для меня на одну ночь женщину.

Председатель суда