Четыре дня мы ждали, пока окрестные эрлы пришлют свои войска и решат дела со снабжением. В итоге общая шемтенская дружина насчитывала около двух с половиной сотен конных воинов-рыцарей, девятнадцать магов (из них один золотой, дюжина серебряных и шестеро медных) и полтысячи пехотинцев. Воины имели самое разнообразное вооружение согласно своим предпочтениям и родовой магии, рабы же в основном носили копья или большие щиты с короткими клинками. Некоторые экипировали рабов дешевой нагрудной пластиной и шлемом, хотя пехотинцы являлись по большому счету расходным материалом, они должны были идти в авангарде. Процент выживаемости среди рабов был очень низок. Сказалась недавняя трагедия с темным подземельем – виконт не мог выставить на этот раз достойное воинство. Также, по договору с короной, Орден Искоренителей выделил часть клириков и паладинов. Дружиной командовал Мерневальд, а главным магом был назначен, само собой, Ти’видло.

Еще неделю мы ожидали, пока прибудет основная часть воинства из восточных городов, Леменгтона и Брисска, во главе с графом Гольштреном, который самолично будет командовать всем походом.

Мы с милордом всё это время по большей части бездельничали в нашем доме в Шемтене, нежась в постели. Или проводили вечера в компании авантюристов. Хангильдэ с Андриксом никуда не ехали, хотя воин и заикался было последовать за Эйлертом в знак долга за спасенную жизнь. Но гномка смогла его отговорить, а эрлу в паре авантюристов не было необходимости. Исключение составили несколько походов по лавкам, в которые мы обновили наше походное снаряжение. Эйлерт купил мне дорогой жилет из прочной кожи со вставками из лунного серебра и наложил заклятье неразрушаемости. Он мог отлично защитить мой торс не только от атак обычным оружием, но и от магии. Милорд внимательно проверил мое оружие: кинжалы, арбалет, метательные ножи и болты, обновив зачарования на всякий случай.

Шуни без всяких проблем нес двоих седоков, поэтому брать второго скакуна не стали. В любом случае, военный караван будет плестись со скоростью пешего хода. Плюс я могу попросту присесть на одну из телег с провиантом. Всех слуг мы оставили в усадьбе, поэтому некому было ухаживать за нами. Однако эрл привык путешествовать самостоятельно и не сильно тяготился бытовыми хлопотами. Хотя половину проблем решала магия.

Я взялась за готовку, но через раз нас приглашали отобедать к чужому костру. Взамен мы с Эйлертом рассказывали о своих приключениях или показывали песчаного тарантула, который был в здешних местах редкой диковинкой. Спрашивали и про шемтенские топи, строили догадки о группе авантюристов, что наконец справились со стародавней проблемой. В шутку спрашивали, не Колючка ли часом постаралась. Разговоры о «красном мстителе» до сих пор продолжались, рыцари высказывали разные предположения, от проделок иностранных диверсантов до какого-нибудь спятившего архимага. Называли и имя Лавелио. В целом слава мстителя была положительной. Несмотря на то что оставшиеся в живых члены гильдии Затмения пытались пустить ложные слухи, народу было известно, что охотились именно на них. Гильдия никогда не пользовалась популярностью, мягко говоря. И разгромом затменцев латернийцы в целом были довольны. Хотя это не отменяло того факта, что любой из них с радостью прирезал бы спящего милорда, если бы узнал о его причастности. Двадцать тысяч золотых на дороге не валяются.

Дорога до Карточных гор заняла у нас почти неделю пути. К нам присоединились еще дружины, в том числе и из Западного графства. Набралась приличная армия – по грубым прикидкам, десятитысячное войско, в котором две трети составляли рабы-пехотинцы. Были разные версии, откуда пошло название хребта. Ходила легенда, что один из древних правителей, задолго до династии Хэйленов, проигрался гномам в карты и разрешил им селиться под горой. Другие утверждали, что якобы название пошло из-за того, что один из пиков очень необычной формы и похож на карточную трефовую масть. Плюс всего высоких пиков четыре. И назвали их в честь мастей: Пиковая гора, Трефовая, Бубновая и Червовая. Иного способа добраться до Калседжо, кроме как через гномьи проходы, не существовало. Только долгий и опасный обход через соседние государства или Кровавый лес.

Мне всегда казалось, что подобные военные сборища представляют собой грубую и неотесанную массу, однако солдаты вели себя относительно прилично. Конечно, можно легко наткнуться на воина, справляющегося нужду прямо у тракта, но ко мне никто не приставал. Возможно, сказывался статус известной авантюристки или спутницы высокородного, возможно, отпугивали поблескивающие зачарованные кинжалы и арбалет. Это тоже можно понять: женщин было мало, так что соблюдать этикет не перед кем. В основном женщины являлись свободными воительницами с поддержкой родовой магии, также затесалось несколько чародеек. Выставлять женщин в ополчение считалось низким и недостойным для эрлов. Хотя из тех же эльфиек получались прекрасные лучницы, из зверолюдок – разведчицы и следопыты, гномки и орчанки ни в чем не уступали людям-мужчинам по силе.

Про Калседжо могу с уверенностью сказать одно: к их жителям я не питаю никаких светлых чувств и без всяких сожалений всадила бы болт в их защитников (мирных жителей без веских причин трогать не собираюсь, само собой). Именно калседжане являлись заклятыми недругами Кензо’тэллунэ. Темные эльфы в целом славились своими магическими и боевыми талантами, однако наше королевство маленькое, и нам не всегда хватало сил противостоять угрозам от расплодившихся рядом людей. Именно в ходе одного из набегов было разорено наше поселение, мой отец убит, а мы с матерью попали в рабство. Мама у меня была очень красивая, ее купили почти сразу, а мне же пришлось долго мотаться по разным невольничьим рынкам, прежде чем большой караван не пересек границу и не оказался в Шемтене. Приметил меня, к слову, именно покойный Кибрук, обратив внимание на то, что я знаю грамоту. Но в то время вакансий в доме не было, и я долго прозябала на плантациях.

Касательно военной мощи, считалось, что Латерния сильнее в целом, нежели Недзагорн или Калседжо. У наших соседей по официальным данным не было ни одного архимага, хотя тот же Калседжо утверждал, что у них трое верховных чародеев. Единых экзаменов на высший ранг между нашими странами не проводилось, поэтому сложно выяснить истину. Вполне возможно, что архимаги Калседжо действительно были всего лишь сильные мастера.

Граф Гольштрен отправился вместе со своим мастер-магом и несколькими слугами, в числе которых были и наложницы. Кроме него на войну лично явилось некоторое число высокородных: два виконта, несколько эрлов и множество младших наследников владетелей, желающих отметиться ратными подвигами. И все они тащили с собой личных слуг. Граф походил на медведя: такой же огромный, заросший и громкий. Коричневая борода и длинные спутанные волосы. Впрочем, сотнику Мерневальду по габаритам и громогласности он проигрывал. Гольштрен сам имел ранг мастера в области магии, о чем свидетельствовала золотая звезда мага на груди, где кроме нее покоилось еще множество амулетов, знаков и наград.

Гольштрен не обошел вниманием нас с милордом. Несколько раз приглашал разделить трапезу в его шатре. Лавелио, с которым они были близко знакомы, высоко высказывался о способностях Эйлерта, плюс моя слава Колючки продолжала распространяться по необъяснимым причинам. Хотя последний раз я участвовала в каких-либо подвигах много месяцев назад на Лазурных островах. Сложно было сказать, кто сильнее – Гольштрен или его лучший чародей, сир Кантуччи. Граф сам заметил, что выигрывает у него лишь в половине случаев. Также Гольштрен заявил, что не против схлестнуться в тренировочной дуэли с Туранном, когда поход завершится, с чем милорд охотно согласился. Граф получил свой титул не по наследству, а за заслуги. Не раз он отбивал нападки Недзагорна и архипелага, сам участвовал в ответных рейдах. Так что боевого и полководческого опыта ему было не занимать. Эйлерт остался доволен нашим командиром.