О чем мы тогда говорили? О нас. Нам хотелось узнать друг о друге как можно больше. Александр рассказал мне, что в Брюсселе он живет последние десять лет, до этого они с родителями жили в деревне Сен-Валери, где отец Александра был смотрителем маяка. После его смерти Александр уехал в Бельгию, где жил двоюродный брат матери, от которого он в итоге и унаследовал свой бизнес. Мать осталась жить в их родном домике рядом с маяком. Александр старается навещать ее как можно чаще. Я рассказала своему принцу практически все: о бабушке, о своей маме, о том, как я появилась на свет, о пансионе и, конечно, о Миранде. В отличие от Лекса, Александр, узнав, что я — внучка графини Леруа, чье шампанское, кстати, пенилось в этот момент в наших бокалах, сразу помрачнел.

— И что мне с этим делать, Николь? — спросил он.

— Я не понимаю тебя…

— Неужели? Но ты отдаешь отчет в том, что твоя бабушка никогда в жизни не примет меня?

У меня вспотели ладони.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что я, увы, далеко не так богат, как ваша семья. Вряд ли мадам графиня будет счастлива, узнав о том, что… — он вдруг остановился и замолчал.

Я тронула его за рукав пиджака:

— Узнав о чем?

Александр посмотрел мне прямо в глаза.

— Послушай, Николь. Я понимаю, что это звучит дико, что мы познакомились всего несколько часов назад, но… со мной такого раньше не случалось, поверь. Ты вообще веришь в любовь с первого взгляда?

— Верю, — ответила я с колотящимся сердцем, — продолжай, пожалуйста!

Но вместо этого Александр встал и медленно подошел к самому носу яхты.

— Иди сюда, — позвал он. Я подошла к нему. Александр взял меня за плечи.

— Я старше тебя, Николь, и в моей жизни уже были серьезные отношения с женщинами. Но то, что я чувствую сейчас — словами передать невозможно. Когда я увидел тебя сегодня утром, здесь, на носу яхты, меня словно ударило молнией. Понимаешь? Я вдруг четко осознал, что ты — моя. Именно тебя я ждал. Это не просто красивые слова, поверь мне. Главное сейчас для меня — это чтобы ты мне верила. Я сделаю всё, чтобы ты мне верила!

Я прикоснулась к его щеке:

— Я тебе верю…

И тогда он поцеловал меня. Это был первый в моей жизни поцелуй. Его губы были теплыми, мягкими и одновременно требовательными. Он так сильно сжимал меня в объятиях, что у меня перехватило дыхание. Его руки, скользя по моей открытой спине, жгли кожу, и я дрожала всем телом. Внезапно Александр остановился и посмотрел на меня.

— Я люблю тебя, Николь, — просто сказал он, и у меня подогнулись колени.

— И я люблю тебя, — прошептала я. Мы еще постояли на носу, обнявшись и слушая, как бьются наши сердца, а потом вернулись к столу и сели в плетеные кресла.

— Хочу выпить за тебя, — сказал мой любимый, разливая шампанское. — Пьем до дна, Николь! За тебя и за нас!

Мы выпили, и он снова поцеловал меня.

— А теперь расскажи мне толком, о каком сне ты говорила утром. Я слышал, как ты произнесла слово «сон».

— Расскажу, если не станешь смеяться.

— Обещаю, — улыбнулся он. И тогда я рассказала ему о своем сне. И о том, как внезапно он стал реальностью.

— Как я могу смеяться над этим? — выслушав меня, сказал Александр. — Это удивительно, это просто чудо какое-то! Теперь-то я точно уверен, что нам с тобой суждено быть вместе всегда.

— И как это будет? — спросила я.

— Это будет волшебно! — ответил Александр. — Не сомневайся. А теперь, я думаю, нам пора возвращаться.

Да, я и не заметила, что уже стемнело. Солнце село за горизонт, а в небе стали зажигаться первые вечерние звезды. Яхта развернулась, и мы направились к берегу.

— Замерзла? — Александр заботливо укрыл меня пледом.

— Спасибо, — благодарно шепнула я и закрыла глаза. То ли от выпитого шампанского, то ли от мерного урчания мотора яхты меня стало клонить в сон. И в конечном итоге я уснула…

Когда я вновь открыла глаза, за окном ярко светило солнце. Первые мгновения я просто лежала, все еще улыбаясь, вспоминая вчерашний день, но когда мой взгляд остановился на настенных часах, я перестала улыбаться. Половина двенадцатого! Я резко села в кровати и тут же вскрикнула от внезапной головной боли. Сжав виски, попыталась понять, где я и что произошло. Итак, я в отеле, в своем номере — это уже хорошо. Но как я сюда попала? И почему уже почти полдень? Стоп, а какой сегодня день? Я сползла с кровати и поплелась в ванную. Засунула голову под ледяную струю, и мне стало немного легче. Совсем чуть-чуть, но этого хватило для тщательного осмотра номера. И себя. Глядя в зеркало, я обнаружила, что косметика с моего лица аккуратно снята, сама я облачена в свою ночную рубашку, двери номера закрыты изнутри. Пока, вроде, все в порядке. Но как снимала макияж, как раздевалась, как вообще пришла в отель — не помню!

Растерянно я опустилась на кровать. Последнее, что помню — как я сижу в кресле на палубе яхты, а Александр укрывает меня пледом. А как мы причалили к берегу, каким образом и в котором часу я пришла домой? Провожал ли меня Александр? О чем мы с ним договорились? Логично предположить, что о встрече сегодня. Да, но сегодня ли сегодня?! Спокойно… Вчера была пятница, это абсолютно точно. Я снова схватилась за голову. Да что со мной такое, в конце концов? Неужели я перебрала вчера шампанского? Нет, не может быть! Я выпила чуть больше бокала. Однако голова буквально раскалывалась. Я приняла две таблетки аспирина и схватилась за телефон. Месье Браза ответил моментально:

— Добрый день, мадемуазель Леруа! Чем могу помочь?

— Здравствуйте, — выдавила я из себя. — У меня к вам один вопрос. Вернее, не один, много. Во-первых, какой сегодня день?

— Воскресенье, — после небольшой паузы ответил портье. Мне уже было все равно, что он подумает, нужно было как-то восстановить события вчерашнего вечера. И тут до меня дошел смысл сказанного.

— Почему воскресенье?! — закричала я, сжимая телефонную трубку. — Ведь должна быть суббота!

— Не понимаю, мадемуазель, — растерянно сказал портье. — У вас все в порядке? Суббота была вчера.

— Пусть так, — вымолвила я, — но тогда это значит, что пятница была позавчера?

— Совершенно верно.

— А вы можете сказать, во сколько я вчера вернулась в отель и был ли со мной кто-нибудь?

— У вас что-то случилось? — встревожился портье.

— Нет, не думаю. Просто ответьте, во сколько я пришла!

— Мадемуазель, простите великодушно, но в нашем отеле не принято следить за постояльцами, — немного обиженно сказал месье Браза. — Тем более что у вас имеется отдельный вход в номер. Я лично видел вас последний раз в пятницу, около половины седьмого вечера, когда вы куда-то уходили. И то увидел только потому, что вы воспользовались центральным входом в отель. Больше я вас не видел. Ни в пятницу, ни вчера.