«Сюда!» – потребовал Жаждущий крови.

Но я его не видела, почти ничего не видела за алой и сверкающей пеленой. Мне было не страшно. Не больно. Пусть я устала, но на душе было неожиданно легко.

На мне сейчас не было абсолюта, но я больше не ощущала боль окружающих, я ощущала только себя, но не как себя – я была единым целым с ещё тремя существами: двумя модифицированными для убийц псами и Жаждущим крови. Очень простыми. Понятными. И у них был один инстинкт – убивать. Я растворилась в нём.

И всё изменилось.

Вокруг были цели – два десятка целей. Я слышала безумный стук их сердец, сбивчивое дыхание, ощущала пробивающийся сквозь аромат крови запах их страха и ненависти. Ударила телекинезом, сбивая тела, приказывая:

– Лежать!

Они не дрогнули – теперь все защищались от звуков. Отвлекаться на взлом их амулетов и ментальное воздействие я не решилась: долго, требует концентрации.

Несколько вампиров повалили пса за миг до того, как в него ударило пламя огненного мага. Моя кожа будто вспыхнула. Полыхнувшие тела заметались, орали. Вонь, какая же здесь стояла вонь.

Как и учил Дарион: иногда противники мешают друг другу, оставляя шанс победить против превосходящих сил.

Големы ринулись ко мне, но я рванула в сторону, телекинезом подбрасывая вместо себя мёртвые тела, и тупые каменные туши лупили их, ломали в бесплодных попытках убить. А я сшибала големов ударами телекинеза.

Это отнимало много магии, и прикрывающие меня осколки стали опадать, сдвигаться под потоками воздуха. Последнего пса зажали в сильных руках, и кто-то полоснул по его горлу холодным жгучим лезвием. Меня передёрнуло.

Да меня же просто вымотали борьбой с более рьяными и глупыми! Оставшиеся действовали слаженно, накинулись сразу кучей, придавили меня к полу, вонзились клыками в руки, ноги, шею, тело, пытаясь пробиться сквозь Многоликую и чешую, добраться до моей крови, способной подарить им невероятную силу, до самого сытного для них лакомства. Воя от боли и напряжения, я попыталась встать, но не смогла, руки и ноги соскальзывали по крови, и меня придавливали, тянули во все стороны…

Магию из пространства вампиры откачивали, а сегодня их здесь было слишком много для такой маленькой площади, они слишком сильно колдовали и теперь оголодали.

Эти твари собирались меня сожрать.

Может, изначально планировали напиться моей крови, им же не каждый день достаётся дракон.

Не позволю.

«Ты собираешься меня использовать или как?» – Жаждущий крови будто облизнулся. Я не видела, где он, но сейчас ощутила местоположение.

Каждая мышца болела, но я заставила себя отстраниться от боли, холодно и расчётливо собрать в теле всю силу.

И на выдохе ударила сразу всех, отшвырнула. Всего несколько мгновений – подняться на кровоточащих руках и ногах, рвануться в сторону, расталкивая двух вставших на пути, хищно скалящихся, с темнеющими от выпитой у меня крови глазами.

Безумный рывок – и дрожащая от нетерпения рукоять Жаждущего крови оказалась в моей ладони. Металлические лезвия развернулись, выпуская обезглавленное тело старшего вампира.

Лезвий было четыре. Не три, а уже четыре – вот всё, что я успела заметить, разворачиваясь и наотмашь ударяя преследователей.

Меня накрыло ощущением силы, и время вновь замедлилось. Я отчётливо увидела, как лезвия разрезали не такую плотную, как у старшего вампира, кожу, уродливо рассекая лица, вспарывая белки глаз, всасывая алые брызги.

Я ощутила жажду.

И восторг.

Упоение.

Я двигалась быстрее обычного, а Жаждущий крови…

Жаждущий крови смеялся в моей голове.

* * *

Кровь… кровь. Кровь!

Она была везде. На мне. Она текла ручьями. Хохот в моей голове оглушал. Я понимала только одно: я резала плоть! Рычала. И резала. А они кричали.

Страшно, неистово кричали.

И кровь всё текла с моего лица – мерзкая, вонючая, ядовитая.

Они кричали, кричали…

И перестали.

А я всё рычала и резала плоть, я поила уруми кровью, я должна была его поить…

Снова кто-то кричал…

Но не так…

Звал…

Халэнна.

Мысли. Вокруг было так много суетливых мыслей:

«Он обезумел!»

«Это… невозможно!»

«Он как тот бешеный пёс Броншер-Вара, один-в-один бешеный пёс».

«Только бы он не напал, только бы он на нас не набросился, не загрыз…»

В голове загудело, и…

Меня снова потянуло вернуться к своему занятию.

«Чужое влияние», – молниеносное осознание, и я закрылась абсолютным ментальным щитом.

Из меня будто вырвали стержень, перед глазами всё плыло, мышцы заломило – от ран, от пропитавшего их яда вампирской крови, выделяющегося в боевой форме магического яда, превращавшего наши раны в незаживающие.

С этим надо что-то делать.

– Халэнн… – этот рык.

Я подняла голову и вдруг поняла, что в зале… нет стены. С огромной чёрной морды на меня смотрели золотые глаза дракона, пробившего эту стену лапой и промявшего фундамент.

Осознание накатило рваными кусками: прикрываясь куполом алых от крови крыльев, я сидела над изодранным в клочья телом и расцарапывала его, выжимала из переломанной ноги кровь на лезвия довольно урчащего Жаждущего.

Он брал верх надо мной. Но это ненормально, так не должно быть. Если только… Жаждущий крови воспользовался тем, что яд вампиров затуманил мой разум! Его надо вымыть из ран, вымыть насыщенной магией водой, прижечь…

Чёрный дракон уменьшился до Элора, ярко полыхнули на солнце огненно-рыжие пряди. Он осторожно двинулся ко мне:

– Халэнн, тебе нужна помощь, нужно убрать из ран яд…

Он… сам он яд! Моё мученье, моё безумие. Я не хочу снова испытывать страсть! Я зарычала, попятилась, прикрываясь крыльями.

Нужно было бежать.

В воду.

Солёную, магически насыщенную воду.

Сознание ускользало, и Жаждущий крови предвкушал… тут столько тел, ему есть чем поживиться. Я с трудом разжала пальцы, выпуская его рукоять.

Солёная насыщенная магией вода – таких мест было несколько, но координаты я знала только одного.

Фундамент Элор проломил своей лапой, есть шанс, что это нарушило антителепортационные чары особняка.

Выучено отстранившись от боли, я сосредоточилась на заклинании, и пробивающий пространство вихрь вытащил меня из-под носа Элора.

Я рухнула на неровное скальное плато. Запах серы и соли обжёг ноздри, между моих острых зубов вырвалось облачко белого пара и растворилось в мягком сиянии звёздной ночи. Здесь, на севере, давно стемнело.