В начальной стадии от преобладания на море зависел темп переброски войск мятежников, затем снабжение как республиканской армии, так и мятежников, современным вооружением, причем для Республики морской путь оказывался единственным.

Дело не в том, что морские границы Испании имеют гораздо большее протяжение, чем сухопутные, а в том, что сухопутные границы республики оказались плотно закрыты Францией – страной, которая, в ущерб собственным интересам, тщательно соблюдала политику международного комитета по невмешательству в испанские дела, и Португалией, которая откровенно помогала франкистам. Например, германские и итальянские пароходы, прибывавшие в порты Португалии, были освобождены от таможенного досмотра и фрахтовых сборов. Португальские аэродромы и самолёты обслуживали войска мятежников. Португальские банки снабжали их средствами.

Таким образом, Республика могла получить современное военное снаряжение только и исключительно морским путем – от стран, либо не участвующих в Комитете по невмешательству, как США, либо, подобно СССР, заявивших, что считают себя связанным соглашением о невмешательстве не в большей мере, чем другие участники соглашения – фашистские Италия и Германия.

Необходимо отметить, что Соединенные Штаты ввели запрет на поставки в Испанию вооружений, а 75% нефти Франко получал из США, главным образом от «Стандард ойл» и «Техас ойл» (последняя поставила только в кредит нефти на 6 млн. долларов), а остальные 25% давала англо-голландская «Ройал Датч-Шелл». Американские автомобильные компании – «Дженерал моторс», «Форд», «Студебеккер» – продали франкистам 12 тыс. грузовиков, причем не требовали немедленной оплаты. Для сравнения можно указать, что из Германии и Италии франкисты получили в общей сложности 3 тыс. грузовиков.

За республиканскую сторону играли «Галф Ойл», «Алькоа», «Кертисс-Райт», «Додж». Поставки имели примерно тот же ассортимент: грузовики, нефть, продовольствие. В отличие от франкистов, республиканское правительство имело на руках не кредиты фашистских государств, а золото. Фирма «Кертисс-Райт» обошла «моральный» запрет президента на продажу самолетов и авиадвигателей Республике путем взаимозачетов со своим советским подразделением «Красный Кертисс»: не только формально, но и де-факто все произведенные в Америке моторы и планеры эксплуатировались в СССР. В Испанию попадали лишь машины с номерами советских заводов, в то же время испанская гражданская война не сказалась отрицательно на количественном росте авиации РККА и РККФ.

Еще одним фактором, обусловившим важное влияние морских коммуникаций для Республики, стало разделение ее территории надвое. Поддерживать сообщение с Северной зоной оказалось возможно только морским путем.

Вскоре после начала войны обе стороны ухитрились потерять доставшиеся им линкоры: республиканский линкор «Хайме I» погиб от взрыва на стоянке, франкистский «Эспанья» погиб на республиканском минном заграждении и был потоплен собственной командой. С него началась известная фашистская традиция топить корабль, получивший от действий противника решающие повреждения, и утверждать, что он не потоплен врагом, а затоплен собственным экипажем. Так или иначе, после этого главенствующая роль досталась крейсерам, при этом так сложилось, что оба корабля этого класса в момент фашисткого мятежа не были достроены, и достались франкистам.

В результате борьба за коммуникации для республиканского флота неизбежно осложнилась. Мятежники имели отличные возможности для обеспечения блокады восточного побережья Испании. Они располагали удобной базой на острове Майорка, откуда крейсера успевали перехватывать транспорты, идущие в республиканские порты, благодаря своевременной информации.

Информацию эту охотно предоставляли итальянские союзники Франко. Италия имеет исключительно благоприятное положение для наблюдения за узостями в районе Сардиния-Сицилия-Мальта, еще одну линию блокады обеспечивало наблюдение за Гибралтарским проливом. Разведку в пользу мятежников вела и итальянская авиация.

Борьба с западной линией блокады осложнялась наличием береговых батарей мятежников, контролирующих африканское побережье Гибралтарского пролива, ширина которого наиболее узком месте составляет 7,7 морских мили, что позволяет его простреливать из орудий среднего калибра. Отдельным республиканским судам удавалось прорываться сквозь пролив, маскируясь под иностранные, пользуясь оживленностью торгового судоходства в проливе. Американские суда широко использовали метод подделки документов на груз, задерживать невоенные товары, предназначенные для поставки в порты Восточного Средиземноморья франкисты не решались. Однако поставки вооружений на основную территорию Республики оказались возможны только через Средиземное море и зону блокады восточного побережья.

Республиканский флот решал задачу прикрытия транспортов из СССР двояко.

Во-первых, практиковалось прямое сопровождение транспортов эсминцами и легкими крейсерами. Выход производился вечером, что позволяло сопровождать транспорты в течение ночи, имея превосходство над франкистами в торпедном вооружении. Этому мятежники противопоставили отнесение блокадной линии к востоку, что затрудняло действие республиканских сил, обладавших невысокой автономностью и малыми запасами топлива, а также опасавшихся дневного боя с противником, обладающим превосходящей артиллерией, то есть с одним-единственным крейсером «Канариас», который, впрочем, действительно решительно превосходил любой из республиканских крейсеров.

Во-вторых, производились диверсии с целью отвлечения франкистских кораблей, например, обстрел позиций мятежников на побережье. В условиях хорошо налаженной разведки противника эта мера редко бывала эффективной.

Советские суда перехватывались, экипажи задерживались, а суд мятежников приговаривал советских граждан к каторжным срокам, что, помимо прочего, являлось нарушением международного законодательства, допускающего конфискацию судна с военной контрабандой, но не расправу над моряками. В этих условиях Советский Союз решился на проведение специальной операции, направленной на устранение главной помехи республиканскому флоту. На тот момент единственным советским кораблем, которому хватало автономности для действий у средиземноморского побережья Испании, был только что завершивший модернизацию «Михаил Фрунзе».

В то же время мятежники ускорили ввод в строй тяжелого крейсера «Балеарес», не дожидаясь полной готовности его вооружения. Корабль был привлечен к боевым действиям, располагая лишь тремя башнями главного калибра из четырех, вместо штатной универсальной артиллерии были поставлены орудия, предназначенные для эсминцев, итальянские зенитки, несколько британских «пом-помов» – в общем, все, что нашлось. В таком виде крейсер был привлечен к очередной операции по перехвату советского судна с «военной контрабандой».

Исход сражения известен. «Фрунзе» получил три попадания восьмидюймовыми снарядами, с которого именно из крейсеров, установить не удалось. Тяжелый крейсер «Канариас» был потоплен, «Балеарес» ушел. Главную задачу советский корабль выполнил: взял достаточно пленных, чтобы угроза сурового суда над мятежниками и пиратами заставила Франко согласиться обменять моряков по принципу «всех на всех».