– Я не знаю! – беспомощность причиняла еще более сильную боль. – Просто знаю, что пока время еще не наступило, и не могу… – Фэллон резко обернулась к Дункану, но застыла на месте, после чего прерывисто вдохнула и указала в сторону. – Смотри. – Там, где погиб Мик, теперь росло древо жизни. Цветущие ветви тянулись к небесам. – И что это? Компенсация для утешения?

– Признание, – теперь уже Дункан возмущенно воззрился на спутницу. – Благодарность и выражение почтения.

– Да, да, ты прав, – едва сумела выдавить Фэллон. Ее душили слезы, а горло перехватывало, не позволяя выпустить рвавшийся наружу крик. – И тот факт, что я не чувствую этого, не понимаю – просто не могу, – это еще одна причина, по которой мне нужно уйти.

– Уйти? Куда?

– Мне необходим покой, чтобы снова обрести веру. Необходимо пару недель побыть одной.

– Одной?

– Все, что ты сказал, правда, но я не чувствую этого, а потому должна опять поверить в то, за что сражаюсь. Опять найти путеводный свет. И обязана сделать это сама. Мне нельзя опираться на тебя до тех пор, пока не сумею выстоять и одна. Петра разрушила что-то внутри меня, и теперь я прошу дать время залечить эти раны. Когда она убила Дензела, ты тоже хотел уйти.

– Отчасти из-за того, чтобы оказаться вдали от тебя, но да, согласен.

– На пару недель, – повторила Фэллон, оставаясь за возведенным барьером, хотя остро ощущала желание Дункана ее обнять. – Ты произнесешь речь на поминальной церемонии вместо меня?

– Ты собираешься уйти сейчас?

– Если я этого не сделаю теперь, то вряд ли вообще сумею, потому что отчаянно хочу опереться на тебя, на семью, на друзей. Но если не верну то, что отобрала сегодня Петра, то время покончить с ней никогда не настанет.

– Мы все хотим… Я хочу помочь тебе. Давай спокойно сядем и все обсудим.

– Я не могу. Просто не могу. Мне нужно идти.

– Но куда? – потребовал ответа Дункан. – Куда, черт тебя дери, ты собираешься?

– В тихое место, – едва слышно сказала Фэллон, каждой клеточкой тела ощущая его непонимание, его желание знать больше. Но она не в состоянии сейчас была дать больше, поэтому запрыгнула в седло Леоха. – После затишья явится ярость, а вслед за яростью наступит конец. Конец тьме, конец свету – все застыло в хрупком равновесии. Коли весы качнутся в сторону тьмы, в мир придут пожары, голод, смерть. Коли воссияет свет, на тысячи лет воцарится благоденствие. Позволь свету воссиять в своей душе, Дункан из клана Маклеодов, и ты почувствуешь, когда время настанет.

Фэллон заморгала, когда видение ее покинуло, и посмотрела на застывшего в лунных лучах юношу, на россыпь звезд, мерцавших над освобожденным городом.

– Я люблю тебя, – прошептала она и исчезла.

– Она сказала «нет», – пробормотал Дункан. – Впервые за все это время она сказала «нет».

* * *

Сражения вспыхивали теперь по всей стране, так как силы «Света ради жизни» выдвинулись в каждом направлении. Дункан с головой погрузился в планирование боев и последующее участие в них. Он присоединился к отрядам Флинна, маршируя по зеленым отрогам гор Джорджии, затем перенесся на помощь Меде, когда ее войска приближались к разрушенному городу Санта-Фе в Нью-Мексико и на выглаженных ветром равнинах Небраски.

Дункан сам заботился о своих ранах, если получал их, а затем чистил оружие и ждал следующего сражения. Фэллон, может, и решила побыть в тишине, но он хотел выплеснуть ярость.

– Тебе нужно сделать перерыв и отдохнуть, братишка, – заметила Тоня, когда они выбрались в парк попить пива.

– Я сижу здесь и отдыхаю, – пожал плечами Дункан.

– Ты знаешь, что я имела в виду. Ты вернулся сегодня в город только для того, чтобы успокоить маму, и уже начал расспрашивать Чака, где намечается следующее сражение. В Мэне, верно? Войска Вивьен вместе с подкреплением от нас должны дать отпор противникам.

– Я нужен там. А здесь обойдутся и без меня.

Дункан услышал, как кто-то поддержал мелодию губной гармошки Эдди переборами на гитаре. Заметил Радугу, уже ставшую угловатым подростком. Она танцевала в воздухе вместе с другими подругами-феями.

Наступила весна, и ее признаки виднелись повсюду. Зеленая листва деревьев, первые побеги нового урожая на полях, усеянные цветами лужайки и напоенный ароматами воздух – все говорило о приближении мая.

Весна наступила в Нью-Хоуп и преобразила его. Дункан задумался, начали ли пробиваться зеленые листья на деревьях и распускаться цветы и там, где сейчас находилась Фэллон, но тут же постарался задвинуть мысли о ней в самый дальний угол сознания и повернулся к Тоне:

– В любом случае мне казалось, что ты разделяла мое желание сражаться, когда мы вместе присоединились к отряду в Джорджии.

– Тогда я была нужнее там. А сейчас наступила пора вернуться домой. Подготовка новобранцев ведется спустя рукава из-за нехватки опытных инструкторов. Плюс Колин тоже скоро уедет. Он захватил Пенсильванию и завтра возвращается в Арлингтон. Весной многие фермеры, включая Эдди, перестанут участвовать в разведывательных операциях, чтобы заняться урожаем. Больница расширяется, и на строительстве требуются добровольцы. Как видишь, дел в Нью-Хоуп предостаточно.

– После Мэна я вернусь домой.

– Ты говорил то же самое после Нью-Мексико.

– И сдержал слово. Я же сейчас здесь, – в голосе Дункана отчетливо сквозило раздражение. – Мы должны окончательно прогнать врагов. Но из-за того, что они все чаще объединяются, это сложнее сделать. Темные Уникумы сражаются бок о бок с Праведными воинами. Мародеры сбиваются в большие группы.

– Я же не спорю. Проклятые фанатики даже перестали притворяться, что хотят уничтожить всех магов. Теперь только нас. Чак рассказал тебе о последних сообщениях, которые рассылают ПВ?

– Ага. Уникумы, которые решат сражаться на их стороне, тем самым очистят свою душу – что за чушь! Используйте дарованные свыше силы в священной войне – бла-бла-бла. Уайт – безумец и идиот, если думает, что ТУ не перебьют его и весь культ, как только перестанут считать полезными.

– Этот безумец и идиот тем не менее заправлял своими фанатиками почти двадцать лет.

– Только с помощью страха и ненависти, – процедил Дункан, потягивая пиво, затем отвернулся и принялся мрачно разглядывать цветные огоньки, развешанные по всему парку.

– Я знаю, что ты скучаешь по Фэллон. Как и все мы.

– Дело не в ней! – вспылил Дункан, но тут же признался себе, что еще как в ней. – Она обещала, что возьмет перерыв всего на пару недель. Прошло уже почти пять. Я не должен был отпускать ее одну.

– Отпускать? – фыркнула Тоня. – Ты можешь повлиять на решения Фэллон не больше, чем я на твои, когда уговариваю не отправляться в гребаный Мэн. Понимаю твои тревоги. Блин, да я волнуюсь за нее не меньше! Как и ее родители, и все остальные. Избранная, если помнишь, служила главной целью врагов еще до своего рождения.