Две другие морд-сит молча позволяли Кассии говорить от их имени. Ричард ничего не сказал, давая ей время подобрать слова.

– Мы пришли спросить, – тихо произнесла Кассия наконец, – примете ли вы нас на службу в качестве морд-ситов. Станете нашим магистром Ралом?

Ричард переглянулся с Кэлен.

Кассия по-прежнему не смотрела ему в глаза.

– Я не могу этого сделать, Кассия, – негромко ответил Ричард.

Она наконец подняла взгляд, по ее щеке стекала слеза.

– Можно узнать почему?

Ричард кивнул, насколько позволял железный ошейник.

– Я умираю, Кассия. Мы добрались сюда, поскольку думали, что найдем тут сдерживающее поле, с помощью которого Никки сможет нас исцелить. Но его здесь нет. Отрава внутри нас с Кэлен лишила нас силы, поэтому, согласившись на вашу просьбу, я лишь подвергну вас смертельной опасности – я не способен подпитывать узы, а без них ваши эйджилы бесполезны. Но хуже всего, что отравляющее прикосновение смерти слишком сильно и счет идет на дни. Когда мы умрем, вы будете беззащитны перед человеком, который захочет отомстить. Древние узы между народом Д’Хары и Лордом Ралом требуют уравновешенности, а значит, не только вы должны служить Лорду Ралу, но и он должен служить вам. Вы защищаете его, он – вас. Люди – это сталь против стали, а он должен быть магией против магии. Но я умираю и не смогу защищать вас. Я искренне восхищен вашим решением, но не способен выполнить ни долг правителя, ни долг магистра. Поэтому, приняв вашу просьбу, я принесу вам лишь вред.

Кассия улыбалась. Прекрасной, теплой, удивительной и грустной улыбкой. По ее щеке сбежала еще одна слеза.

– Это был верный ответ, магистр Рал.

Три морд-ситов опустились на колени и, склонившись, прижались лбами к полу, а затем начали хором произносить клятву верности, выученную каждым д’харианином еще в детстве:

– Магистр Рал ведет нас, – с благоговением говорили женщины. – Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей – наша сила. В милосердии твоем – наше спасение. В мудрости твоей – наше смирение. Вся наша жизнь – служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Когда они закончили, слова «Вся наша жизнь принадлежит тебе» эхом разнеслись по темнице, медленно затихая.

Эхо смолкло, но морд-ситы по-прежнему прижимались лбами к полу, а затем произнесли посвящение во второй раз. Когда эхо снова затихло, они повторили клятву в третий раз, следуя традиции.

Наконец закончив, они встали и переглянулись. Лорен и Вэйл кивнули Кассии, позволяя той говорить за них.

– Лорд Рал, – начала Кассия, – уж лучше пусть наши жизни окончатся сегодня в служении вам, Лорду Ралу, чем через сотню лет в служении чудовищам, у которых мы будем оставаться рабами тиранов, превращающих нас в орудия зла. Прожить один день так, как хочется, сделав собственный выбор, ради своих целей и добра, лучше, чем провести жизнь рабом и в ненависти. Пожалуйста, Лорд Рал, умоляем, позвольте служить вам, примите наши узы. Станьте нашим магистром Ралом, даже если вам остался лишь день. Для нас будет честью выполнять свою часть договора, пусть вы не способны выполнять свою. Храните свою половину уз в сердце. Даже если вы не сможете питать их, для нас этого будет достаточно. Для нас это самое важное.

Все трое прижали кулак к сердцу и склонили голову, ожидая его решения.

Ричард проглотил ком в горле. Вот почему он не может все бросить. Ради этого он и сражается – ради тех, кто ищет надежду, кому необходимо жить ради добра, кто жаждет обрести идеалы, а не провести жизнь в ненависти.

– Я принимаю вас, – сказал Ричард, опасаясь, что голос подведет, если он попробует сказать больше.

На лицах женщин появились широкие улыбки. Увлажнившиеся глаза светились от счастья.

Одна из них, Вэйл, развернулась и, подбежав к двери, втащила в помещение темную фигуру.

Когда та прошаркала внутрь, Ричард узнал Молера, старого писаря.

– Лорд Рал, – произнес старик, – я чувствую то же. Я проработал здесь всю жизнь, знал Ханниса Арка, когда тот был еще ребенком, и наблюдал, как он превращается в человека, движимого злобой и завистью. Теперь его место занял Людвиг Дрейер, но он ничуть не лучше. Как эти женщины, я больше не желаю стоять и смотреть, как уничтожают все хорошее, лишь бы навязать другим свою волю. Я знаю этих четырех – сейчас уже троих – морд-ситов с тех пор, как они прибыли в крепость и попали здесь в рабство. Мы все были порабощены тиранами. Я рассказал этим женщинам то, что знаю о вас, сказал, что хочу помочь, и попросил присоединиться. Лорд Рал, я тоже служу вам.

Замолчав, он побрел вперед, держа в руках большую связку ключей и уже выбрав нужный. И открыл замок на ошейнике и затем на оковах.

Освободившись, Ричард упал на колени, не имея силы удержаться на ногах. Пока Кассия и Вэйл помогали ему встать, Молер уже направился к Кэлен, чтобы снять с нее наручники.

Когда Кэлен наконец освободилась, Ричард уже стоял рядом. Жена упала в его объятия и крепко прижалась.

– Спасибо, что не отказываешься ни от кого из нас, – прошептала она ему на ухо.

– Никогда, – ответил Ричард.

– Кто-нибудь из вас знает, где остальные? – спросил Ричард у морд-сит и писаря Молера. – Где воины Первой когорты? Их было много.

– И мама, – добавила Саманта.

– Они все внизу, в темницах, – ответил Молер.

– В темницах? – удивился Ричард.

– Применив оккультные способности, Дрейер заставил их лишиться чувств – как и вас, – сказала Лорен. – Здесь наручники лишь для четверых, поэтому стражники крепости приковали вас здесь, а остальных унесли вниз, в другие темницы.

Ричард осмотрел каменное помещение, надежно экранированное щитами.

– Мне казалось, это и есть темница.

Кассия покачала головой:

– Мы на верхнем уровне подземелий, самом маленьком. В крепости обширная система темниц – под нами три больших уровня, на каждом десятки отдельных помещений. Некоторые камеры рассчитаны на одного человека, но в основном они гораздо больше, чем эта. Там, внизу, запросто можно содержать сотни заключенных одновременно.

Ричард нахмурился, глядя на морд-ситов:

– Для чего здесь требовалось удерживать столько людей?

Кассия чиркнула пальцем по горлу:

– В ожидании казни.

Вэйл кивнула:

– На каждом этаже есть помещение для казни. В камне вырезаны сточные желоба для крови, стекающей с эшафотов, где отрубали головы. Такие эшафоты есть в каждом помещении для казни, и все они сильно изношены.

Кассия указала вниз:

– Судя по виду, камеры использовали лишь для временного содержания людей до казни. Похоже, помещения на нижних уровнях – это темницы или камеры пыток, которые годами стояли без дела, но раньше их явно использовали в полной мере, а тела сбрасывали в устроенные под темницами ямы. В одной яме лежат только черепа, а в других все прочие кости – видимо, тела сбрасывали и оставляли разлагаться. И я понятия не имею, насколько глубок этот слой костей.