– La frutta! – сердито кричит он мне с кухни.

Я еще должен почистить клубнику и сбрызнуть ее апельсиновым соком. А потом еще надо все убрать.

К тому времени, как я выхожу из кухни, почти все остальные гости виллы уже ушли пить кофе в бар в тенистом уголке участка. Но она осталась, сидит и что-то пишет в своем блокноте. Я чуть не подпрыгнул от радости.

Почему ты просто не можешь взять и что-то сделать?

Потому что это будет странно, нет? Она меня явно не узнала, и хотя мы встретились здесь совершенно случайно, она ни за что не поверит в это, особенно после того, как я оставил ей букет в больнице. Подумает, что я ее преследую.

Она встает и идет ко мне, шлепая вьетнамками по полу.

– Очень вкусно, – говорит она, отдавая мне тарелку. – Но уж если совсем честно, без базилика мне бы понравилось больше.

– Я запомню.

– Это вы готовили?

– Да, я приехал сюда на кулинарные курсы. Фрукты тоже я готовил.

– О, фрукты были просто чудесными. Особенно арбуз. Обычно в нем столько косточек.

– Надо просто правильно его разрезать.

– Ой, обязательно научите меня потом. Хотя вряд ли я в Англии когда-нибудь куплю целый арбуз, да? Его же придется есть несколько дней, да и вообще в Англии арбузы невкусные, правда? Больше напоминают огурцы. Я совершенно не умею готовить. Даже барбекю – у меня вечно все пригорает!

– Барбекю у всех пригорает.

– Правда?

Я киваю, и она награждает меня улыбкой.

– А вы?..

– Пишу, – отвечает она. – Во всяком случае, должна писать. Надо снова сесть за книгу, а то накажут.

У меня нет никаких идей, чтобы ее задержать.

– Увидимся позже? – говорю я.

– Куда же мы денемся?

ТЕСС

Господи, ну почему я начинаю нести всякий бред, когда нервничаю? Он, конечно, очень вежливый, но даже у вежливости есть предел, я думаю. У него лицо полностью преображается в зависимости от того, чем он занят. Когда он слушает – лицо у него серьезное и внимательное, но стоит его рассмешить, и он превращается в мальчишку, весь как на ладони. У него веснушки как у того актера, который играл Мариуса в «Отверженных». Это так мило и ужасно сексуально. Он вообще похож на того актера. Только выше. Он очень высокий.

Интересно, он здесь один? Или с кем-то? Зализывает раны после душевных травм? У него голубые глаза. С золотинками. В них радость то и дело сменяется беспокойством.

Конечно, парень не моего уровня – заметный акцент выпускника частной школы и вообще. Ну и ладно, я сюда не для этого приехала.

Заголовок расписания занятий полностью совпадает с тем, что анонсируется на сайте и что привлекло Долл. Она решила, что Тоскана – самое подходящее место, ведь я всегда говорила, как сильно хочу сюда вернуться. Только она подумала, что одной мне будет одиноко – сама она поехать не могла: с маленькой Элси и на седьмом месяце беременности это было невозможно.

Мы встречаемся на дощатом настиле, ниже бассейна, где утром занимались йоги. Нас на курсе всего пятеро, включая преподавателя Джеральдину. Как я понимаю, йога – гораздо более популярное направление, потому что на утреннем занятии я насчитала не менее двадцати человек. Я начала подумывать, не сменить ли мне курс, хотя йогой никогда не увлекалась.

Двое моих сокурсников – супружеская пара средних лет – произвели на меня неприятное впечатление еще на пути сюда. Стюард же не виноват, что кукурузные чипсы закончились, и если вы летите лоукостером, глупо рассчитывать, что вам в полете предложат разнообразный выбор закусок. Когда они вызвали бортпроводника в третий раз, я готова была развернуться к ним и спросить, что помешало им нормально поесть в аэропорту перед полетом, если они были такие голодные. Но, конечно, промолчала, и в наказание за это пришлось терпеть их тесное соседство еще и в микроавтобусе по дороге из аэропорта сюда.

Они сразу же стали пытаться сравнивать, кто кого круче. Задавать вопросы вроде: «А у вас рукопись на сколько страниц?» Грэм и Сью, оба средних лет – и оба учителя географии. Он пишет триллер, действие которого разворачивается в экспедиции. Она – романтическую комедию, где главные герои – учителя. Сью предлагает нам угадать название ее будущей книги. По понятным причинам нам всем неловко отвечать на этот вопрос.

– Может быть, вы нам сами скажете, как она называется? – вежливо спросила Джеральдина.

– «Проделки в учительской»! – с гордостью сообщает нам Сью.

– Класс! – говорит Эрика, обширных размеров американка.

Эрика пишет роман про вампиров для подростков, который, как она нас уверяет, не имеет ничего общего с сагой «Сумерки». По-моему, было бы лучше, если бы она сказала, что он в точности похож на «Сумерки», потому что мне понравились все книги той серии.

И теперь они все смотрят на меня. Мне сложно догадаться о возрасте Эрики по ее внешности, но, кажется, в нашей группе я самая молодая.

– Я пишу не роман, – начала я.

– Интересно, – говорит Эрика.

Я вижу, как Сью и Грэм обмениваются многозначительными взглядами, словно я двоечница, которая не сделала домашнее задание.

Джеральдина наверняка очень милая женщина, но она ужасно похожа на жену Лео – у нее тоже длинные волосы с проседью, и ее платье напоминает какой-то этнический наряд. Она одобрительно мне улыбается.

– Мое сочинение называется «Жизнь с Хоуп – жизнь с надеждой», это книга о моей маме и моей сестре, у которой синдром Аспергера.

– То есть это автобиография? – спрашивает Сью покровительственно.

– Я бы сказала, мемуары, – говорю я.

Грэм смеется, прикрываясь ладонью, как будто я сморозила глупость. А что, между мемуарами и автобиографией нет разницы? Может быть, мемуары – это то же самое, только звучит лучше?

– Такие книги называются одним словом, – говорит Эрика, сощуривая и без того крошечные поросячьи глазки в попытке вспомнить.