10 часов вечера,

Как обычно, тебе предстоит самой

найти наш номер.

Возьми с собой все.

Последнее наставление заставило меня содрогнуться. «Все» – означает ли это все предметы, которые он в последнее время мне подарил? Я побежала в спальню, быстренько нашла их и запихнула в легкую сумочку.

О чем пойдет речь на этот раз? Об игрушках? По крайней мере, именно это и предполагалось, согласно новому указанию:

6 – ТВОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ, ТЫ ОБУЗДАЕШЬ ЕГО.

Неужели он вновь не допустит блаженного момента, как в последний раз, когда мы по-настоящему были так близки, из-за боязни, что я сойду с ума?

Перед уходом я взглянула на огромные песочные часы в гостиной, где нижний резервуар уже был заполнен на три четверти. Я уже не понимала, в каком из них нахожусь, в верхнем или нижнем. И стоило ли мне искать ответа на этот вопрос? За неимением в голове однозначного ответа, я предоставила своему телу принимать решение, позволив ногам самим искать дорогу, чреву тянуться туда, где оно обретет наибольшее блаженство, своей киске стремиться к тому, кто найдет наилучший способ ее ублажить, кто будет ее ласкать, лизать, или сумеет заставить ее расколоться пополам, как созревший фрукт, к тому, кто так ее любит.

Я больше не владела собой, я целиком состояла из обостренных чувств, своего рода эрогенный пазл, рассыпанный на кусочки. Одно желание бурлило во мне – собрать все кусочки воедино. По мере того как с каждым кусочком, находившим свое место, картина прояснялась, я стонала от наслаждения.

На улице Пигаль в тот вечер было весело. Повсюду: на тротуаре и на террасах кафе молодые люди, собравшись компаниями, громко разговаривали, смеялись, выпивали. Вечерний свежий ветер был теплым и ласковым. Я должна бы находиться среди них, потягивать сладкий «Монако» вместе с Соней, кадриться с парнем моих лет, беспечно расточая молодую энергию направо и налево.

Но вместо этого я упрямо шла к своей цели, влекомая единственной силой, неразумной и непреодолимой. Я настолько была поглощена предстоящей встречей, что без всякого труда разгадала предложенную загадку. К черту этого зануду месье Жака, без него обойдусь. Веер мне рассказал больше, чем все другие предметы, болтающиеся на дне сумочки. Он мог принадлежать только одной куртизанке, имя которой присвоено номеру в «Отеле де Шарм»: Каролине Отеро, известной как Прекрасная Отеро. Ее сумрачное очарование покоряло сердца мужчин во всем мире. В Париже в 1900-х годах она танцевала на сцене «Фоли-Бержер». Известная своими распущенными нравами и ослепительной красотой груди безупречной формы, Прекрасная Отеро имела много любовников, но предавалась также сафической любви, в частности с писательницей Колеттой.

Я не могла ошибиться. Я посещала этот номер, когда была еще одной из хотелок.

Как и в прошлый раз, я вошла и, не поздоровавшись, прошла мимо стойки сразу к лифту. Здесь я нашла Исиама, он, верный своим обязанностям, стоял навытяжку, как на посту.

– Сегодня вы прекрасно выглядите… Я хочу сказать, вы всегда хороши, но сегодня – особенно, – он так трогательно пытался сгладить невольную оплошность, милый мальчик.

– Спасибо, Исиам. Проводите меня, пожалуйста, в номер Прекрасной Отеро.

Скоро он сообщил мне доверительным тоном:

– Второй этаж. Следуйте за мной, пожалуйста.

Его верность обычному церемониалу, сложившемуся в наших отношениях, тронула меня: каждый раз в сходных обстоятельствах он в точности повторял слова и действия – проход по коридору, открывание золотой двери, щелчок замка за моей спиной, стоило мне войти…

В комнате с тех пор, как я здесь была, ничего не переменилось. Интерьер представлял собой бордель безумной эпохи, весь в красном бархате с замысловатым узором, на стенах – большие зеркала в золоченых рамах в стиле рококо, украшенные завитушками, повсюду развешены подлинные афиши «Фоли-Бержер», напоминающие об ушедшей славе той, что дала свое имя и душу этому заведению. С первого взгляда я поняла: сегодняшнее свидание сильно отличается от предыдущих. Начиная с освещения: как ни странно, было светло, как днем, множество ламп сияло на стенах и потолке. Было и другое отличие – в комнате уже находилась некая личность. Я не считаю предыдущую встречу, когда Луи или человек, выдававший себя за него, скрывался под покровом и никак не проявлял себя, когда я вошла. И это не главное отличие от последних свиданий. Главное заключалось в том, что персоной, ожидавшей меня в номере, оказалась женщина.

Пусть лицо незнакомки пряталось под маской, что не давало возможности ее узнать, но все части тела, позволяющие идентифицировать пол, а именно грудь, талия, бедра, ягодицы и длинные ноги, поддерживающие весь ансамбль, не давали ни малейшей возможности усомниться: это была женщина, и она была прекрасна. Матовая кожа янтарного цвета, под которой выступали удивительно изящные тонкие мышцы, завершала восхитительный образ пленительного совершенства, без смущения оголенного под светом сияющих ламп. Незнакомка стояла не двигаясь, но все в ее облике: и небрежно отставленная в сторону длинная нога, и хрупкая рука, которую она держала на талии, – копировало грацию и элегантность несравненной Отеро. Как и у знаменитой красавицы, груди у этой оказались восхитительными, я не видела более красивой формы: округлые, крепкие, выпуклые, тяжелые. Придраться было не к чему.

Но только тогда, когда она кошачьей походкой медленно направилась в мою сторону, слегка покачивая бедрами, как манекенщица на подиуме, я смогла уверенно сказать, что узнала ее. Это была та, которую я называла Лиана, сногсшибательная мулатка, обвивавшаяся вокруг Луи в первый день нашего с ним знакомства, потом висевшая на руке одного моего бывшего клиента, когда мы случайно встретились в холле отеля. Гордясь своей безупречной фигурой и молча наслаждаясь произведенным впечатлением, она приближалась ко мне, и я читала в ее взгляде, часто встречающемся у тех, чье совершенство подавляет, обычное презрение по отношению к нам, простым смертным.

– У меня нет никакого желания…

Лиана приставила к моему рту тонкий и длинный указательный палец, похожий на стебелек тростника, и сложила губы трубочкой в безмолвном «чш-шшш». Она властно направляла мои движения с прирожденной грацией, плавно, даже ласково. К своему удивлению, я обнаружила, что ей свойственны изысканные манеры и томная нежность. Она, без сомнения, находилась при исполнении обязанностей, отрабатывая уплаченные за услуги деньги, но, как и все девушки по вызову высокой квалификации, профессионально владела мастерством придавать заученным жестам и позам оттенок естественности, создавать иллюзию искренних чувств. Скорее актриса, чем проститутка.

Тихо полилась музыка – фортепьянная пьеса, которую я раньше не слышала, возможно, опять Шопен? Лиана принялась медленно снимать с меня одежду, как настоящий костюмер, аккуратно и старательно, чтобы ничего не попортить. Снимая очередную вещь, она вынужденно касалась рукой моей кожи, отчего я с каждым новым прикосновением начинала дрожать все сильнее.