– Блять! Говори! Они нашли Тень?! – рявкает Колесников. – Что за привычка дурацкая, всё время сиськи мять! Говори по существу!

– Нашли, – тараторит Дмитрий, – он в монастыре. Там же и Эльза и ещё куча народа. Типа община верующих. Живут правда кучеряво, даже электричество есть. Газ как-то там из дерьма гонят. Свиней разводят, в теплицах зелень выращивают, и… – Арсеньев маслянисто улыбается, – баб там разных много.

– Ого! – присвистывает Батя, наливая ещё стакан. – Знал значит, паскуда, куда ныкаться! В тёпленькое местечко захотел. Поближе к толстым жопам!

– Там же и выродки с ними живут, – продолжает Дмитрий, – короче, идиллия. Рай на земле среди куч дерьма!

– Это всё Штырь рассказал? – Батя подпирает кулаком подбородок.

– Угу, – кивает Арсеньев, – по рации.

– Погодь! – Батя оживляется. – Это значит, он не с ними пришел?

– Неа, – Дмитрий, решив, что гнев Колесникова немного прошел, закидывает себе в рот галету, – по запасному варианту отработали. Он не смог к группе пробиться. Видимо, шли за ним. А он их не хотел подставлять.

– А если он нам туфту прогнал, а? Вдруг его взяли, и он сдулся. Теперь же не проверить?

– Не похоже, – Арсеньев качает головой, – смотри, по рации с группой не пытались связаться. Значит он, как и договаривались, её разбил. А так бы точно захотели, чтобы перехватить. Это раз! Второе. Он назвал точные цифры расстояний и количество построек на территории монастыря. Количество людей. Около трёхсот. Подробности разные. Если бы его взяли, то не стали бы такое рассказывать. Это три. Ну и четвёртое, – Дмитрий выдерживает паузу, – у них нет огнестрельного оружия!

– Чего? – кажется, что Батя протрезвел.

– Только холодное – арбалеты, копья, топоры.

– Это как?

– Да вот так! – смеётся Арсеньев. – По их вере нельзя пользоваться автоматами, пистолетами и прочей муйнёй! И бойцов, кто сражаться может, немного. Прям подарок для нас! Можно тёпленькими брать одним отрядом.

– Можно не можно, это ты бабкам рассказывать будешь! – злится Колесников. – А нам наверняка действовать надо, так, чтобы одним махом всех накрыть и с прибытком остаться.

– И?.. – тянет Дмитрий.

– Поднимаем всех! – Батя грохает кулаком по столу.

– То есть, всех? – удивляется Арсеньев. – Сколько всего отрядов пойдёт?

– Я сказал, всё что есть! – орёт Колесников. – Всех бойцов! Транспорт! Оружие! Всё! Здесь оставим лишь минимум для охраны!

– То есть, не пёхом двинем?

– Ты что, тупой?! – сатанеет Батя. – На колесах поедем! Или ты хочешь, чтобы я пешкодралом дотуда теребанился?! Всю технику вынимай из консервации! БТР, мотолыгу, грузовики с кунгами. Пулемёты. «Агээсы». Взрывчатку! Горючку из запасов доставайте!

– Так… мы сами, с чем останемся тогда? – тянет эсбешник. – Это же на крайний случай припасено!

– А это, он и есть, твой крайний случай! – шипит Батя. – Всех перебить надо! Выкорчевать эту суку и его друзей! Чтобы другим неповадно было!

Колесников рывком открывает ящик в столе. Достаёт ПМ и наставляет ствол на побледневшего Дмитрия.

– Это теперь моё личное. Всосал, мудила?

– По…нял… – эсбешник медленно, стараясь не делать резких движений, встаёт из-за стола.

– Держи меня в курсе, как подготовка идёт. Митяю скажи, чтобы лично всё контролировал. С него спрошу, а ты рулишь. Давай! Пошел! Бегом я сказал! В темпе работайте! В темпе!

Дмитрий выходит из бокса, думая о том, что главное для него в предстоящей операции, – остаться в Убежище…

* * *

Подольск. Несколько часов спустя. «Фишка» в многоэтажке, стоящей недалеко от Убежища

– Назар! Чего там за движуха? – спрашивает боец в дождевике, повернувшись от окна на шум у входной двери квартиры, превращённой в наблюдательный пункт.

– Да жопа какая-то началась, Кваша! – цедит Назар, снимая респиратор и ставя «укорот» в углу комнаты. – Батя у себя заперся, наверное, опять бухает. Арсеньев злой как собака, всех спозаранку поднял вместе с начвором. Митяй всех пиздюлями гоняет. Несколько групп на точки, где ж/д склады, послали, где у нас транспорт на консерве стоит, чтобы проверили и заводили. Ещё ходоков на дальняки и на фермы отправили, чтобы всех чистильщиков отозвать. Типа по минимуму здесь остаётся. Остальные оружие готовят. Что-то крупное намечается. Какая-то операция, прям войсковая.

– Да ладно! – удивляется Кваша. – С чего это вдруг?

– Говорят, – Назар понижает голос, – Горец с разведотрядом вернулся с новостями.

– Тень нашли? – Кваша подаётся вперёд. – Живого?

– Угу, – кивает Назар.

– Вот те раз! – Кваша лыбится, обнажая неровный ряд гнилых зубов. – Живучий, падла!

– Это да, прям бессмертный, сука, – смеётся Назар. – А где Хлыщ? Он же с тобой должен сидеть.

– Да на крыше он, с «Тигром» заныкался, – машет рукой Кваша, – ему как «краба» сделали и запретили дальше района уходить, совсем чумной стал, старых друзей сторонится.

– Наверное, за другана своего переживает, – ржет Назар. – Пойду схожу за ним, его Арсеньев к себе вызывает, уж не знаю зачем.

– Давай, давай, порадуй падлу! – Кваша отворачивается к окну и продолжает смотреть, как по двору больницы туда-сюда снуют люди, неся в руках ящики, коробки и перекатывая бочки. Слышится приближающийся звук работы мощного двигателя. Боец, прильнув к стеклу, видит, как по улице Кирова, чадя сизым дымом, медленно едет темно-зелёный «Урал» с прикреплённым к бамперу тараном-отвалом, сваренным из металлических листов. Окна грузовика и кунга забраны частой решеткой. По бортам, от низа до крыши, приварены трубы-подножки, чтобы было удобнее взбираться наверх.

– Ты гляди, сразу завели! – присвистывает Кваша. – Хули, транспорт Апокалипсиса.

Взревев движком, грузовик заворачивает в открытые ворота больницы. Вокруг него суетятся бойцы в накидках и респираторах, закидывая в кунг ящики.

– Назар! Где вы там? Идите гляньте! – орёт Кваша.

Боец, поглощённый зрелищем, не замечает, как дверь в комнату бесшумно открывается и в помещение, держа в руке окровавленный нож, бесшумно входит Хлыщ. За плечами карабин. Разведчик, словно скользя по расстеленному на полу грязному потёртому ковру, подбирается к Кваше со спины. Чуть отведя левую руку назад, Хлыщ молниеносно обхватывает сгибом локтя шею бойца, одновременно втыкая нож ему в бок. Кваша, чуть повернув голову и таращась на Хлыща, хрипит:

– Ты… суа… ка…

Хлыщ продолжает всаживать нож, пока длинное лезвие не входит по рукоятку. По одежде Кваши струится кровь.

– Это тебе за падлу! – шипит разведчик, резко поворачивая нож.

Кваша харкает кровью и обмякает. Хлыщ выдергивает оружие. Боец, как куль с дерьмом, валится на пол. Не теряя ни секунды, разведчик обшаривает карманы трупа. Достаёт зажигалку, сделанную из пулемётной гильзы, и пачку самокруток. Закидывает ПМ, запасные обоймы и пару сигнальных ракет в рюкзак.