— С удовольствием помогу. Правда, я…

— Знаю, — перебил оперработник, следивший за карьерой Уве, который ныне возглавлял Шведское агентство мирного развития. Босс 600 сотрудников и сотен проектов в десятках стран, распоряжался значительными средствами из бюджета Швеции.

— На родину «Лилебрура» летит огромный вертолет, который по контракту с американцами должен перевезти их груз. Мог бы и для вас что-нибудь доставить по разумной цене. Мы подумали, вдруг кому в Швеции интересно. Коммерческое предложение уже у тебя в электронной почте. Кстати, я — владелец грузоперевозчика, а «Лилебрур» ведет связи в своей стране. Авиакомпания обслуживает ООН и других международных клиентов.

— Перезвони через полчаса. Жена шлет привет, — закончил Уве, подтвердив, что Анна Алехина вышла с ним на связь в Стокгольме. Швед так и не женился, расставшись с Ритвой.

— И ей привет, из Родезии.

Анна Алехина прогуливалась по Эссинге, пытаясь наслаждаться красотой любимого острова и окружавшего его озера. Не получалось, мысли крутились вокруг судьбы мужа. Проходя расщелину, где Матвей давно спрятал копии документов по «Пакету», женщина визуально проверила тайник. Порядок — камни и вереск были на месте.

Шведский мобильник пропел мелодию из сюиты «Пер Гюнт» Эдварда Грига. Звонил Уве, только он знал ее новый номер. Прилетев в Стокгольм, она сообщила ему, что Свен «просит вернуть долг». Швед понял, о ком и о чем идет речь. На той последней встрече он благодарил за спасение жизни, своей и Ритвы. Русский ответил, что однажды обратится за ответной услугой. Кажется, момент настал, хотя партнер по телефону говорил туманно. Что ж, жизнь давно развеяла заблуждения Стурстена относительно открытости западного общества.

— Анна, Свен звонил, звучал хорошо, передал привет из Родезии.

— Спасибо за новости. Помоги ему, если сможешь. Он просит не для себя.

— Постараюсь.

Анну обрадовал звонок мужа с ключевым словом. Матвей научил пользоваться не кодами, а только собеседникам известными и понятными вещами и фактами. Ссылка на родину любимых собак подтверждала, что он действует по своей воле. Кстати, и шведу Алехин вбросил своего рода пароль, назвав свое имя из шведского паспорта и кличку «Лилебрур».

Уве не мог выполнить сам просьбу Матвея, поскольку Агентство напрямую не работало в Афганистане. Швеция в составе военной коалиции являлась координатором восстановления северных провинций страны и через международные структуры помогала в деле образования, равноправия женщин и обучения местной полиции. «Ну, прямо как Советский Союз тогда», — признавался себе Стурстен. Успехи были скромные, приходилось держать 500 шведских солдат в Мазари-Шарифе. Их лагерь под гордым названием «Северное сияние» использовался для мирных и военных миссий. Помогали военнослужащие из Финляндии и других стран.

Позавчера состоялся семинар, на котором представители правительственных и неправительственных организаций обсуждали, что еще можно сделать в сложных условиях. Просеяв выступления, Уве вспомнил, что министерство обороны сетовало на невозможность провести колонну с грузами в сторону Саланга. Боевики Талибана усилили давление, а платить им за право безопасного прохода шведский штаб отказывался.

Поборы с конвоев стали повсеместными и осуществлялись через посредников, типа охранной компании «БФ». Их даже платили военные некоторых, а может быть и всех участников коалиции, чтобы талибы не нападали на их базы. Хотя главной целью моджахеды избирали конвои, особенно «наливников». Те из них, что везли топливо через Пакистан — главного союзника и США, и Талибана — подвергались изощренному шантажу, нередко их сжигали десятками еще на пакистанской территории. Однако любая машина или колонна могли подвергнуться нападению.

Вызвав шефа транспортного отдела, Стурстен обсудил текущие вопросы, упомянув о сути предложении Алехина. Подчиненный напомнил о проблеме военных и информировал их о новой возможности. Те, как и партнеры из НАТО, использующие Северный коридор через Россию и Среднюю Азию, ухватились за идею. Когда Алехин вновь позвонил в Стокгольм, то получил координаты военного логистика. На его электронную почту поступило сообщение из Москвы. Для прикрытия похожие письма направили и другим адресатам, работающим в Афганистане. От имени «Скай Хэви Карго» их подписала директор по внешнеэкономическим связям Шпагина Мария Дмитриевна.

Чкаловский изменился: самолеты похожие, атмосфера иная. Полувоенный аэродром уже не напрягал автоматчиками и горами оружия. Мария и Матвей приехали ради знакомства с МИ-26 — самым большим вертолетом в мире. Он мог поднять 25 тонн в брюхе и почти столько же на тросе. Экипажу помогала АСУ, способная осуществить взлет, провести по маршруту в нужную точку и совершить посадку аппарата. Видеокамеры контролировали положение внутри, снаружи и особенно груз на подвеске. Тяжеловес ВВС США — геликоптер «Чинук», подбитый в Афганистане, был эвакуирован в Баграм русским гигантом.

Монстру предстояло сыграть ключевую роль в операции. А на нем «владелец» и «директор» собирались отправиться в полет. Военных не привлекали, чтобы не рассекретить миссию, но и чисто гражданских помощников брать не стали. Благо, коммерческие пилоты часто являлись бывшими офицерами. Алехин взялся за отбор кандидатов. Просмотрев резюме и побеседовав с ними, остановился на побитом жизнью майоре в отставке с глазами усталой собаки. По ходу беседы летчик заметно загрустил.

— Вам что-то не нравится, Владимир Сергеевич?

— Мне много не нравится, но кому до этого дело? — ответил летчик.

— Речь идет лишь о работе в Афганистане.

— Бывал. Нет там ничего хорошего. Ковры, правда, неплохие.

— Значит, вы знакомы с тамошними рисками?

— С тамошними да. Вы мне про здешние расскажите.

— Рейс коммерческий. Поддержка правительства имеется. Я сам лечу.

— Раз вы летите, то риск возрастает. Только непростые дела могут затащить вас туда. У вас же жизнь здесь полная чаша, вон «котлы» за десять тысяч баксов.

— Часы стоят 25 тысяч. Должок у меня там остался, надо вернуть.

— Возвращать будете со стрельбой, небось?

— Никакого оружия. Только бумажник, мобильник и авторучка. Не стану обманывать: есть нюансы. Зато оплата хорошая. Очень. При желаемом исходе дела накину лично от себя.

— Сколько?

— Каждому на такие «котлы» хватит.

— Согласен.

— В экипаже уверены?

— Пятый год вместе. Не считая вас и девушки.

— Тогда так: ко мне в Афгане относитесь терпеливо-пренебрежительно. К Шпагиной — заискивающе. Ведь это она вам дает выгодные рейсы, а я зажравшийся капиталист с золотыми «котлами». Меня называйте господин Григорьев Александр Михайлович.

— Как скажете, хоть папой римским. Только в воздухе я — главный.