— Девять миллионов шведов. Меня, Уве, «Лилебрура», Торквиста. Тебе напомнить, как доложила Оскаршерне дезу, которую тебе скормили? Забыла «карго-мастера» и штабистку в бане? В Швеции храню уйму компромата. Если помешаешь мне, то он сметет тебя, МУСТ, СЭПО и здешний лагерь бойскаутов. Глядишь, и правительство у вас сменится.

— Что ты хочешь, Алехин?

— Алехина здесь нет. А Григорьеву ничего не нужно. Я просто улетаю, ты просто идешь пить кофе. При случае угощу тебя в лучшем ресторане Стокгольма или Москвы. В меню: история, случившаяся тогда в Панджшере. Дай твой мобильный.

— Черт с тобой. Лети. Записывай номер.

Взревев, Ми-26 тяжело пробежал по ВПП и, набирая высоту, устремился на восток. В 200 километрах ждал Ханабад — пункт доставки шведского груза. Вертолет шел не прямым курсом — шведы сообщили координаты мест, где можно напороться на огонь с земли. Рельеф представлял смесь бурых холмов, речушек, каменных россыпей и полей. С высоты нетрудно определить, что в основном там выращивали опиумный мак.

Его посевы выросли в сотни раз при оккупации, и страна давала три четверти мирового производства героина. Наркодоходы составляли 60–70 % ВВП Афганистана и доставались как Талибану, так и окружению президента Карзая. Поток героина шел через Таджикистан и Узбекистан в Россию, через Иран и Пакистан в Европу. Американцы не пытались уменьшить посевы мака. Очевидно, каждый имел место и долю в наркотрафике.

До Мазари-Шарифа МИ-26 добирался с посадками, хотя под полом имел дополнительные внутренние баки. Крайняя дозаправка была в Курган-Тюбе. Там машину досматривали так, будто наркотики везли из России в Таджикистан, а не наоборот. Хотя в стране находились 5500 военнослужащих из России, а ее экономика полностью зависела от торговли и помощи Москвы, тамошнее руководство постоянно пыталось выторговать бесплатно то оружие, то электроэнергию. Взамен предложить ему было нечего, кроме придирок и обид. Ради работы в России бросил родину каждый четвертый — 1.000.000 таджиков или больше. Кто ж их считает.

АСУ вывела в точку разгрузки вблизи Ханабада. МИ-26 сделал облет, зашел на поле, обозначенное квадратом из грузовиков, и сел в море пыли. Перекрестившись, пилот потер руки. Экипаж включил механизмы выгрузки. Внутрь никого не пускали.

Мария с представителем заказчика — Эриком из «Красного Креста» по документам — контролировали процесс. Разведчик разрушил слюноотделение у рыжего норвежца, давно не видевшего женщин из Европы.

— Hej, Erik Den Roede! — развязано приветствовал именем вождя викингов Эрика Рыжего. — Аквавита нет? — дыхнул Григорьев, перед посадкой прополоскавший рот виски.

— Добрый день! — ответил скандинав, удивленный контрастом элегантной девушки и живой карикатуры на нового русского. — Вы кто?

— Хозяин «Скай Хэви Карго», босс Марии. Она со мной спит, — продолжил разведчик. — Тут есть кто из «Блэк Форест»?

Эрик забубнил в рацию.

— Вы не перебарщиваете, Александр Михайлович? — заволновалась Мария.

— Нет, самый раз. Противно? Значит, американцам понравится. Они нас только такими в голливудских фильмах и видят.

На «хаммере» подъехал мужчина в военной куртке, бриджах, матерчатых ботинках и палестинском платке. С «Калашниковым». Кивнув Эрику, подошел к русским.

— Юджин из «БФ». Вы мистер Григорьев?

— Absolutely! Зови меня Алекс. Глава «Скай Хэви Карго». Виски есть? А то у шведов в Мазари-Шарифе сухой закон.

— Здесь нет, сэр. На базе в Баглане есть. Я вас туда провожу — 70 км по прямой.

— Здесь только м….и прямо летают. Карту пилоту покажи, как там и что. Сам-то я не пилотирую. Так, осмотреться прилетел. Цыпочку с собой взял. Как тебе ее попка?

— Супер, сэр.

Избавившись от груза, Ми-26, а по классификации НАТО «Гало», взял курс на Баглан. Там ожидал транспорта «Урал», который с трудом дотащили на сцепке из Джабаль-ус-Сараджа. Двигатель не завелся, из мостов, раздатки и коробки передач вытекло масло. В полете американец по спутниковому телефону докладывал начальству свои впечатления. Поскольку он сел рядом с Марией, та частично слышала. Ее взгляд передал Григорьеву, что впечатление сложились у Юджина нужное, то есть отвратительное.

Баглан остался позади, впереди появился лагерь «БФ». Он являл смесь жилья, складов, стоянок автотранспорта. Его окружала система защитных сооружений и постов охраны. Со стороны выглядел как военная база, но без бронетехники. Впечатляло число «хаммеров», пикапов и внедорожников «тойота» и «ниссан». Виднелись станция радиосвязи, дизельная электростанция и большое выгоравшее пятно.

— Юджин, что там сгорело? Не вертолет?

— Нет, мистер Григорьев, там жгут экскременты из уборных. Смешивают с соляркой и поджигают. Во Вьетнаме кто-то придумал. Воняет сильно, зато болезни не распространяются. Здесь зараза кругом. Утром бросишь кусок бекона, вечером он уже ползает. Тьфу!

— Ну, как тут без выпивки можно? Надо бы в медицинских целях принять.

— Вас шеф встретит. Он предпочитает бурбон.

— Твой босс мне уже нравится.

Приземление МИ-26 вызвало фурор. Свободные бойцы спешили взглянуть на русского гиганта. Когда пылевой вихрь стих, Григорьев оглушил хозяев возгласом «Hello, America!» Раздались одобрительные хохот и свист. Впереди стоял седой высокий мужчина в бейсболке «Авианосец Энтерпрайз». В левой руке держал большую сигару, правда, не зажженную. Правую протянул гостю.

— Добро пожаловать в лагерь «Бьюти». Я — Стив Грейкросс, здешний лесничий «Блэк Фореста».

— Плохо за лесом присматриваете, пустыня кругом. Прямо штат Юта, только афганцев многовато.

— Вы бывали в Юте?

— Нет, но много слышал. Я к вам от шведов, а у них сухой закон. У вас есть бар?

— Прошу к столу. Потом примете душ с дороги, стряхнете пыль с прекрасного костюма.

— Костюмы — моя слабость. Наверно в прежней жизни был афроамериканцем. Мой папа при коммунистах костюма не имел. Ни одного.

— У моего отца был единственный для посещения церкви. Фермеру он не особенно нужен.

— А я, как деньжат заработал, не могу без haute couture и dolce vita. Вот, привез новую подружку с собой.

После обеда с возлиянием Григорьев пошел «вздремнуть» — обдумать ситуацию. Американец втягивался в ловушку, но как профессионал осторожничал. Поэтому разведчик взял паузу, давая Грейкроссу время дозреть и сделать ожидаемое предложение. Мария тем временем обсуждала условия перевозки чего-то куда-то.

В штабном бараке царила тишина: босс не любил, чтобы его беспокоили в минуты размышлений. Да, русский подходил по многим параметрам: наглец, циник, выпивоха, бабник. Достаточно заработал, чтобы не делать глупостей, и еще не зажрался, чтобы пронести мимо рта жирный кусок. Особенно важно наличие деловых связей в Таджикистане, даже главу милиции в Курган-Тюбе знает. Видимо, умеет сунуть в лапу при необходимости.