Если же обычный человек захочет попасть на остров, он должен найти проводника из числа рожденных там и непременно взять с собой четыре дара: медный, серебряный, золотой и сделанный из человечьей кости. Медный и золотой дары должны быть не монетами, а редкой красоты украшениями, выкованными искуснейшими кузнецами. Взыскующему пути надлежит положить каждый дар в суму из черного шелка, перевязать белой лентой и подойти к провожатому с такими волшебными словами: «Медью плачу я за твои речи, серебром плачу за твои мысли, золотом плачу за твою память, а костью я налагаю на тебя узы, чтобы ты сопроводил меня на остров, где родился». И тот примет четыре сумы, и заговорит, и вспомнит истинное, и покажет путь к своему родному дому.

Но и тогда путешествие может оказаться нелегким, ибо, хоть заклинание и вынуждает провожатого отвести просителя в Клеррестрию, ничто не вынудит его выбрать кратчайшую дорогу или же говорить ясно и прямо.

Сказ менестреля с Внешних островов, записанный Чейдом

Я проснулся рывком от тихого стука – одетый, лежа на кровати. Свет, сочившийся между оконных ставен, говорил, что теперь день. Я потер лицо, пытаясь прогнать сон, и сразу же пожалел об этом – слишком тугой шов на лбу напомнил о себе. Стук повторился.

– Эш? – предположил я, но потом понял, что стук донесся не из коридора, а из-за потайной двери. – Шут? – окликнул я, но в ответ услышал:

– Пеструха, Пеструха, Пеструха!

Ах да… Ворона. Я открыл дверь, и птица вприпрыжку зашла в комнату.

– Корм, корм, корм? – спросила она.

– Прости. У меня здесь нет ничего для тебя.

– Прочь, прочь, прочь!

– Дай сперва взглянуть на тебя.

Она подскочила по полу ближе ко мне. Я опустился на одно колено и осмотрел птицу. Чернила вроде бы держались хорошо – я не заметил ни единого белого пятнышка.

– Я выпущу тебя. Понимаю, как тебе не терпится полетать на воле. Надеюсь, ты умная птица и станешь держаться подальше от других ворон.

Она ничего не ответила. Под ее внимательным взглядом я подошел к окну и раскрыл его. День выдался ясным. Я посмотрел поверх крепостных стен, на которые зима навалила снегу, будто хотела еще больше укрепить их. Мне казалось, я проснулся на рассвете, но ошибался. Я проспал всю ночь и часть утра. Пеструха вспорхнула на подоконник и устремилась в небо, даже не оглянувшись на прощанье. Я закрыл окно, а потом запер и потайную дверь. От холода злосчастный шов стянулся еще сильнее. Надо избавиться от ниток. Слепой Шут в этом деле мне не помощник, самому тоже трудно – пришлось бы держать зеркало одной рукой и выдергивать нити другой. А того лекаря, что вчера так со мной обошелся, я уж точно не хотел звать.

Без долгих раздумий я обратился Силой к Чейду:

Можешь помочь мне снять шов? Мое тело пытается зарастить рану, а нитки ему – только помеха.

Я чувствовал его присутствие на другом конце натянутой мною тетивы. Он парил, словно чайка на морском ветру. Потом слабо отозвался:

Сквозь потайную щелку я вижу огонь, который согревает. Так холодно, но я должен оставаться на своем посту. Как же я его ненавижу. Хочу домой. Просто хочу домой.

Чейд, ты что, спишь? Ты дома, в Оленьем замке. Тебе нечего бояться.

Я хочу назад, на нашу маленькую ферму. Это я должен был унаследовать ее, не он. Он не имел права отсылать меня. Скучаю по маме. Почему она должна была умереть?

Чейд, проснись! Это дурной сон.

Фитц, пожалуйста, перестань. – Это была Неттл, она говорила со мной посредством Силы сдержанно и аккуратно, чтобы слышал только я. – Мы стараемся не волновать его. Я подыскиваю сон, который успокоил бы его и показал ему дорогу обратно к нам, но натыкаюсь только на кошмары. Приходи в комнату Чейда, я посмотрю твой шов.

И не забывай, что ты теперь принц Фитц Чивэл Видящий! – ворвался в наш разговор Дьютифул, оседлав поток мыслей Неттл. – Замок и так весь гудел от пересудов после того, как ты украл лошадь! Я купил ее для тебя, заплатив вдвое больше, чем может стоить самый распрекрасный конь. И попытался объяснить, что ты взял кобылу по ошибке, поскольку перед этим велел привести тебе лошадь. Но веди себя осмотрительно со всеми, кто встретится тебе, и по возможности ни с кем не разговаривай. Мы все еще пытаемся состряпать тебе приличную легенду. Если кто-то удивится тому, как молодо ты выглядишь, скажи, это оттого, что ты много лет жил среди Элдерлингов. И пожалуйста, напускай на себя таинственный вид, как подобает при таких разговорах!

Я без слов дал Дьютифулу понять, что так и сделаю, и оглядел себя в зеркало. Мне не терпелось отправиться в путь, чтобы вернуть Би, но если я поскачу за ней сломя голову, то рискую не приблизиться, а отдалиться от цели. Я подавил свое разочарование. Надо ждать. Оставаться на месте и ждать. Пусть Шут и предложил немедленно отправиться в Клеррес, такое путешествие займет много месяцев, и я не мог решиться на это. Все дни, пока я буду ехать на юг, Би будет в руках калсидийцев. Гораздо лучше было бы вернуть Би и Шун до того, как их вывезут из Шести Герцогств. Теперь, когда мы знаем, кто они и на что способны, я сомневался, что им удастся остаться незамеченными, если мы начнем искать. Сюда, в Олений замок, будут стекаться донесения. Уж конечно, кто-нибудь что-нибудь да заметил.

А до тех пор я решил быть как можно более сговорчивым и послушным. Я и так уже немало усложнил жизнь Дьютифулу и Неттл. И меня не оставляло предчувствие, что мне придется просить их о помощи, а также о деньгах из королевской сокровищницы. Из любви ко мне и Би они не пожалеют золота, но королю будет непросто дать мне солдат, покуда никто не знает, какова связь между похищенным ребенком Тома Баджерлока, налетом на Ивовый Лес и вернувшимся после долгих лет отсутствия Фитцем Чивэлом. А Чейд не поможет нам сложить эту головоломку, поскольку блуждает в лихорадочном бреду. Так что лучше не усложнять королю эти придворные интриги.

Придворные интриги. Пока разбойники увозят мою дочь! Ярость захлестнула меня. Сердце понеслось вскачь, мускулы напряглись. Мне хотелось драться, колоть, душить и бить этих калсидийцев, как я бил тех, кто напал на нас с Чейдом.

Фитц? Тебе кто-то угрожает?

Никто, Дьютифул. Никто. Никто, на кого я мог бы выплеснуть свой гнев в эту минуту.

Из комнаты я вышел чисто выбритым, собрав волосы, насколько это были возможно, в короткий воинский хвост. На мне были наименее яркие одежды из тех, что Эш отобрал в качестве гардероба Фитца Чивэла. На бедре висел простой меч, подчеркивающий мой особый статус в Оленьем замке. Эш до блеска начистил мне сапоги, серьгу в ухе украшал камень – на вид настоящий сапфир. Короткий вычурный плащ, отделанный кружевами, был мне не по душе, но я решил довериться Эшу. Оставалось только надеяться, что мальчишка не подложил мне эту дурацкую тряпку, чтобы подшутить.

В коридорах замка уже не толпилось столько народу, как в дни Зимнего праздника. Я шел с уверенностью, улыбаясь всем встречным слугам. У лестницы, ведущей на этаж, где располагались королевские покои и роскошные комнаты Чейда, высокая женщина вдруг отделилась от стены и заступила мне дорогу. Ее седые волосы тоже были собраны в воинский хвост, а ее небрежная поза подсказала мне, что женщина крепко стоит на ногах. Она могла наброситься на меня или убежать в любое мгновение. Я резко напрягся. Она улыбнулась мне, и я подумал, не придется ли мне убить ее, чтобы пройти.