что именно они до сих пор являлись главенствующим элементом и, в каком-то смысле, истинным высшим классом. Но когда марраны перешли демаркационную линию и некоторые из них заняли высшие посты в городской администрации, сравнительный статус этих групп стал меняться, и не в пользу «старых христиан». Им показалось, что если число марранов в городских администрациях будет продолжать расти и они займут всё больше ведущих позиций, то власть в городах сможет перейти в их руки. Как следствие, их высший класс приобретёт превосходство над элитой «старых христиан», и социальный порядок в городах перевернётся с ног на голову.

Это и сделало сопротивление бюргеров назначению марранов в городские администрации сильно отличающимся от оппозиции грандов по отношению к марранам при дворе. Для бюргеров конфликт с марранами был борьбой за социальное и политическое превосходство, чего не было в случае знатного дворянства, и это было также и борьбой за их безопасность. Если бы гранды потеряли свои должности при дворе, у них по-прежнему оставались бы их крепости и армии, на которые они могли полагаться, но когда «старые христиане» лишались своих должностей в городах, им не на что было опереться. Защита их владений, прав и привилегий находилась в руках городских правителей, а ими теперь становились марраны. Этой ситуации бюргеры допустить не могли.

XIV

Если этого было достаточно для противодействия олигархов присутствию марранов в городской администрации, то принятая политика по отношению к городам могла усилить это противодействие ещё больше. Политика Альваро была направлена к одной цели: установить абсолютное доминирование короны над городскими жителями и ресурсами, и это означало пренебрежение городскими привилегиями, их советами и олигархами. Проводя в жизнь эту политику, Альваро отнюдь не обрушился прямой атакой на городские права, никогда не признавал он и своих истинных целей. Его тактика в борьбе за превосходство была той же, что он применил против грандов. Он стремился назначить в городскую администрацию людей, которые никогда не будут противиться королевским распоряжениям и при этом блокировать назначение кандидатов, склонных предоставить приоритет решениям их городских советов. Так как в большинстве случаев выбор кандидатов на руководящие должности в городах был в руках короля, Альваро заполнил многие из этих должностей преданными слугами короля. Таким образом он рассчитывал превратить правительства городов из урбанистских в роялистские и тем самым перевести контроль над городами из рук городских советов в руки королевской администрации.

Мы должны отметить, что Альваро не изобрёл подобную политику в этой области. Уже при Энрико III концехо обратили внимание на тенденцию короны усилить королевскую власть в городах за счёт народных свобод. Под властью Альваро эта тенденция стала более явной, и соответственно городские олигархи всё больше злились и теряли покой. Раздражённые растущим вмешательством короля в их гражданскую жизнь и порядок управления, они пришли в ярость, когда увидели, что высшие городские должности, включая рехидоров (городские советники) и коррехидоров (мэры, а также мировые судьи), отданы королём марранам. Очевидно, Альваро, который безоговорочно верил в лояльность марранов королю, не сомневался в их готовности выполнять его приказы, даже если они откровенно противоречат политике и указаниям городских советов. Марраны, разумеется, и не могли бы действовать иначе, и многие из них, естественно, жаждали принять почётное и прибыльное назначение, которое корона сделала для них достижимым. Встаёт, однако, вопрос, предвидели ли они, какой гнев вызовут эти назначения, или это предвидение могло бы привести к отказу от принятия такого предложения. В любом случае они вскоре почувствовали подстрекающую ненависть городских олигархов и представителей их интересов, потому что ещё больше, чем назначенные королём коренные христиане, марраны, получившие такие назначения, рассматривались городами как узурпаторы и агенты короля, который хотел подчинить их.

Записи кастильских кортесов тех времён обнажают упорную борьбу между городами и монархом по поводу неустанного насаждения королём своих чиновников над городскими администрациями. Снова и снова города просили короля посылать им коррехидоров только в тех случаях, когда все или хотя бы большинство членов советов определённо просят об этом. Но король продолжал игнорировать эти просьбы и посылал коррехидоров по незначительным причинам или по просьбе всего лишь нескольких граждан. Города также просили короля ограничить число рехидоров, судей (алькальдов), полицейских офицеров (alguaciles) и нотариусов (escribanos) в соответствии с принятыми нормами для каждого места. Король тем не менее продолжал увеличивать число этих чиновников, жалованье которым платили города. Города также просили, чтобы те должности, на которые король назначает людей пожизненно (такие как алькальды, мерино и рехидоры), были предоставлены только уроженцам этих городов, которые к тому же являются их постоянными жителями[661]. Однако король едва ли обратил внимание на это прошение и часто назначал на городские должности тех, кто никогда не жил в этом городе. Он также создавал должности в совете, не дожидаясь петиции рехидоров с просьбой об этом, что было давней процедурой в городах. Таким образом он умножил число городских советников сверх всякой необходимости, исключительно для того, чтобы обеспечить себе контроль над концехо. А главное — города просили, чтобы король перестал вмешиваться в выбор представителей городов в кортесы и платить жалование их поверенным, что делало их раболепно послушными короне[662]. Но и эти обращения тоже оставались без ответа или на них отвечали так, что это ничего не меняло.

Беспрерывная атака Альваро на города заставила их отступить, но они не делали ни шагу назад без боя. Снова и снова они заявляли на кортесах, что почти все чиновники, назначенные королём, вопиющим образом нарушали права, привилегии и обычаи городов и не обращали внимания на заверения короля. Они внимательнейшим образом следили за поведением каждого из этих чиновников и за исполнением ими их служебных обязанностей, отмечали все их ошибки и демонстрировали их, хотя и без указания имён, на каждой сессии кортесов. Они вынуждали короля признавать свои ошибки и повторять обещания прекратить скверное отношение к правам городов. Но как правильно отметил один из историков, касаясь обещаний Хуана И: «он редко отказывал петициям прокурадоров, но ещё реже выполнял обещанное»[663].

Города знали, куда метит корона, но удерживались от открытого упоминания этой цели. Они знали, что без поддержки грандов их силам не сравняться с силами короля, и поэтому они решили ловить короля на слове и делать вид, как будто они верят его утверждениям, что все назначения сделаны лишь для блага городов. Но в 1440 г. гранды изменили свою позицию. Они решили взбунтоваться и, испытывая необходимость привлечь города на свою сторону, открыто заговорили о действиях короля