* * *

На следующий вечер меня снова вымыли и разрисовали. Ризанд опять повел меня в отвратительный тронный зал. Бала на сей раз не было – Амаранта устроила нечто вроде вечернего развлечения. И предметом развлечения оказалась я. Ризанд снова предложил мне вина, за что я была ему даже благодарна. Осушив бокал, я уже не помнила ничего.

Вечер за вечером меня раскрашивали, одевали в подобие платья и я сопровождала Ризанда в тронный зал. Незаметно для себя я стала его живой игрушкой. Если Ризанд был шлюхом Амаранты, я превратилась в его шлюху. Я просыпалась с тусклыми обрывками воспоминаний… Ризанд сидел на стуле и смеялся, а я танцевала у него между ног… Его пальцы стали темно-синими от прогулок по моей талии и рукам… К счастью, этим его прогулки и ограничивались. Он заставлял меня танцевать до тошноты. Однажды меня вывернуло на пол. Ризанда это не остановило. Он велел мне выпить воды и танцевать дальше.

Каждое утро я просыпалась измученной и разбитой. Выполняя приказ Ризанда, караульные не таскали меня на нелепые работы, но я уже не знала, что хуже: мытье полов или вечера у Амаранты, выматывающие меня до предела. Днем я отсыпалась. Сон уносил из меня последствия фэйрийского вина и память об унижениях. Иногда я возвращалась к загадке Амаранты, вертя в мозгу каждое слово, но разгадки по-прежнему не находила.

В тронном зале я могла лишь мельком взглянуть на Тамлина. Ризанд почти сразу же заставлял меня пить вино, и дальше я ничего не помнила. Но каждый раз, когда наши глаза встречались, я старалась, чтобы он видел всю мою любовь и боль.

* * *

Краска высохла. Сегодня меня нарядили не в белое, а в оранжево-красное платье. Едва Ризанд появился в комнате, служанки проворно исчезли через стены. Я думала, мы сразу же отправимся в тронный зал, однако Ризанд закрыл дверь.

– Завтра вечером тебя ждет второе задание Амаранты, – равнодушно сообщил он.

Пламя свечей играло на золотом и серебряном шитье его черного камзола. Ризанд всегда одевался только в черное.

Его слова стали громом среди ясного неба. Я перестала считать дни и даже как-то забыла об оставшихся заданиях.

– И что? – спросила я, чувствуя: Ризанд сказал не все.

– Оно может оказаться последним, – ответил он, приваливаясь спиной к двери.

– Если ты собрался вовлечь меня в новую игру, то напрасно теряешь время.

– Неужели ты не попросишь, чтобы я подарил тебе ночь с любимым?

– У меня будет ночь… много ночей, когда я выполню все ее задания.

Ризанд пожал плечами, затем улыбнулся и резко толкнул дверь.

– Скажи, а в плену у Тамлина ты была такой же ершистой? – спросил он, подходя ко мне.

– У него я не чувствовала себя пленной, а тем более – рабыней.

– Конечно. Он же навечно придавлен стыдом за жестокость, которую чинили его отец и старшие братья. Вдобавок бедняга отягощен благородством. Мне его искренне жаль. Но если бы он потрудился разобраться в природе жестокости, если бы узнал, какие качества требуются настоящему верховному правителю, он бы уберег Двор весны от падения.

– Ты все это знаешь, однако и твой Двор пал.

В фиолетовых глазах Ризанда промелькнула грусть. Я бы ее и не заметила, если бы одновременно не почувствовала у себя в душе. Да, глубоко в душе я ощутила его печаль. Я взглянула на левую ладонь с кошачьим глазом. Что это за татуировка? В чем ее смысл и магическое значение, если таковое есть? Но спросила Ризанда о другом:

– Ты сказал, что за свободные странствия в Ночь огня, когда совершался Великий Ритуал… тебе пришлось заплатить. Ты был одним из верховных правителей, кто признал власть Амаранты в обмен на право не жить безвылазно в Подгорье?

Грусти в его глазах как ни бывало, они снова засветились холодным спокойствием. Мне даже показалось, что я вижу очертания мощных крыльев, сложенных за спиной.

– То, что я сделал и не сделал для моего Двора, тебя не касается.

– А чем занималась Амаранта эти сорок девять лет? Сидела в своем подземелье и истязала всех, как ей вздумается? Ради чего?

Я хотела спросить совсем другое: «Расскажи, какую угрозу Амаранта представляет для мира людей, что все это значит и почему к ужасам прошлого должны добавиться ужасы будущего?»

– Правительница горы не обязана отчитываться в своих поступках.

– Но…

– Празднество ждет нас, – напомнил Ризанд, указывая на открытую дверь.

Я понимала, что вышла на опасную дорожку, но мне было все равно.

– Что тебе нужно от меня, кроме желания подразнить Тамлина?

– Дразнить Тамлина доставляет мне величайшее наслаждение, – сказал Ризанд, отвесив шутовской поклон. – Что же касается твоего вопроса… разве мужчине нужна причина для наслаждения обществом женщины?

– Ты спас мне жизнь.

– И через спасение твоей жизни спас жизнь Тамлина.

– Зачем?

Ризанд подмигнул мне, приглаживая иссиня-черные волосы.

– В этом-то, Фейра, и заключается главный вопрос.

Я поняла, что к загадке Амаранты добавилась еще одна. Ризанд молча взял меня за руку, и мы отправились в тронный зал.

Когда мы пришли, я приготовилась к уже привычным одурманиванию разума и унижениям. Однако придворные смотрели на Ризанда. Меня они словно не замечали. Братья Ласэна – те просто ели Ризанда глазами, следя за каждым его шагом. В зале, перекрывая музыку, зазвучал голос Амаранты: она требовала, чтобы Ризанд подошел к тронному помосту.

Ризанд остановился и взглянул на братьев Ласэна, они же теперь смотрели на меня голодными и злобными взглядами. Одно слово Амаранты – и они растерзали бы меня живьем. Забыв про гордость, я попросила Ризанда не оставлять меня наедине с этими хищниками, пока он будет выполнять приказ или поручение Амаранты. Он положил мне ладонь на спину и подтолкнул вперед.

– Держись рядом со мной и держи рот на замке, – шепнул он мне на ухо.

Ризанд взял меня за руку. Толпа поспешно расступилась, словно мы были двумя языками пламени. Нам открыли проход к помосту и к тому, что нас там ожидало.

Не нас. Ризанда.

Возле помоста сотрясался в рыданиях фэец с кожей шоколадно-коричневого цвета. Я не знала, к какому Двору он принадлежит. Амаранта с улыбкой следила за ним – змея наметила себе очередную жертву. На меня она даже не взглянула. Тамлин, как всегда, смотрел безучастно – зверь, лишенный когтей.

Ризанд мигнул мне, подав молчаливый приказ стоять в пределах досягаемости. Я повиновалась и подошла к краю толпы. Встав, я посмотрела на Тамлина, ожидая, когда он взглянет на меня. Просто взглянет. Но он целиком сосредоточился на Амаранте и на рыдающем фэйце. Я поняла намек.

Амаранта смотрела на приближающегося к помосту Ризанда. Ее пальцы по привычке теребили перстень.