Комната наполнилось темнотой. Пахну́ло ледяным ветром, погасившим все свечи. Я еще крепче сжала в руках кочергу, вдавив спину в каменную стену рядом с очагом. Темнота сосредоточилась вокруг кровати и неожиданно приняла знакомые очертания.

– Рад тебя видеть, дорогая Фейра, – произнес Ризанд. Он растянулся на кровати, подперев голову рукой. – Позволено ли мне узнать, почему ты роешься в золе моего очага?

Я чуть согнула ноги в коленях, готовая бежать. Только бы добраться до двери, до которой было как назло далеко.

– Мне велели выбрать из золы всю рассыпанную чечевицу, иначе ты сдерешь с меня шкуру.

– Да неужели? – по-кошачьи улыбнулся Ризанд.

– Это тебя я должна благодарить за блестящий замысел? – сердито прошипела я.

Убивать меня Ризанду не позволено. По крайней мере сейчас, пока действует наш уговор с Амарантой. Однако… есть немало других способов усложнить мне и без того нелегкую жизнь.

– Нет, что ты, – ответил Ризанд, лениво растягивая слова. – О нашем маленьком уговоре еще никто не знает. Я молчу. Ты тоже держишь язычок за зубами. Никак тебя донимает стыд?

Стиснув зубы, правой рукой я указала на очаг. Левая по-прежнему сжимала кочергу за спиной.

– Я достаточно очистила очаг от чечевицы?

– Начнем с того, что я не знаю, как она туда попала. У тебя есть соображения на этот счет?

– Наверное, одна из «работ по дому», придуманная твоей хозяйкой, – ответила я, угрюмо глядя на Ризанда.

Он хмыкнул, разглядывая собственные ногти.

– Похоже, Амаранта и ее свита думают, что мне будет интересно сдирать с тебя шкуру.

У меня пересохло во рту.

– Или же она тебя проверяет, – отважилась сказать я. – Ты ведь тоже делал ставку, когда я проходила первое испытание. И был единственным, кто посчитал, что я одолею червя. Амаранте это могло очень не понравиться.

– И зачем же, по-твоему, Амаранте меня проверять?

Я выдержала взгляд фиолетовых глаз. «Шлюх Амаранты» – так однажды назвал Ризанда Ласэн.

– Ты соврал ей насчет Клеры. Ты прекрасно знал, как я выгляжу.

Ризанд сел на кровати, уперев локти в бедра. Меня опять поразило изящество его движений. И это – при такой могучей фигуре. «Я убивал врагов на полях сражений еще задолго до твоего появления на свет», – сказал он Ласэну. Я в этом не сомневалась.

– У Амаранты свои игры, а у меня – свои, – с обескураживающей простотой ответил Ризанд. – Здесь с каждым днем становится все скучнее.

– Она тебя отпустила на Ночь огня. Ты времени даром не терял. Не только сам развлекся, но и нас решил позабавить отрезанной головой.

– Да будет тебе известно: подкинуть голову велела мне Амаранта. Что же касается Ночи огня… – Ризанд смерил меня взглядом, – у меня были свои причины появиться на празднике. И не думай, Фейра, что мне за это не пришлось платить.

Он снова улыбнулся, но одними губами.

– Может, вернешь кочергу на место или мне ждать твоей атаки?

Я молча выругалась и вытащила кочергу из-за спины, продолжая держать ее в руках.

– Ценю твою смелость, но ты только понапрасну растратишь силы, – сказал Ризанд.

Конечно же он прав. Слишком прав. Я помнила, как он легко, не вынимая рук из карманов, проник в мозг Ласэна.

– Почему у тебя сохранилось столько магической силы, а у других – лишь жалкие крохи? Я думала, Амаранта отобрала силу у всех верховных правителей.

Ризанд приподнял красиво подстриженную темную бровь.

– Она забрала мою силу. А это…

Я ощутила знакомое прикосновение невидимых когтей. Они снова проникли в мой мозг. Я попятилась и ударилась спиной о выступ, обрамлявший очаг. Когти пропали.

– Это, Фейра, и есть жалкие крохи, которыми я вынужден довольствоваться. Твой Тамлин обладал жестокой силой и большим даром оборотня. Мой арсенал был разнообразнее и намного могущественнее.

Я знала: Ризанд не бахвалился. Невидимые когти – лучшее доказательство.

– У тебя нет дара оборотня? Значит, такой дар есть не у всех верховных правителей.

– Почему же? У всех. У каждого из нас внутри бродит зверь, жаждущий вырваться на свободу. Но если твой Тамлин предпочитает мех, мне нравятся крылья и когти. Это забавнее.

Мою спину обдало холодом.

– А сейчас ты можешь обернуться крылатым существом или она отобрала у тебя эту способность?

– Маленькая человеческая девчонка задает слишком много вопросов.

Но темнота вокруг Ризанда уже начала клубиться, закручиваясь в вихри. Он встал. Я не успела и глазом моргнуть, как он преобразился.

Я чуть приподняла кочергу.

– Это частичное превращение. – Ризанд пощелкал острыми черными когтями, заменившими ему пальцы.

Ноги ниже колена окутала тьма, и там вместо ступней тоже поблескивали когти.

– Я не слишком люблю полностью принимать свой звериный облик.

Лицо и тело у Ризанда остались прежними, но за спиной появились черные широкие перепончатые крылья. Как у летучей мыши. Как у Аттора. Ризанд плотно сложил их за спиной, оставив над каждым плечом по острому когтю. Это ошеломляло, ужасало и обещало десятки, если не сотни, кошмарных снов. Крылья были достаточно прозрачными, пропускавшими свет свечей, и часть моей личности весьма некстати стала разглядывать узоры крыльев, очертания когтей и их покачивания.

Ризанд слегка повернул шею, и его звериный облик мигом пропал. Передо мною вновь стоял фэйский щеголь, камзол и тот не помялся.

– Ты даже не попытаешься сказать мне комплимент? – удивился он.

Я допустила громадную, непростительную ошибку, пойдя с ним на уговор.

– Ты ведь и так достаточно высокого мнения о себе. Сомневаюсь, что комплименты маленькой человеческой девчонки так уж много значат для тебя.

Ризанд тихо рассмеялся. От его смеха у меня поползли мурашки по коже.

– Ты дерзко, если не сказать – нагло, ведешь себя с верховным правителем. Не знаю, восхищаться мне твоей смелостью или списать твое поведение на непроходимую человеческую глупость.

Странно, но в присутствии Ризанда мне не удавалось держать рот за зубами. И потому я спросила без обиняков:

– Ты знаешь ответ на ее загадку?

– Ты шутишь? – удивился он.

– В ее условиях не было запрета на помощь других.

– Ошибаешься. После того как Аттор и его молодцы исколошматили тебя до полусмерти, она приказала нам ни в коем случае тебе не помогать.

Я ждала. Но Ризанд покачал головой:

– Даже если бы я и хотел тебе помочь, не смог бы. Она приказывает, и мы все обязаны выполнять ее приказы.