Цифры за 2005–2006 гг. — дела к моменту публикации статистических отчетов были завершены — отражают более раннюю днепозицию: почти в два раза больше мужчин, чем женщин, обвиняемых в убийстве, были осуждены. Из подозреваемых, в отношении которых делопроизводство было завершено, 230 мужчин и 14 женщин. Более половины (53%) мужчин, обвиняемых в убийстве, были осуждены за убийство, 28% — за непредумышленное убийство и 16% были оправданы. Среди осужденных женщин 29% были осуждены за убийство, 43% — за непредумышленное убийство и 14% были оправданы (Home Office, 2006).

Группой людей, наиболее подверженных риску быть убитыми, были дети в возрасте до одного года. В 2005–2006 гг. жертвами убийства стали 38 младенцев на миллион детей в возрасте до одного года и в 2002–2003 гг. — 58 на миллион (Home Office 2004, 2006).

Наиболее уязвимой группой оказались мальчики в возрасте до одного года, где этот показатель вырос до 43 на миллион.

Д'Орбан проанализировал частоту характеристики и модели убийств, совершенных женщинами, с особым акцентом на Англию и Уэльс (D'Orban, 1990). Он обнаружил, что соотношение мужчин и женщин в преступлениях, связанных с убийствами, было таким же, как и для других преступлений, связанным с насилием, и совершались они почти исключительно мужчинами. В 1980‑х годах ежегодное среднее число осужденных за убийство женщин составляло лишь 6,5% от общего числа обвинительных приговоров по убийствам в год. Уайкс обнаружил, что женщины совершали относительно более жестокие преступления, больше связанные с психическим расстройством (т. е. фигурировали сниженная ответственность, непредумышленное убийство и детоубийство), чем мужчины, и что у них больше шансов быть оправданными за убийство или получить более мягкий судебный приговор, чем тюремное заключение. Около 80% жертв женщин-убийц составляют члены семьи; 40-45% убивают своих детей и около одной трети убивают супругов или любовников (Wykes, 1995).

Ловушка отношений, наполненных жестокостью

В какой степени можно сказать, что женщина, которая «выбирает» жестокого партнера, осознает свои действия и в какой степени она способствует насилию? Есть ли у нее возможность избежать этих отношений или она делает сознательный выбор, чтобы оставаться в высокорискованных отношениях? Потворствует ли она насилию своим решением остаться? Эти вопросы связаны с тем, насколько женщины в насильственных отношениях теряют способность делать реальный выбор или реализовывать свою автономию. Существуют психологические, социальные и экономические факторы, имеющие прямое отношение к продлению зависимости некоторых женщин от партнеров, склонных к жестокости и эмоциональным оскорблениям.

Выученная беспомощность и депрессия

Четкое понимание, что с течением времени жертвы вырабатывают особые реакции на непредсказуемых агрессоров и того, насколько искаженным может стать их представление о доступных им вариантах реакций, выражается в спорах, касающихся правовой защиты в случае убийства партнера, совершающего насилие. Развитие выученной беспомощности и депрессии было выявлено в психологической литературе, касающейся избиваемых женщин, которые остаются в ситуации насилия (Browne, 1987; Walker, 1984). Женщины, вступающие в отношения, которые уже являются насильственными или становятся таковыми с течением времени, часто уже имеют в собственном опыте определенные факторы уязвимости, которые, в сочетании с определенными социальными трудностями, повышают вероятность незапланированной беременности в подростковом возрасте и депрессии во взрослой жизни (Harris et al., 1987). Одним из значимых факторов уязвимости по отношению к депрессии, выявленных Брауном и Харрис в их основной работе о социальном происхождении депрессии, был опыт ранней потери матери (Brown, Harris. 1978).

Женщины, подвергшиеся насилию со стороны родителей, часто рано уходят из дома, пытаясь избежать стрессовых ситуаций. В ситуации, когда необходимо срочно найти убежище от несчастья, их выбор партнера может быть неразумным. Человек, который, казалось, предлагал убежище, оказывается оскорбляющим или жестоким партнером.

После вступления в такие отношения этим женщинам тяжело расстаться, даже перед лицом физического или эмоционального насилия — из-за отсутствия чувства собственного достоинства, скудных финансовых ресурсов, страха огласки, беспокойства о будущем детей и зависимости от партнера. Женщины, неоднократно подвергающиеся болезненным вещам, над которыми они не властны и не имеют очевидных средств их избежать, могут выработать классические симптомы выученной беспомощности, впервые идентифицированные Селигманом (Seligman. 1975) в экспериментах с использованием лабораторных животных. Они становятся пассивными, теряют мотивацию реагировать и приходят к выводу, что неспособны принять меры, позволяющие им уйти от болезненных стимулов, даже когда возникнут ситуации, где можно предпринять действия, позволяющие избежать неприятностей. Такая ситуация аналогична той, когда женщины, изначально пытающиеся разработать стратегии избегания агрессии своего партнера, сталкиваются с тем, что как бы они ни поступали, это приводит к насилию. В конце концов, они теряют веру в собственную эффективность и становятся все более неспособными к действию, даже когда это может быть эффективным. Опыт жестокого обращения дополнительно снижает их самооценку и порождает убеждение, что они бессильны изменить свое положение или предпринять эффективные действия.

Это состояние «выученной беспомощности» связано с мощным эффектом длительного воздействия неконтролируемых аверсивных и болезненных стимулов, а также имеет когнитивные последствия. Чувство пассивности и отчаяния может быть отражено в том, что женщины, подвергшиеся избиениям, не оценивают свое положение и не видят доступных способов избежать этого. Их восприятие событий становится в основном негативным, вера в собственные силы утрачивается; такой стиль отношения ассоциируется с депрессией.

Партнер, подвергающийся насилию, перестает действовать даже в ситуациях, на которые мог бы оказать влияние, от чего он делается все более зависимым и несчастным. Виктимизация женщины все чаще приводит к поведению, которое не позволяет ей защитить себя от будущих злоупотреблений, и таким образом устанавливается порочный круг. Ее попытки изменить ситуацию с помощью разговоров со своим партнером часто оказываются неэффективными и, чтобы женщина смогла покинуть ситуацию, может потребоваться вмешательство третьей стороны, серьезный кризис или интенсивное консультирование. Иногда отношения заканчиваются только после того, как партнер, совершающий насилие, уйдет сам или будет заключен в тюрьму.

Расставание не обязательно гарантирует безопасность. Многие женщины, которые уезжают, затем преследуются и запугиваются бывшими партнерами, пока не соглашаются вернуться. Кроме того, социально-экономическая и психологическая уязвимость, в том