В 1965 г. было заявлено о хозяйственной реформе с целью оживить производство за счет введения стимулов к производительному труду. Позже ее назвали «реформой Косыгина», которого уважали в народе за серьезность, скромность и деловитость. Но в условиях административного социализма, жесткого планового хозяйства, идеологизированной экономической политики и права, не допускавшего частной собственности, хозяйственная реформа не состоялась, а сам Косыгин особенно и не боролся за жизнь своего детища, оставаясь дисциплинированным служакой. Все попытки изменить ситуацию (бригадный подряд и другие начинания, рожденные жизнью и искренним желанием людей помочь стране и одновременно заработать денег для себя) вязли в дебрях бюрократии и партократии. Пытаясь преодолеть нарастающий кризис в деревне, власти начали закачивать большие деньги в сельское хозяйство, стремясь добиться его комплексной механизации и химизации. Но эффект был невысокий – колхозы держались на дотациях, а совхозы, число которых резко увеличилось, не могли обеспечить страну хлебом (его продолжали закупать за границей все брежневское время) и другими видами продовольствия. В конечном счете страна при Брежневе шла по бесперспективному пути экстенсивного развития производства, а потому прочно «села на трубу» – гигантские доходы от продажи нефти и газа (нефтедоллары) через проложенные из Западной Сибири в Европу трубопроводы шли на латание дыр в экономике. Деньги будущих поколений просто проедались за счет импорта хлеба, иностранных товаров, расходовались на жалование чудовищно раздутого штата управленцев – их было 18 млн человек, то есть каждый шестой из работающих.

Начавшаяся в Чехословакии после отставки сталиниста А. Новотного либерализация в партии и стране была жестоко подавлена. Сначала Брежнев и его окружение пытались внушить на многочисленных встречах новым лидерам чешских коммунистов во главе с А. Дубчеком мысль о недопустимости в стране свободы слова, собраний и прочих «вольностей», а потом в августе 1968 г. к «непонятливым товарищам» был применен «венгерский вариант 1956 г.». Армии пяти стран Варшавского пакта (военный блок был создан в 1955 г.) во главе с СССР оккупировали Чехословакию. Правительство либерала А. Дубчека было свергнуто, и, опираясь на советские штыки, в стране к власти пришел консервативный режим ставленника Москвы Г. Гусака. Так было покончено с попыткой преобразовать социализм, сделать его «социализмом с человеческим лицом». Тогда же Брежнев впервые сформулировал «новое слово» в дипломатии – положение об «ограниченном суверенитете» социалистических стран, дающее право СССР наводить у них «порядок». После волнений 1980 г. в Польше только приход к власти генерала Войцеха Ярузельского, пообещавшего Брежневу сохранить Польшу в «соцлагере», удержало СССР от оккупации соседней страны.

При Брежневе, в отличие от времен Хрущева, устанавливаются достаточно стабильные отношения с западными державами (прежде всего с США). Правовым фундаментом становится система договоров, основанных на некоем равенстве сил и искреннем желании сторон предупредить внезапное развитие ядерного сценария. Наступает эпоха «разрядки», «мирного сосуществования», когда обе стороны вполне ясно осознают смертельный исход для человечества (и прежде всего для самих себя) возможного ядерного конфликта. Заключаются соглашения об ограничении ядерного оружия. В 1975 г. в Хельсинки Брежнев подписывает со всеми лидерами Европы и Америки «Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе», который утверждает права человека, а главное – признает законными все тогдашние границы СССР. Тогда же в космосе происходит стыковка советского и американского кораблей («Союза» и «Аполлона»). «Разрядка» не изменила внутренней природы социалистического государства, его традиционной внешнеполитической доктрины. Недаром Брежнев не раз говорил, что «разрядка ни в коем случае не отменяет и не может отменить или изменить законы классовой борьбы» и что цель СССР – победа коммунизма во всем мире. Но все же изменения были налицо – уже тогда многим людям стало ясно, что подобные заявления – только ритуальные фразы. У Брежнева не было ни ленинской убежденности в победе мировой революции времен войны с поляками 1920 г., ни сталинской уверенности повелителя части мира времен Ялты 1945 г., ни хрущевской безответственности времен Карибского кризиса 1962 г. Его устраивало то положение, при котором страны Запада, уважая силу СССР, признавали за ним право защищать свои интересы в довольно ясно очерченной «зоне советского влияния».

Еще более трагичными стали события 1979 г., когда советское руководство решило вмешаться в афганские дела, свергнув неугодное СССР правительство X. Амина. Уже начало интервенции – захват 27 декабря 1979 г. дворца Амина и его убийство вместе с семьей – привело к многочисленным жертвам среди элитных частей КГБ, а дальше масштабы кровопролития только расширялись. Дело не ограничилось введением в Афганистан, как тогда писали, «ограниченного контингента» советских войск и всесторонней помощью в «строительстве социализма на афганской земле» привезенному из Москвы правительству Б. Кармаля. Пришлось десять лет вести полномасштабные военные действия с многочисленными, хорошо подготовленными к боям в горной местности отрядами партизан. По официальным данным, оглашенным после вывода советских войск в феврале 1989 г., советские потери составили убитыми 13 830 человек. Инвалидами стали 6669 человек. Потери Афганистана в этой войне оцениваются в 1 млн человек, включая мирных жителей.

К концу 1970-х гг. стагнация вступила в полную силу. А между тем пропаганда насаждала культ Брежнева, все средства массовой информации без конца славили заслуги «дорогого товарища Леонида Ильича», политики, мастера искусств состязались в лести генсеку. В школьную программу включили написанные литературными помощниками воспоминания Брежнева, которые были удостоены в 1979 г. Ленинской премии по литературе. 70-летие Брежнева, а потом и последующие дни рождения генсека стали превращать в торжества мирового значения: прибывшие в Москву главы дружественных государств смиренно стояли в очереди, держа в руках коробки с высшими орденами своих стран, чтобы подобострастно приколоть их на грудь «вождя», под конец жизни особенно страстно полюбившего «цацки» (Брежнев имел 64 ордена и медали). Эти длинные церемонии, долгие поцелуи немощных старцев, в которых за брежневское правление превратились его сподвижники, навевали на общество невыносимую скуку – казалось, что жизнь остановилась. Стал всеобщим посмешищем и сам сильно сдавший Брежнев. Его косноязычную, чмокающую речь с характерным южнорусским выговором звука «гэ» пародировали за каждым праздничным столом, о Брежневе рождались сотни острых и смешных анекдотов. Немощный Брежнев начала 1980-х гг. стал символом состояния одряхлевшего коммунистического режима в СССР. Одним из выходов многим недовольным и измаявшимся под властью стариков казалась эмиграция. В 1970-е гг. начался массовый выезд евреев «на историческую родину» в Израиль, а часто под этим предлогом и на Запад. Чтобы получить право на выезд, люди проходили унизительную, издевательскую процедуру «извержения» человека из советского общества. В год уезжало примерно 40–50 тыс. человек. Началась и эмиграция немцев Поволжья в Германию. Крупные деятели искусства, известные артисты во время гастролей стали просить политического убежища на Западе. Так, остались за границей гениальные танцовщики Р. Нуриев и М. Барышников. Но большинству бежать было некуда – ждали перемен дома.