дадут нам умереть спокойно.

История мира – это история слабого, сбивающего с толку сильного, и сильного, сбивающего с толку слабого.

Изыди, ибо грешен Ты, Господи!

Ум постоянно охотится за самим собой и, подобно червю, проедающему орех, и птице, клюющей червя, сам себя пожирает.

И ему никогда не насытиться тем умом, у которого нет сложившихся, внятных и осязаемых представлений о мире.

Предмет для размышления

О том, как недальновидно жить по средствам.

Вражда и соперничество

Соперничество без вражды – это игра в вист на поцелуи.

Сострадание

Жил-был юный принц, которого добрые феи при рождении наделили баснословным богатством и прочими благами. Но вот явилась злая фея и все испортила, наделив младенца состраданием.

Бог постоянно наносит человеку удары, оскорбляет его и при этом живет за его счет, высасывая из него все до последнего пенни. С человеком Он ведет себя так же, как человек – с деньгами: сколько бы денег у нас ни было, нам всегда мало.

Совесть исключительно хорошо воспитана: очень скоро она перестает беседовать с теми, кто не желает к ней прислушиваться.

Всё следует воспринимать всерьез.

Ничего не следует воспринимать всерьез.

Критика

Хороший критик всегда должен знать, когда, насколько и при каких обстоятельствах верить недостаточным уликам.

Умереть – значит перестать умирать. Раз и навсегда.

Бог

На то, что Он станет лучше, надежды мало. Своей работой Он остался вполне доволен, а это губительно. Отсюда все эти «старо как мир», «как повелось, так и будет», «от века» – без малейшего намека на то, что Бог вознамерился сделать нашу жизнь хотя бы чуть более сносной.

Распять Христа вновь

Если Сын Божий когда-нибудь придет к нам вновь, нам останется лишь одно – не обращать на Него никакого внимания…

Безумие – понятие относительное

Подобно тому, как каждый психически здоровый человек по-своему безумен, и в каждом безумце есть толика здравого смысла. То же и с чудачеством, плутовством, глупостью: каждый из нас в каком-то отношении и плут, и дурак – хотя в целом может оставаться человеком вполне честным. Сказано же про Клеопатру: «Честнейшая бабенка, только любит малость приврать для пущей правдивости, как и положено всякой женщине»[329].

Порок и добродетель творят друг друга. В противном случае они были бы непереносимы.

Евреев обыкновенно ненавидят за то, что они распяли Христа. Куда справедливее было бы ненавидеть их потому, что они породили Его на свет.

Одно из самых важных искусств – знать, чем можно пренебречь, и чем больше разговоров, тем важнее это искусство становится.

Тесная обувь христианства

Наши души уже столько веков обуты в тесную обувь христианства, что у них появляется наследственная хромота.

Женщины

Кажется, Ларошфуко заметил, что «из всех ошибок, которые мужчина может совершить в отношении женщин, самая непростительная – не иметь с ними дела». Это, пожалуй, верно, да и сказано красиво, и все же, когда женщины мне надоедают (что порой случается), я склонен думать, что все прочие ошибки весьма несущественны.

Шахматы имеют то преимущество, что, когда партия сыграна, они исчезают с лица земли и не маячат перед глазами – не то что эти никчемные записи.

О себе

Мне начинает казаться, что я написал слишком много и теперь стоило бы тратить время не на то, чтобы писать еще, а на то, чтобы уничтожать уже написанное.

Но – ничего не могу с собой поделать.

Слово Божье точно такое же, как и все прочие. Даже когда оно звучит искренне, мысль передается им заученно и довольно невнятно. Разум, или дух Божий, проявляется в чем-то гораздо более древнем и глубоком, чем слова.

И если слова противоречат разуму и духу, они лживы.

Святой Павел

Когда он сказал: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением…»[330], имелось в виду: «Смотрите, чтобы никто, кроме меня, не увлек вас философией и пустым обольщением». Покупайте вашу философию и пустые обольщения только в моем магазине и ни в каком другом.

Предаваясь пороку, мы служим добродетели, и наоборот.

Мы ничего не узнаем, пока не поймем, что хотя все в мире суета, суета эта – вещь очень существенная: нет ведь ничего более значительного, чем ощущение своей незначительности, и наоборот.

О себе

Я знал то, чего знать был не должен, и не знал того, что знать был обязан.

Господь, я не верую.

Помоги мне в моем неверии.

Университет – отличное средство от гениальности, приносящей сплошные неудобства. Лишь очень немногим университет не преградил дорогу. Некоторые счастливчики, правда, ухитрились даже из университета извлечь для себя выгоду (речь не идет о стипендиях и деньгах), но такие извлекают выгоду из всего на свете.

Предмет для размышления

Мечта о небесах, где все складывается не совсем так, как хотелось бы…

Женщины и разбойники

Один человек как-то сказал мне, что разбойники требуют кошелек или жизнь, женщины же – и то и другое.

Держать зеркало перед природой[331]

Да, но зеркала в шекспировские времена искажали куда больше, чем сегодня.

В планы Господа не входило устроить мир таким образом, чтобы большинство живущих в нем были мудры, добры и состоятельны. Ведь в этом случае Он бы принял меры, чтобы так оно и было.

Иисус Христос

Что бы о Нем ни говорили, иезуитом Он не был.

Дети в Майентале

У них трогательная привычка – во всяком случае, у некоторых, – прежде чем пожать руку, касаться губами ладони правой руки. Они словно бы вкладывают в свою руку поцелуй, прежде чем она коснется моей руки.

Девиз для растений: «Tout vient à qui sait attendre»[332].

Генри Джеймс

(1843–1916)

Магистральная тема не только романов, но и записных книжек, дневников и писем Генри Джеймса, американца по рождению и англичанина, так сказать, по творческому призванию, – европеец в Америке и американец в Европе; противопоставление культурной, но циничной, самовлюбленной Европы невежественной и самодовольной Америке. В настоящую подборку вошли отрывки из «Записных книжек» Генри Джеймса, которые писатель вел на протяжении почти всей своей жизни, а также из «Американского дневника». Вошло в нашу антологию и эссе «О литературной критике», где Джеймс сводит счеты с рецензентами литературных журналов. Публикуемые тексты взяты из книги «Полное собрание дневников и записных книжек Генри Джеймса» («The Complete Notebooks