— Эре, ты столько жизней прожил, да так и не понял, что цели чистеньким достичь невозможно! — поучительно сказала Надия над ухом.

— Я понял! — вздохнул он облегчённо. — Одежда! Вот что меня смутило! У гнома одежда не для леса… вообще не для путешествий! Просторная, текучая какая-то… как жидкая ткань из Ожерелья Океании… и белая к тому же! Ни пятнышка! Не то что некая йоха: пара суток в лесу, а грязная, словно в луже ночевала…

— Эре! — сказала странным голосом Надия. — Они из скалы выходят!..

— Значит, он и не ходил по лесу, а здесь нас поджидал! — по инерции заключил он. — А досюда — по тоннелю…

Гномы выходили, конечно, не из скалы — но было очень похоже! Вооружённые громилы, в таком знакомом уже, привычном камуфляже вышли из бывшей привратной казармы и деловито рассредоточились по всему проходу. Один подошёл к убитому, бесцеремонно толкнул древком копья. Как и ожидалось, убитый не восстал, чтоб огласить жалобу на негуманное к себе отношение. Воина это почему-то обрадовало.

— Айсхэнда грохнули! — восторженно рявкнул он. — Ай, молодца! Молодца, говорю истинно!

Боец нагнулся, вырвал из раны дротик — и легко откинул владельцу. На мгновение они встретились взглядами — гном прятал за дурковатой радостью что-то вполне серьёзное. Тут же и выяснилось, что именно.

— Я за Айсхэнда! — грозно заявил боец.

— Камень тёши — и его соси! — бесцеремонно ткнул в одну из обнажённых статуй другой воин. — За Айсхэнда я — и более никто!

К перепалке тут же подключились прочие воины, и ор поднялся до вершин Стражей. Каждый хотел быть за Айсхэнда! В выражениях гномы не стеснялись — и не затруднялись с выбором. Причём ведь и не матерились формально! Сразу было видно, что искусство грязной ругани у гномов доведено до совершенства!

Между делом гномы как-то буднично и незаметно припёрли путников копьями к стене ущелья. А потом и вовсе заковали в печально знакомые высокотехнологичные гуолы.

— И чего ты добился? — злобно прошипела Надия. — На пророчество работаешь, что ли, пытки мне обеспечиваешь?!

— Пророчество? — насторожился один из охранников. — А какое? Братия, они из пророчества!!!

В проходе моментально установилась тишина, и в их сторону повернулись ну очень заинтересованные лица. Надия, не подумавши, гордо выпрямилась.

— Я принцесса из эльфийского пророчества! — заявила она твёрдо. — Я дочь трёх рас! Снимите кандалы!

— Я за Айсхэнда! — воспользовавшись тишиной, настырно заявил воин, первым начавший спор.

На него нетерпеливо махнули рукой — да будь Айсхэндом, только не мешай!

Воин тут же воспользовался разрешением и пробился к пленникам, по пути двинув тому да другому в ухо для пущего уважения.

— Я — Айсхэнд! — заявил он самодовольно. — Я — царь ущелья и всего, что в нём! А вон то — падаль надолго!

Как раз этот момент «вон то» и выбрало, чтобы восстать. Гномы без особого интереса понаблюдали, как безмозглое тело тычется в стены.

— В коме, — успокоил дико трясущуюся Надию новенький Айсхэнд. — Сейчас дадим по башке, чтоб не ходил без дела… о, уже дали! Ну и пусть лежит. Ему годика два лежать, с таким ранением. Молодца, ай, молодца! Лучше — только в мозг! Э… так что там за пророчество?

— Я — дочь трёх рас!.. — завела по-новой Надия.

К счастью, «третий глаз», рецептор то бишь, все ещё работал — и он вовремя уловил, что Айсхэнд страшно нуждается в информации! И тут же толкнул йоху в плечо. И — вот чудо! — девушка моментально замолчала, как будто её выключили!

— Мы — путники в первую очередь, — тихо, только Айсхэнду, сообщил он. — Мы — носители основного генофонда в следующую очередь. И нам есть что предложить и материально, и… информационно — в очередь сопутствующую…

Айсхэнд размышлял лишь мгновение.

— Главный — ты? — уточнил гном. — Тогда тебя в мой шатёр, её — в гуолы и в яму!

— Эре! — взмолилась испуганно Надия.

— Главная — она! — поправился он.

— Тогда её в шатёр, тебя — в гуолы и в яму! — ничуть не смутился гном.

— Она — главная, но я — владелец информации! — уточнил он.

Вот тут гном озадачился. Так, по его представлению, быть не могло! Но, видимо, не зря он пробился в Айсхэнды…

— Значит, вы по отдельности! — решил гном. — Ты — главный, и она — главная! А вы все — никто! Живо за работу! Падаль прибрать! Статуи надраить! И… позволяю упражняться в ваянии! Праздник же у нас: Айсхэнда поменяли!

— Может, и не праздник вовсе? — буркнул какой-то недовольный оппонент. — Круто берёшь, со старым Айсхэндом легче было!

Узурпатор среагировал мгновенно. Сверкнули бешенством глаза под кустистыми бровями, мелькнуло короткое копье с мощным наконечником — и ещё одно тело брякнулось на камень древней дороги. Айсхэнд наклонился и разблокировал гуолы в одно касание, даже пульт не потребовался.

— А и повеселимся же, братия! — сообщил он радостно. — В клинки!!!

Бойцы яростно взревели и попёрли друг на друга. Замелькали копья, мечи, кинжалы и банальные кастеты…

— Ай, веселье, ай, молодца! — орал Айсхэнд, проворно работая коротким мечом.

На самом деле воин вовсе не был увлечён боем — потому что от пленников так и не отошёл и фактически прикрыл их собой. А когда из-за спины очень своевременно прилетел дротик в глаз прыткому нападавшему, даже успел повернуться и благодарно кивнуть. Потом… потом со стороны Надии раздалось характерное такое предсмертное хрипение — и драка моментально прекратилась. Он в ужасе обернулся, ожидая увидеть худшее. Надия стояла над дёргающимся телом гнома и не знала, куда девать стилет. Под юбку, где он обычно хранился? Так… не под взглядами же десятка распалённых мужчин! Да и грязным был стилет, как его туда совать?…

— Так нечестно! — возмутились гномы. — Ещё не хватало, чтоб нас всех женщина зарезала! Нам же нельзя женщин убивать! Айсхэнд, а ты куда смотришь?!

— Я — Айсхэнд! — удовлетворённо заключил воин и убрал меч в ножны. — А вы все — никто!

— Никто… — печально согласились гномы, неодобрительно поглядывая на Надию.

Видимо, на этом ритуал возведения в должность был завершён, потому что далее все заработали слаженно и без пререканий: падаль прибрали, статуи — вернее, некие специфические их детали — надраили до блеска, после чего похватали резцы и стали яростно, с удивительной быстротой высекать барельеф. В весьма неприличной сценке явственно угадывалась Надия в качестве главной, так сказать, героини. А потом ещё пришёл в себя гном, которого Надия так безжалостно проколола, и, охая и хватаясь за грудь, добавил от души омерзительных деталей…

— Как им не стыдно! — не выдержала наконец девушка.

— Дети! — усмехнулся Айсхэнд. — А ты не смотри, если не нравится, чего смотришь? У вас дети, я слышал, тоже на заборах всякое рисуют! А мы — гномы! Мы в камне, чтоб на века, значит… вон видишь те фигуры? Да не отворачивайся, я же знаю, что все рассмотрела! Вот! Там среди них есть и моя детская работа!