Я горько усмехнулась:

— Нет шансов, что у меня не отберут «Охотников». Это просто невозможно — за шесть месяцев научиться менять цвет глаз.

— Невозможно? — переспросил он. — И это говорит та, которая сумела собрать самую невероятную группу в МАРАП? Которая научилась говорить стихами ради Ревуса, укрощать нрав Вейлинг, терпеть попугая Касиуса, сдерживать любознательность Эйвы и До Фан Джуна и беречь Киру от любопытных взглядов так хорошо, что о ней ничего не знает даже Сингур? Ты говоришь, что это невозможно?

Недоверчивым взглядом я уставилась на волка:

— Ты пять лет учился делать глаза голубыми. Как мне сделать это за полгода?

— Пока не знаю, — честно ответил он. — Но уверен, мы что-нибудь придумаем.

— Мы? — теперь настал мой черед повторять его слова. — Ты хочешь мне помочь? Но… почему?

Волк пожал плечами и снова улыбнулся:

— Я подумал над тем, что ты мне сказала, и решил попробовать сделать по-твоему. Я уже знаю, кто ты и кто я рядом с тобой. Мне не нужно еще что-то себе доказывать. Но если для тебя это важно, забудем про волчий инстинкт. Я добьюсь твоей любви, волчица. И для начала сделаю все, чтобы ты могла мне доверять.

Почему-то меня смутили его слова. Я опустила лицо, пытаясь отгородиться от него длинной челкой, и пробурчала:

— Ты всегда так складно говоришь…

— Я — лорд, Джейн, — пожал плечами Тант. — Меня учили говорить складно о чем угодно.

Он замолчал, продолжая смотреть на меня с улыбкой и нежностью одновременно, а я вдруг вспомнила, как совсем недавно, перед последним заданием, сидя в кабинете Сташи и жалуясь ей на свои проблемы, упомянула этот самый волчий инстинкт.

— Бог мой, подруга! — воскликнула тогда Сташи. — Тебе всего-то и нужно на секундочку обратиться, чтобы понять: нравится он тебе или нет! Неужели ради этого нельзя немножко пострадать?

— Нет, — ответила я. — Потому что это лишнее. Я и так знаю все, что нужно. Моя волчица сумела унюхать его волка даже в том ужасном состоянии, в котором она оказалась по моей милости. Но мы не звери, Сташи. И я не хочу, чтобы самое главное решение моей жизни было продиктовано звериным инстинктом.

— Это… я могу понять, — нехотя, но согласилась Сташи. — И все же должна спросить: не боишься ли ты упустить свой шанс?

Знала бы подруга, сколько раз за последние месяцы я задавала себе этот вопрос! И ответ всегда был один:

— Если он действительно мой волк, я не смогу его упустить.

Нет, это была не слепая вера в судьбу или счастливый случай. Я, наверное, лучше всех знаю, что именно мы своими поступками выбираем свой жизненный путь, и это просто глупо — уповать на помощь высших сил. Но я и правда надеялась, что наступит день, когда мы с Тантом увидим друг в друге нечто большее, чем просто два идеально совместимых объекта. Что однажды мы найдем то, что позволит нам понять друг друга, довериться друг другу и объединиться на уровне более высоком, чем инстинкт оборотня.

Был момент, когда я думала, что этого не случится никогда. Но сейчас, глядя в его чуть насмешливые голубые глаза, я чувствовала, как эта почти исчезнувшая вера рождается вновь. Все еще слабая и пугливая, она предрекала долгий путь слаживания, притирок и взаимного недовольствия. Но если в конце нас ждет нечто, что люди привыкли называть «любовью», разве оно того не стоит?

Фенрир Тант

Я не хотел, чтобы все закончилось именно так. Будь моя воля, Джейн уволили бы из армии с такой пометкой в личном деле, что она уже никогда не смогла бы устроиться где-то солдатом. Я бы еще и с медицинским заключением подсуетился, дабы перекрыть волчице путь в наемники. Просто на всякий случай. Я бы сделал все, чтобы Джейн Доусон больше не подвергала свою жизнь риску. Еще неделю назад я был совершенно уверен, что так и поступлю.

Но она заставила меня передумать. Не тогда, когда выдала свою речь о «любви, которая начинается с доверия». Я абсолютно уверен, что рано или поздно сумел бы завоевать сердце своей волчицы, даже если бы стал причиной ее увольнения. Да, на это потребовалось бы больше времени, но если бы мне удалось добиться обеспечения ее безопасности ценой очередного приступа обиды и злости, я бы на это пошел. Другой вопрос, как добиться безопасности того, кто, даже будучи отстраненным и лишенным доступа вообще куда бы то ни было, умудрился оказаться в эпицентре самой опасной операции в своей жизни?! Никак. Можно только уменьшить риск, если быть рядом и держать объект под постоянным контролем.

Вот по этой причине я и пришел тогда к отцу. Джейн не знала, но именно лорд Мелори являлся инициатором и постоянным куратором изменения внешней политики МАРАП. Именно с его подачи было создано целое подразделение, призванное противостоять угрозе, исходящей от людей. Возможно, ему бы и не удалось добиться такого успеха в этом вопросе (руководство МАРАП всегда избегало стычек с человеческой расой), если бы не мэтр Доусон. Отец Джейн оказал своему старому товарищу значительную поддержку, перетянув за собой некоторых старожилов-мэтров МАРАП. Полагаю также, что определенная «благодарность» со стороны заинтересованных лордов также имела место. А деньги, как известно, способны быть очень весомым аргументом.

— У меня на столе три рапорта, — сообщил отец, который согласился принять меня без предварительной записи скорее не ради меня самого, а ради дочери своего друга. — От лорда Маркуса и двух каких-то муриан. Последние жалуются на то, что твоя волчица применила грубую силу, чтобы засунуть их в криокамеры. Но это мелочи. А вот доклада Маркуса хватит на то, чтобы ее посадить лет на пять. Не хочешь объясниться?

Я кивнул: отец был вправе ставить вопрос подобным образом. Ведь это не просто — взять и подарить шанс руководить самой уникальной группой МАРАП. Это — большая честь и возможность, на которую претендовали многие достойные кандидаты. Меня же выбрал лично мэтр Доусон. И одной из причин было то, что я должен позаботиться о его дочери.

— Учитывая задания, которые будут выполнять «Охотники», я хочу быть уверен, что Джейн не попадет под шальную пулю, — сказал он тогда. — Обеспечь ее безопасность и держи подальше от боевых действий. Справишься?

Я дал слово. Я ведь не знал, что старый волк рассматривает меня не только как будущего руководителя «Охотников», но и как будущего зятя! Если бы знал, подумал бы дважды, прежде чем соглашаться на эту отцовскую просьбу. Нельзя сначала отобрать у оборотня смысл его жизни и запереть в безопасной клетке, а потом — пытаться заставить себя полюбить. Либо первое, либо второе. И если бы не волчий инстинкт, я бы выбрал первое. Плевать на чувства Джейн! Нашел бы повод, организовал ее увольнение. Да, остался бы холостяком, но с лучшей группой в МАРАП. И, черт подери, насколько бы тогда все было проще! По крайней мере, мне не пришлось бы, как какому-то курсанту, стоять перед лордом Мелори и демонстрировать все свое красноречие, убеждая его в том, какую неоценимую пользу принесла Джейн для выполнения миссии «Перехват».