Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чрезвычайно любопытные сведения о языческих ритуалах можно почерпнуть из данных археологии, и среди прочего — что покойных зачастую отправляли в мир иной на корабле. Нижеследующее описание могилы-корабля X века, обнаруженной в Западных фьордах, заимствовано из работ Тора Магнуссона, археолога, раскопавшего эту могилу. Могила, найденная Тором, — одно из самых значительных языческих захоронений, обнаруженных в Исландии. Описание не только интересное, но и поучительное — на его примере видно, как непросто реконструировать реальность языческого ритуала, и сколь на деле невнятны и отрывочны показания источников.
Весной 1964 года на земле хутора Озерная долина на южном берегу Патрикова фьорда (Западные фьорды) была обнаружена могила эпохи викингов, с погребальной ладьей. До настоящего времени это самое богатое (как в плане ценности, так и в плане разнообразия обнаруженных предметов) захоронение, раскопанное в Исландии, несмотря на то, что оно несколько пострадало от грабителей, следы деятельности которых также обнаружены.
Погребальная ладья была вкопана в песчаную дюну недалеко от берега моря, затем над ней был насыпан курган, а сверху положены камни. Продольная ось направлена с востока на запад, нос корабля, скорее всего, смотрит на запад. От самой ладьи сохранились лишь железные гвозди, найденные зато в большом количестве. Гвозди лежат ровными рядами, за исключением тех, что были сдвинуты с места бульдозером. По этим рядам можно довольно точно оценить размеры и пропорции корабля: длина его составляла шесть метров, а ширина — один. Осадка, таким образом, минимальная. Материал лодки — лиственница или сосна, по шесть полос обшивки с каждого борта, скрепленных гвоздями. С одного борта близ носа к планширу прикреплены гвоздями две детали хитроумной формы из китового уса, с выпиленными в них полукружиями. Вероятно, полукружия были выпилены для якорного или буксирного каната, а пластины из китового уса были призваны защищать планшир от трения.
В самом корабле обнаружены останки семи человек, трех мужчин и четырех женщин. Все эти люди умерли молодыми. Кости лежали все вместе кучей. Невероятно, чтобы все эти люди были погребены в ладье одновременно, — сначала там покоился только один человек, скорее всего женщина, а другие скелеты были добавлены из других могил на том же кладбище и положены в лодку грабителями (или же другими людьми, которым зачем-либо понадобилось раскапывать местное старинное кладбище). Нет никаких сомнений, что речь идет именно о кладбище языческих времен, несмотря на то что, кроме самой ладьи, обнаружены следы лишь единственной могилы, обложенной камнями (в ней найдены точило и лошадиный зуб). Кладбище расположено на берегу в 400–500 метрах от хуторских построек. В самой ладье обнаружены следующие предметы: 30 бусин, 2 янтарные, 28 из разноцветного стекла, выполненных в обычном для эпохи викингов стиле; серебряный молот Тора длиной 3,55 см, вероятно, он служил амулетом и некогда был частью ожерелья вместе с бусинами; фрагменты бронзового колокольчика высотой 2,2 см (колокольчик очень похож на два других, ранее найденных в Исландии в могилах эпохи викингов; эти колокольчики, по всей вероятности, кельтские или английские и попали в Исландию с северо-запада Англии); фрагмент дирхама [арабская монета] с надписью в куфийском стиле, вероятно отчеканенного в период 870–930 гг. н. э.; фрагменты подвески из позолоченной бронзы; два фрагмента бронзовой цепочки, вероятно, украшение одной из покойных; бронзовая булавка неясного предназначения; свинчатка с выложенным в ней неким зеленым материалом (эмаль?) крестом; два бронзовых браслета, незамкнутых, совершенно одинаковых, без украшений, широких в середине и узких по краям; бронзовое кольцо на палец, без украшений; два костяных гребня и фрагменты третьего, а также части от костяной коробочки для них, все выполненные в традиционном стиле эпохи викингов, украшенные простой резьбой; и 13 свинцовых противовесов разного размера, самый тяжелый весом 24,605 г.
Надо полагать, когда скелеты из других могил были перенесены в ладью, те погребальные предметы, что изначально сопровождали их при погребении, были унесены теми, кто их раскопал (грабителями или иными людьми).
Это пятая погребальная ладья, найденная в Исландии. Поскольку исландских погребений эпохи викингов вообще сохранилось немного, данное число ясно говорит о том, что традиция погребений в кораблях была здесь хорошо известна. В остальном же находка не добавляет новых данных к уже имеющимся сведениям о погребальных традициях языческой Исландии (т. е. Исландии X века).
Большинство найденных предметов известно и по другим исландским находкам, и самое примечательное исключение — молот Тора. Любопытно обнаружить языческий символ в одной могиле с колокольчиком, который, видимо, следует считать символом христианским, равно как и крест, выложенный в свинчатке. Этот факт, надо полагать, говорит о том, что исландские первопоселенцы, хотя и были норвежцами-язычниками, достаточно времени провели на Британских островах, чтобы познакомиться с христианством хотя бы поверхностно, а некоторые, возможно, даже крестились. Колокольчик, несомненно, говорит о связях с Англией. Согласно «Книге о взятии земли», округа Патрикова фьорда была заселена людьми, которые прибыли в Исландию именно с Британских островов.[439]
Оценить влияние перехода в новую веру в обществе вроде исландского не так-то просто. Церковные традиции в Исландии можно интерпретировать по-разному, особенно учитывая тот факт, что они во многом далеко отступали от утвержденных Римом правил. Нужно принять во внимание несколько ключевых моментов. Во-первых, переход к христианству был необычно мирным и быстрым, особенно в сравнении с Норвегией, где христианизация была кровавой и растянулась на много десятилетий. Во-вторых, церковь несколько расширила культурные горизонты исландцев, привнеся в общество ряд новых идей, популярных в западной латинской цивилизации. В-третьих, новая исландская церковь в течение почти двух веков развивалась «без присмотра», то есть фактически вне контроля со стороны римской курии и ее эмиссаров, и в течение этого периода нет особого смысла говорить об исландской церкви как о самостоятельном и полноправном общественном институте. В-четвертых, надо учитывать и экономические факторы — на протяжении всей эпохи народовластия и едва ли не целый век после ее окончания исландская церковь как институт получала лишь небольшую долю дохода от земли, которой де-юре владела, поскольку управляли этой землей миряне. В-пятых, надо принимать во внимание и природу исландского клира — священники в Исландии не образовывали самостоятельного сословия, и нормы их поведения не отличались от норм поведения мирян. Среди священников были и просто влиятельные люди, и даже годи, и все они совершенно не хотели передавать контроль над своей наследной землей какой-то там неведомой Церкви.
Один из основных вопросов, ответ на который даст нам возможность увидеть истинное лицо исландской церкви и осознать те трансформации в обществе, что последовали за принятием христианства, такой: изменило ли появление церкви и введение новой веры базовые стандарты социального поведения, и в особенности повлияло ли оно на систему приобретения и умножения богатства и власти? Судя по всему, ответ на этот вопрос отрицательный — церковь никоим образом не отменила традиционную систему исландского светского самоуправления. Г. Тёрвилл-Питр и Е. С. Ольсевская так описывают общественную ситуацию, сложившуюся после принятия в Исландии христианства:
