впустили животных со скотного двора, но сперва их подзадорили вываляться в собственном помете. Не будь я таким голодным, я бы отодвинул тарелку с едой и удалился, но, отощав за долгие недели на реке, я изо всех сил старался не замечать мерзкую вонь. До тех пор, пока кто-то не пробежал мимо меня и вонь не стала совсем невыносимой. Пришлось обернуться, чтобы определить ее источник.

И я был потрясен, обнаружив, что зловонный запах исходит от женщины, а когда увидел ее лицо, сердце мое забилось от радости, пусть даже мой желудок скручивало от тошноты.

– Урсула! – воскликнул я.

Она остановилась, обернулась и посмотрела на меня, изобразив нечто похожее на улыбку.

– Так, гляньте, что за кот к нам прибился, – сказала она, подбоченившись. – А ведь мы часто вспоминали тебя, гадали, что с тобой приключилось.

– Мы? – Я оглядел многолюдный зал. – Мой брат тоже здесь?

– Он вон там, – сказала Урсула, почесывая свое самое интимное место, затем внимательно осмотрела ладонь и вытерла руку об испещренное пятнами платье. – В углу. Подойди к нему. Он тебе обрадуется.

Прихватив тарелку и кружку, я прошел через зал и, приближаясь к брату, поймал его взгляд. «Брат!» – взревел он радостно. Выглядел он постаревшим – похоже, с последней нашей встречи не стриг ни волос, ни бороды. Теперь он больше походил на горное животное, чем на человека.

– Брат! – прорычал он, сгреб меня в объятье и на миг приподнял. – Глазам своим не верю!

– Йона. – Высвободившись из его лап, я сел за стол, подозвал служанку и заказал еще два пива. – Прямо-таки счастливый случай! Как ты оказался в Канаде?

– Киты надоумили, – ответил он. – Меня взяли на китобойное судно, что промышляет ловлей китов, и последнюю пару лет я вкалывал так, что у меня яйца трещали. Но удача была на моей стороне, ведь стоило мне уйти от них, как я нажил целое состояние! Я теперь богач, брат, о таком богатстве я и мечтать не думал!

– Ты разбогател? – переспросил я, ибо до сих пор никто из нашей семьи изобилия не ведал. – На ловле китов?

– Ты не представляешь, какое это прибыльное дельце, – сказал он. – Я изучил этот промысел, купил корабль, нанял команду, и Бог, должно быть, милостиво глядел с высоты на Его преданного сына, потому что с той поры, когда мы с тобой в последний раз виделись, я стал одним из самых успешных китобоев в Северной Америке. Там, где у других людей мелочь в карманах, у меня украшения и драгоценные камушки.

– Что ж, я очень рад это слышать, – сказал я, изумляясь такому везению брата. – А что Урсула?

– Она при мне, готовит на всю команду. Ты не поверишь, но мы теперь женаты.

– Правда? – откликнулся я, хотя неожиданностью их брак для меня не стал. В конце концов, эта необычная пара много лет была в любовной связи, и против неприятного запаха, исходившего от Урсулы, брат ничуть не возражал. Подозреваю, что от этой вони он только возбуждался.

– Ну да. Матросы обожают ее стряпню и даже уговаривают оставаться весь день напролет под палубой, чтобы готовить им рагу и печь пироги. А когда она поднимется, чтобы посидеть с ними, они наперебой отказываются от такой чести и отсылают ее обратно вниз! Ей это, конечно, очень льстит. Она чувствует, что ее ценят и уважают.

Тут к нам присоединилась Урсула и сообщила, что она только что побывала в уборной. На это ответа у меня не нашлось.

– Любовь моя, – сказал Йона, усаживая супругу себе на колени и целуя в губы столь продолжительно и страстно, что мне ничего не оставалось, как отвернуться.

– А что ты намерен делать теперь? – спросил я, когда демонстрация их великой любви наконец завершилась. – Снова поднимешь паруса?

– Нет, – ответил он. – Мы хотим передохнуть. Надо же нам насладиться удачей, что мне привалила. В плавание отправимся весной, обязательно. А как ты, брат? – в свою очередь поинтересовался он. – Каким ветром тебя сюда занесло?

– Помнишь, я рассказывал тебе о моем двоюродном брате Анри?

– Помню, – сказал Йона. – Он предал тебя, если я ничего не путаю. И это стоило тебе жены и ребенка.

– Думаю, и третьей жены тоже.

– Ты опять женился?

– Ну да.

– Хорошие вести! – воскликнул мой брат. – Она здесь, с тобой?

– Нет, она исчезла несколько лет назад.

– Исчезла? И как такое возможно?

– По-моему, эти две истории связаны друг с другом и Анри приложил к этому руку. Если Бог на моей стороне, я вскоре узнаю правду, и тогда он заплатит за свое злодейство.

– Не очень-то везло тебе с женами, да? – спросила Урсула, глядя на меня так, словно я сам был виноват в моих несчастьях.

– Не очень, – согласился я.

– А где сейчас этот засранец? – спросил Йона. – Где он живет? Если где-то рядом, давай-ка вечерком пойдем и убьем его!

– Из достоверного источника мне известно, что его можно застать в поселке Бед-Хилл.

– Да это же недалеко, – сказал Йона. – За пару часов управимся, самое большее. Едем? Я буду рад оседлать лошадь прямо сейчас, если и ты со мной поедешь.

– Нет, я дождусь утра и отправлюсь искать его.

– И ты, конечно, его убьешь? – спросил он.

– Когда найду, убью, да, – ответил я.

– Чудесно. – Йона хлопнул ладонями по столу. – Давненько я не участвовал в хорошем убийстве. Я пойду с тобой! Давай-ка прикончим этого парня раз и навсегда, чтобы ты смог возобновить свою жизнь! Но сейчас давай еще выпьем! Когда братья собираются вместе, им нельзя ложиться спать трезвыми, это противно Богу и противоречит природе!

На следующее утро, к моему великому облегчению, Урсула решила не ехать с нами в Бед-Хилл. По дороге Йона развлекал меня историями о своих приключениях в китобойном промысле, но когда я совсем умолк, брат, вероятно, понял, что на душе у меня тревожно.

– Мысли твои где-то витают, брат, – сказал он.

– Я думаю о том, что меня ждет впереди, – ответил я.

– Ты ведь убивал раньше, разве нет? Чего тебе теперь бояться?

– Да, убивал. Но прежде я никогда не готовился к убийству, да еще так долго и упорно. Те смерти, что лежат на моей совести, случались, когда я впадал в ярость либо был под влиянием других людей. Но Анри я выслеживал много лет. Впервые я собираюсь лишить кого-то жизни настолько преднамеренно.

Йона хмыкнул одобрительно, и до конца поездки мы молчали. Ирокезы обустроили Бед-Хилл несколькими годами ранее, и когда мы въехали в городок, меня поразило количество магазинов и гостиниц, улицы были буквально утыканы этими заведениями. Канада изменилась, это было очевидно, она уже мало