нет, но потом она увидела, как за прилавком выпрямился худой долговязый мужчина.

Он с притворным безразличием оглядел Ришу и вежливо поинтересовался:

– Я могу чем-нибудь вам помочь? Если нужны букеты на похороны, у нас есть особое предложение.

Риша молча достала из кармана черную розу.

Мужчина кивнул и вышел из-за прилавка.

Риша погладила заточенные осколки костей в кармане и приготовилась метнуть их в глаза мужчине, если тот вздумает дернуться в ее сторону.

Чем дольше она контактировала с этими костями, тем острее чувствовала духов, с которыми они были связаны, слышала слабое эхо насилия, горя и болезней.

Хозяин лавки открыл заднюю дверь и жестом пригласил посетительницу пройти внутрь.

Риша с опаской прошла мимо него в подсобное помещение, заставленное терракотовыми вазонами и мешками с удобрениями. На крючках над рабочим столом висели садовые инструменты, на самом столе лежали большие ножницы.

Хозяин кашлянул и указал на люк в полу, подпертый совком. В щель виднелись первые ступени лестницы.

Риша спускалась медленно, ступеньки громко скрипели под ногами – видимо, пересохли за много лет. Сначала с лестницы был виден только небольшой участок каменного пола. Он постепенно увеличивался, и с нижних ступеней она уже видела просторную квадратную комнату и старинный бордовый ковер на полу.

В комнате пахло плесенью, землей и еще чем-то неприятным, но хорошо знакомым.

Смертью.

В подвале находились четверо. Трое сидели на табуретах, еще один расхаживал туда-сюда.

Тот, который расхаживал, остановился и посмотрел на Ришу снизу вверх.

Это был тот самый человек, которого она видела в некрополе. Он улыбнулся, и возле его глаз появились тонкие морщинки.

– Ты нас нашла.

Одна из Неупокоенных – невысокая женщина с широкими скулами – встала и, поигрывая мускулами, пару раз сжала и разжала кулаки, как будто готовилась к драке.

– Спокойно, Нат, – сказал молодой человек.

– Не поняла, мы что теперь, всем подряд выдаем наши имена? – огрызнулась его партнерша.

Риша узнала ее хрипловатый голос. Эта женщина назвала ее в некрополе «отпрыском богов».

– Официально мы еще не представились. – Молодой человек поклонился Рише. – Зови меня Джас. А это жизнерадостное создание – Натцуми.

Риша молчала. Остальные Неупокоенные с интересом наблюдали за происходящим, но представляться гостье не спешили.

Их лидер протянул Рише руку в перчатке.

Риша заставила себя выпустить осколки и, положив руку на его раскрытую ладонь, спустилась с последних трех ступенек.

Натцуми хмыкнула.

– Я бы хотела прояснить один момент, – сказала Риша и бросила к ногам молодого человека черную розу. – Я здесь только для того, чтобы получить ответы, не более.

– Мы в состоянии удовлетворить твое пожелание. – Джас приподнял тонкую бровь. – Но сначала…

Джас опустился на колени. От неожиданности Риша отступила на шаг, а он прикоснулся лбом к полу и распростер руки в стороны. Это был традиционный для паритвианцев жест уважения… или раскаяния.

Остальные Неупокоенные встали с табуретов и склонили головы. Натцуми тоже, – правда, при этом она так и держала руки скрещенными на груди.

– Не хватит слов, чтобы выразить, как мы сожалеем о случившемся, – не поднимая головы, сказал Джас. – Мы знали, что наши методы сопряжены с риском и могут привести к непреднамеренному ущербу, но забирать человеческие жизни не входило в наши планы. Однако смерти последовали, и нам до конца жизни нести эту ношу.

В традиции Паритви тот, кто падал ниц, не мог встать, пока тот, кого он молил о прощении, не прикоснется к его затылку.

Но Риша не двигалась с места и молчала.

Джас понял, что она не желает демонстрировать прощение подобным образом, вздохнул и медленно встал на ноги.

– Мы понимаем, что наши методы не соответствуют общепринятым традициям и тебе не по душе.

Общепринятым традициям? Да они нарушили все принципы и правила, которые отец с детства приучал ее соблюдать! От злости закололо ладони, один из осколков у нее в кармане чуть подпрыгнул.

– Вы подвергаете людей смертельной опасности, сами рискуете, и все потому, что хотите называть себя некромантами, – медленно сказала Риша.

– Всего этого не было бы, если бы твоя семья совершила хоть какой-то прорыв, – вмешалась в разговор Натцуми. – В Витае всего три некроманта; если оставим разрешение этой ситуации на их усмотрение, нам всем конец.

– Город переполнен духами, которым отказано в покое, – продолжил Джас. – Если не сломаем барьер, они причинят гораздо больше вреда, чем причинили мы.

Злость обжигала грудь. Риша даже не успела понять, что происходит, – осколки вылетели из кармана, выстроились перед ней веером и, нацелившись в шею Джаса, заставили его отступить к стене.

Натцуми выругалась и достала нож из ножен. Двое других принялись кричать, но Джас понял руку, и они сразу заткнулись.

– Вы все – лицемеры, – прорычала Риша. Осколки костей зависли в воздухе, словно ожидая, когда наконец можно будет вцепиться в горло Джаса. – Говорите, что хотите удержать духов от вспышек ярости и насилия, но посмотрите, к чему все это привело. Акция возле дворца. Некрополь. Празднество. То, что вы делаете… это безответственно… и невозможно!

– Возможно, – на удивление спокойно сказал Джас. – И ты видела это своими глазами.

– Только потому что вы украли артефакт, обладающий невероятными магическими свойствами, – парировала Риша. – Ожерелье Лешьи принадлежит Вакара. Отдай его мне, или я заберу его силой.

Натцуми издала звук, напоминающий рык разозлившейся кошки.

– Я знаком с основами некромантии и без этого ожерелья могу не хуже вас, Вакара, провести множество заклинаний, – сказал Джас.

– Ваш культ находит короткие пути. – (Осколки еще на дюйм приблизились к шее Джаса, он тяжело сглотнул.) – Вы находите способ установить связь с недоступной для вас силой.

– Не думаю, что она такая уж недоступная. И мы не культ.

– Тогда кто вы? Почему называете себя Неупокоенными?

– Мы, каждый из нас, когда-то умер и вернулся к жизни, – ответила за Джаса Натцуми.

– Это как? – Риша нахмурилась. – Не понимаю.

– Я в детстве заболел, – сказал Джас, – врачи говорили, что не проживу и трех дней. И действительно, у меня на несколько секунд остановилось сердце. – Он пожал плечами, как будто вспомнил о каком-то незначительном случае из своего прошлого. – А потом снова забилось.

– А я чуть не замерзла насмерть, – вставила Натцуми. – У меня, как у Джаса, была остановка сердца.

– Мы связаны с нашими телесными травмами. – Джас приложил ладонь к груди. – Память о барьере, невозможность двигаться дальше, ужас и бессилие. Вот что я имел в виду, когда говорил, что у нас одна цель. Я знаю, ты на все пойдешь, чтобы довести дело до конца. А мы можем тебе помочь.

– Вы отнимаете жизни у людей, мне такая помощь не нужна.