Ее беззащитность поразила Люка до глубины души. Он причинил ей боль, намеренно, потому что боялся, и теперь они оба расплачивались за это. Люк взялся за ручку дверцы. Но какое-то движение Харпер привлекло его внимание и заставило остановиться.

Он увидел, как она, расправив плечи, поцеловала свои пальцы и слегка приложила их к камню. Люк почувствовал, что его сердце разрывается на части.

Харпер неожиданно встала и, прежде чем уйти, отряхнула колени.

Люк подождал немного, а затем приблизился к могиле.

К холодному граниту был прислонен простой букет из веточек вечнозеленых растений и остролиста, обернутый лентой в клетку. Люк провел пальцем по букве К.

– Я все испортил, да? – Он вздохнул и, прищурившись, посмотрел на тяжелые декабрьские облака. – Я просто не умею жить без тебя. Я не знаю, что делать. Все было намного… легче, когда ты была здесь. С Харпер нелегко. Она – ходячая катастрофа.

Люк вздохнул.

– Я беспокоюсь о ней. Она из тех, кто предложил бы подвезти серийного убийцу или открыл бы дверь одержимому манией убийства клоуну. Она взбалмошная и упрямая. Уезжая этим летом, я попросил Джеймса стричь лужайку, потому что боялся, что она отрежет себе ногу газонокосилкой. Я не понимаю, почему меня так тянет к ней. Почему мне хочется быть рядом с ней. Почему я с нетерпением жду, что она скажет дальше. Она – это не ты. И я люблю тебя. Но ее я тоже люблю. И я не знаю, нормально ли это. Я даже не знаю, нормально ли разговаривать об этом с тобой. Но ты – самый умный человек из тех, кого я знаю, и если кто и может ответить на мои вопросы, так это ты.

Люк потер лицо ладонями.

– Скажи мне, что делать, Карен.

– Наверное, она сказала бы тебе, чтобы ты не прятал голову в песок.

Услышав голос, Люк подпрыгнул и оглянулся.

Джони стояла, засунув руки в карманы своей темно-серой парки. От мороза и ветра у нее горели щеки.

Долгие годы Люк больше всего боялся столкнуться с Джони на могиле Карен. Противостояние на освященной земле. Ему нечего было сказать себе в оправдание, потому что он был повинен во всем, в чем Джони его обвиняла.

Что она скажет теперь, когда между ними стояли две женщины? Живая и мертвая.

– Ох, Люк, – вздохнула Джони, делая шаг, чтобы встать рядом с ним, так что теперь они стояли плечом к плечу, лицом к камню. – Мы подвели нашу девочку во многих отношениях.

– Я не хотел любить Харпер. Я пытался сопротивляться.

– Глупец, я не об этом. Неужели ты действительно думаешь, что Карен хотела бы, чтобы ты до конца жизни оставался в одиночестве? Не странно ли, Люк, что Харпер оказалась здесь, в Биневеленсе? Это ни в коем случае не может быть совпадением. Она создана для тебя. Она нуждается в тебе. В том, чтобы ты любил ее, защищал, стал ее семьей. И ты нуждаешься в ней.

– У меня такое ощущение, будто я поворачиваюсь спиной к Карен.

– Будучи счастливым без нее?

Люк кивнул и громко сглотнул.

– Это самый большой подарок, который ты мог сделать ей. Это единственное, чего ей хотелось бы от тебя, от меня. Чтобы мы жили полной жизнью и были счастливы, и помнили бы о том, как нам повезло, что в нашей жизни была она. И я не знаю, как ты, а я устала подводить ее.

– Как вы думаете, Харпер понравилась бы Карен?

– Как ты думаешь, Люк, кто послал ее сюда? Харпер была избрана для тебя и доставлена прямо к тебе.

Он посмотрел себе под ноги и заморгал, чтобы смахнуть слезы, затуманившие глаза.

– Я так скучаю по ней.

Джони обняла его за талию.

– Дорогой, такие, как Карен, встречаются раз в жизни. Мы оба это знаем. Но знаешь что? То же самое относится и к Харпер. Не поворачивайся спиной к этому дару.

Люк крепко обнял Джони, и они простояли молча несколько минут, пока она, наконец, не похлопала его по спине.

– Я позволю тебе поговорить с нашей девочкой. Но не задерживайся слишком надолго. В субботу Харпер уезжает из города.

У него дрогнуло сердце. Биневеленс без Харпер?

Он кивнул и провел ладонями по лицу.

– Спасибо, Джони. За все.

Джони улыбнулась.

– Ты хороший человек, Люк. Ты сделаешь правильный выбор.

Он надеялся на это. Он посмотрел, как она садится в машину и отъезжает, а потом упал на колени в траву.

– Ну, ты слышала, что сказала твоя мама? То есть все зависит от того, поможешь ли ты мне. Скажи, что делать, Карен.

Лучи заходящего солнца пробились сквозь тяжелые облака, согревая лицо и грудь Люка.

Он чуть не прозевал. Солнечный луч упал всего лишь на секунду и задержался на фениксе, высеченном на могильном камне.

Люк поцеловал кончики пальцев и коснулся ими феникса.

– Спасибо, – прошептал он.

Харпер сделала глубокий вдох и постучала в дверь квартиры. Сняв перчатки, она засунула их в карман.

Дверь открылась, и раздался тихий смех.

И без того яркие глаза Глории загорелись. Она была одета в гвардейскую толстовку Альдо и леггинсы. Темные волосы были растрепаны.

– Харпер! Вот это сюрприз! Заходи.

– Я помешала?

Глория засмеялась и отступила в сторону, жестом приглашая Харпер войти.

– Нет, Альдо на кухне, готовит сэндвичи с сыром на гриле и пытается не сжечь весь дом.

– Ты уверена, что я не мешаю?

Глория снова рассмеялась.

– Приди ты на десять минут раньше, и помешала бы, – подмигнула она.

Вместо того чтобы засмеяться, Харпер крепко обняла подругу.

– Глория, я так рада за тебя. Правда рада.

Глория обняла ее в ответ.

– Я тоже. Знаешь, всем этим я обязана тебе.

Харпер отпустила ее.

– Не говори ерунды. Ты всего добилась сама, у тебя есть дом, где сексапильный мужчина готовит тебе сэндвичи с сыром. Ты заслуживаешь всего этого.

– Я так счастлива, Харпер. Я никогда не думала, что можно жить так. – Глория прижала к груди толстовку Альдо. – Довольно сантиментов. Не хочешь ли отведать полусгоревших сэндвичей с сыром?

– Не моя ли здесь старая подружка Гарпун? – Альдо с обнаженным торсом высунулся из кухни.

Харпер засмеялась.

– Привет, приятель. Давно не виделись.

– Когда мы снова начнем бегать? У меня новый протез, с ним я заставлю тебя пыль глотать.

– Прекрасно. На самом деле я хотела сообщить вам обоим, что я, хм… – Она с трудом сглотнула. – Уезжаю.

– Уезжаешь в отпуск? – спросила Глория, нахмурив брови.