Причина же у нашего Словцова не допускать досмотра его багажа была очень веская. Ослепленные навязчивой идеей поиска секретных документов, стражи революции совершенно упустили из виду нечто другое, чего было достаточно в каждом чемодане Словцова. Это было ЗОЛОТО. Золотые статуэтки, золотые рамы для портретов, золотые украшения. Золото, золото в каждом чемодане. Не знаю, кого в тот момент больше боялся Словцов, стражей или нас? Это наверняка была только малая часть того, что успел награбить в Иране Словцов за восемь лет своего пребывания. Мне было жаль, что стражи не обратили внимания на золото.

— А может, подсказать стражам, что они пропустили? — на ухо мне пошутил офицер ГРУ.

Мы смотрели на Словцова молча, а его глаза бегали как маятники. Он был сникший и суетился.

— Теперь, когда досмотр произведен, желаете ли вы вернуться в посольство и заявить протест иранским властям или предпочитаете вылететь в Москву сейчас? — безразлично спросил я.

— А можно? — спросил Словцов, уже не веря, что он может выкрутиться из этого положения.

Оказалось, что теперь таможенники не настаивали на досмотре и пропустили Словцова без задержки. Как жалко он выглядел в тот момент, как побитая собака с поджатым хвостом.

— Я доложу обо всем немедленно, — по дороге в посольство сказал Поляков.

— Докладывай, — ответил я без энтузиазма, — только все это бесполезно. Ничего ему не сделают. Более того, резидент даже в Центр сообщать не будет об этом случае.

Точно так все и случилось. Наш доклад выслушали, и никаких мер принято не было. Но мне все это было уже безразлично.

* * *

В середине июня 1980 года на встрече с агентом был арестован мой шеф — начальник линии «Н» Владимир Голованов. Обстоятельства этого дела были не совсем ясными. Агент Голованова, у которого был псевдоним Шаров, был швейцарцем по национальности. Голованов завербовал его недавно по всем правилам разведывательного искусства. Знакомство, изучение, разработка, вербовка. Шаров был директором филиала транспортной компании «Данзас» в Тегеране и, естественно, человеком в финансовом отношении обеспеченным. Что давало ему это сотрудничество с нами, непонятно. Может быть, ощущение риска и опасности? Он продолжал оставаться в Иране, несмотря на то что большинство иностранцев покидали страну. Ситуация для иностранных бизнесменов в Иране была довольно опасная. Но Шаров, казалось, любил рисковать. Короче говоря, все в этом деле шло нормально, и Голованов планировал использовать Шарова в качестве «почтового ящика» для получения на его адрес писем от нелегалов и агентов КГБ. В дальнейшем планировалось подготовить Шарова на роль спецагента. В тот злополучный день встреча Голованова с Шаровым состоялась, как обычно, в доме агента. Во время встречи, когда Голованов и его агент сидели и спокойно разговаривали, в дом вдруг ворвались вооруженные люди. Они сказали, что они члены местного революционного комитета и арестовывают Голованова и Шарова за шпионаж. Нужно сказать, что эта акция иранцев была абсурдной, так как встреча двух иностранцев происходила совершенно открыто. Кроме того, во время беседы они не употребляли алкоголь, что могло бы быть поставлено им в вину. Никаких секретных документов при них не было. В целом ничего компрометирующего. Однако что сделано, то сделано. Голованова посадили в автомашину и, ничего не говоря и не задавая никаких вопросов, отвезли в МИД Ирана. Там вооруженные ребята сдали Голованова дежурному чиновнику и покинули здание. Чиновник МИДа был в недоумении и сказал Голованову, что он свободен и может идти в посольство. Было десять часов вечера, и Голованов пешком возвратился в резидентуру. Благо МИД расположен недалеко от посольства.

В посольстве выяснилось, что сразу после ухода Голованова из МИДа дежурный сотрудник позвонил в посольство и сообщил об аресте Голованова, сказав при этом, что он уже отпущен.

Вся эта история была настолько странной, что после обсуждения пришли к выводу о том, что все это было случайным инцидентом и результатом шпиономании. Чересчур бдительные комитетчики, стараясь выслужиться, арестовали «двух иностранных шпионов», хотя оснований у них для этого совершенно не было. Было решено относиться к произошедшему как к случайности.

Было лето, и все дипломаты жили в летней резиденции посольства в Зарганде. И вот вскоре после того странного ареста Голованова произошло еще одно событие. Около полудня сын Голованова решил пойти из бассейна, где он был с матерью, в свой коттедж, чтобы напиться воды. Подходя к коттеджу, он увидел, как оттуда вышли двое молодых иранцев, поднялись вверх по холму к кирпичной ограде и не спеша перелезли через нее, покинув территорию летней резиденции. Сын Голованова вошел в дом и застыл от неожиданности. Внутри был полный разгром. Было перебито все, что можно было разбить, и сломано все, что можно было изломать. Стены были испачканы вареньем, и по ним текли разбитые куриные яйца. Остальное содержимое холодильника было растоптано на полу. Сын Голованова сразу же побежал к бассейну и сообщил обо всем матери. Та позвонила в посольство, где в то время был Голованов.

Теория грабителей здесь не подходила, так как ничего украдено не было. Ясно, что последние события не были случайностью, а являлись звеньями одной цепи. САВАК знал Голованова еще по его первой командировке в Иран. Сразу же после его прибытия во вторую командировку в эту страну САВАК начал делать все, чтобы не дать ему возможность действовать. На Голованова и его семью оказывалось постоянное психологическое воздействие. Он постоянно находился под наружным наблюдением, причем слежка была совершенно и нарочито явной. За ним и его женой даже ходили в районе посольства в пешем варианте, дыша в затылок. Голованов на эти провокации не реагировал, не паниковал, а продолжал спокойно работать. Больше всего САВАК раздражало то, что они не могли поймать Голованова за руку при проведении операции, несмотря на всю сосредоточенность слежки вокруг него. Голованов был человеком хладнокровным и прекрасно владел методами обнаружения слежки. Революция на время прекратила давление на моего шефа. Однако теперь, когда новые силы безопасности начали действовать, они решили завершить начатое. Они видели, что арест Голованова должного эффекта не произвел и покидать страну он не собирается. Тогда ему был сделан «тонкий намек» в виде разгрома его дома. Наглость этой последней акции превосходила все то, что они делали против нас до сих пор. Открытое вторжение на посольскую территорию еще никогда не практиковалось. Но от новых властей можно было ждать всего. По мнению резидентуры и Центра, если Голованов останется в Иране, то против него будут применены чисто физические меры. Было принято решение срочно вывести Голованова из Ирана. Причем