Пусть кое-как, но русская армия готовилась к своему последнему наступлению. Идея оставалась прежней, разработанной еще командованием императорской армии. Главный удар должны были нанести армии Юго-Западного фронта, а Северный и Западный фронты активными действиями помогать наступлению. Но все это должно было осуществляться во взаимодействии с наступлением союзников на Западном фронте и при соответствующей подготовке наших войск. Ни того, ни другого к концу июня просто не имелось. Союзники, как мы уже видели, воевали самостоятельно, не отвлекаясь на согласованные действия с какими-то русскими. А Армия Свободной России могла только похвастаться впервые достигнутой полной укомплектованностью войск всем необходимым для масштабного наступления. В морально-психологическом плане русские войска не только не были способны успешно наступать, но и удерживать позиции в настоящем виде. Более-менее сохранился боевой дух в армиях Юго-Западного фронта, но и он, как говорится, еле теплился. Наступать в таких условиях, да еще всеми фронтами, пусть и с разными целями, настоящее безумие. Понимал ли это Верховный главнокомандующий генерал Брусилов? Думаю, понимал, но сделать ничего не мог, так как фактическим главнокомандующим уже не являлся. Керенский бросал фронты в наступление, и не было тогда в России человека, способного предотвратить это. Брусилов лишь сугубо профессионально планировал и организовывал ведение операций.

На Юго-Западном фронте общая идея операции сводилась к нанесению главного удара северной группой войск 7-й и 11-й армий с фронта Проморжаны – Бржезаны на Львов и второстепенного удара 8-й армией с фронта Галич – Станислав на Калуш. Западный фронт главный удар наносил силами 10-й армии из района Крево на Вильно. Северный фронт тоже на Вильно из района Двинска силами 5-й армии. На Юго-Западном фронте готовились наступать 42 пехотные и 9 кавалерийских дивизий – без малого 300 тыс. человек и 1300 орудий, в том числе уже упоминаемая нами тяжелая артиллерия резерва Верховного ТАОН. Никогда еще русская армия не сосредотачивала столько артиллерийских сил. Средняя плотность артиллерии составляла 35 орудий на километр фронта, а не некоторых участках 44 орудия. Артиллерийские части, кстати, менее всего распропагандированные, выглядели превосходно, с полностью централизованным управлением огнем по новейшим методикам. На участках прорыва мы превосходили противника, к тому же не раз битых австрийцев, по личному составу в три раза, по артиллерии в два раза. Год назад такая силища не оставила бы противнику ни малейшего шанса. Но год назад…

29 июня артиллерия Юго-Западного фронта открыла убийственный огонь по австрийским позициям. Через двое суток, 1 июля, поднялась в атаку пехота 11-й армии генерала Эрдели и с ходу заняла несколько позиций. Так же мощно атаковали и четыре ударных корпуса 7-й армии генерала Бельковича. Казалось, успех обеспечен, несмотря на яростные контратаки австрийских войск, а особенно германо-турецкой группировки, созданной для цементирования австрийской обороны. Но уже через сутки у наступающей пехоты полностью иссяк боевой дух и порыв. Начались совершенно ненужные перегруппировки – первый признак неудачи, а на третий день, 6 июля, войска 11-й и 7-й армий вели только огневой бой.

Тем временем 6 июля ударила на южном фланге 8-я армия генерала Корнилова и тоже сразу прорвала линию австрийской обороны. Но, в отличие от северных соседей, не встала, а продолжала успешно наступать, захватив более 7 тыс. пленных и 48 орудий. К 13 июля Корнилов, заняв Калуш, вышел на линию реки Ломница, продвинувшись на 35 км. Но здесь, в благоприятнейшей обстановке, пехота встала и сдвинуть ее с места не могли видимые успехи, пленные, трофеи, харизма самого Корнилова.

Брусилов телеграфировал Керенскому об опасности сложившейся ситуации, но тот видел только несомненный успех Эрдели особенно Корнилова и перестал доверять Главкому. К тому же 8 июля князь Львов ушел в отставку, и Керенский занял кресло председателя Совета министров. А между тем в Берлине и Вене быстро сориентировались и начали перебрасывать свежие войска – из Германии 6 дивизий, в том числе 2 гвардейских, из Франции 11 дивизий. Через неделю из этих войск была создана мощнейшая группировка в 12 дивизий (11 – германских. – С.К). Так называемый Злочевский отряд генерала Винклера. Брусилов высказывал свою тревогу уже новому премьер-министру. Но того интересовали другие вопросы, Керенский грезил дальнейшим развитием наступления, приказал заменить командующего Юго-Западным фронтом Гутора на своего нового фаворита генерала Корнилова, что и было произведено незамедлительно. Эти два заклятых друга прежде всего озаботились введением полевых судов и смертной казни на фронте. Брусилов и сам был не прочь покончить с царившей в войсках анархией: «В принципе против этого требования в военное время ничего нельзя было возразить, но весь вопрос состоял в том, кто же будет выполнять эти приговоры. В той фазе революции, которую мы тогда переживали, трудно было найти членов полевого суда и исполнителей его смертных приговоров, так как они были бы тотчас убиты, и приговоры остались бы невыполненными, что было бы окончательным разрушением остатков дисциплины. Тем не менее, по настоянию Керенского, я подписал этот приказ и разослал по телеграфу. Должен, однако, сознаться, что этот приказ не был выполнен и остался на бумаге». А немцы времени не теряли. 19 июля группа Винклера перешла в наступление на 25-й корпус 11-й армии, сопровождавшееся коротким, но мощнейшим артиллерийским ударом из 600 орудий и 180 минометов. Главная сила корпуса, распропагандированная 6-я гренадерская дивизия взбунтовалась, и весь корпус безобразной толпой хлынул с фронта, обнажив правый фланг соседней 7-й армии. Та тоже побежала, обнажив правый фланг уже 8-й армии. Новый командующий фронтом Корнилов начал отход 8-й армии более организованно, удерживая стык с Румынским фронтом. Но и только.

Положению дел могли помочь начавшиеся атаки наших войск на Западном и Северном фронтах. Но?! 23 июля переходит в наступление 5-я армия Северного фронта, сопровождаемая невиданной доселе артиллерийской подготовкой. Первые линии германских позиций сметены с лица земли, но далее начались чудеса. Заняв первую линию противника, солдаты отказались идти дальше и вернулись на исходные позиции. Трагикомедией обернулось и наступление сутками ранее 10-й армии Западного фронта. После чрезвычайно эффективной огневой подготовки пехота не просто пошла в атаку, а фактически церемониальным маршем, под оркестр, прошла три линии окопов противника, заняла позиции его артиллерийских батарей, сняла прицелы с орудий и… вернулась в свои окопы. Ну что тут еще комментировать. Так же успешно началось наступление 20 июля четырех армий (4-й и 6-й русских и 1-й и 2-й румынских) на Румынском фронте. На фокшанском направлении части 4-й русской и 2-й румынской армий прорвали фронт противника, но Керенский, исходя из неудач на других фронтах, 25 июля приказал прекратить наступление. Пожалуй, здесь он оказался прав. Ибо давно застоявшийся германский герой фельдмаршал Макензен задумал учредить здесь русским и румынам новые Канны. С большим трудом генералу Щербачеву удалось обрубить Макензену германо-австрийские клещи. Только убитыми и ранеными Макензен потерял 47 тыс. человек. Винклер рвался к Тарнополю. На короткий срок его остановила русская гвардия, но ненадолго. «Армия обезумевших, темных людей бежит», – телеграфировал Корнилов Керенскому. Мне до сих пор непонятно, как сумел Корнилов приостановить это бегство. Скорее всего, ослабил нажим противник. Наверное, прав А. Зайончковский: «Дальнейший отход Юго-Западного фронта происходил почти без нажима противника, и 28 июля русские войска не только окончательно приостановились, но даже стали переходить в ряд частных контратак».