Политика политикой, а боевые действия на фронтах продолжались по своему плану. В конце года главный акцент вооруженной борьбы вновь сместился на Запад. Мы уже говорили, что наши западные союзники, особенно французы, приняли на вооружение новый принцип – борьба на истощение противника и накопления собственных сил до окончательной победы. Это по определению отвергало какую бы то ни было активность, но начатые летом наступательные операции оказалось не просто остановить. Заряженные винтовки, пулеметы, пушки должны были дострелять, хотя бы по инерции, и таких зарядов оставалось еще много. Вот так по инерции наши союзники и воевали, не ставя перед войсками никаких стратегических задач. У германцев же со товарищи оставалась одна задача – удержать линию фронта и стратегическую стабильность, сохранить ничтожно малый резервный потенциал для возможных решающих битв. Правда, состоялась одна битва со стратегическими результатами. Но произойдет она все-таки на периферийном театре военных действий в Италии. Были и весьма любопытные операции на, казалось бы, совсем затухающем русском фронте под Ригой. О них поговорим позже, а сейчас вернемся во Францию.

Первыми после летнего тактического успеха зашевелились французы, организовав наступательную операцию у Мальмезона силами своей 6-й армии генерала Метра (3 корпуса по 4 дивизии в каждом). Задача стояла простая – срезать занятый германцами выступ, образованный треугольником высот у селенья Мальмезон, так как с этих высот противник контролировал всю долину реки Эллет На 10-км участке атаки Метр сосредоточил целых 12 дивизий, да еще 1878 орудий, в том числе 1000 тяжелых, 300 самолетов и 63 танка. На одном километре фронта стояло почти 20 орудий (через каждые 4 метра орудие). Сразу отметим важнейшую особенность этой операции – самую высокую плотность артиллерии за всю войну на французском фронте! Это и решило участь сражения, несмотря на то что у германцев здесь было 12 пехотных дивизий 7-й армии, 580 орудий, в том числе 225 тяжелых, 200 самолетов, и они знали о намерениях французов и готовились к отражению атаки. Атака началась 23 октября после 6-дневной артиллерийской подготовки, ужасной, ибо на погонный метр французы выпустили 8 тонн снарядов! Как всегда краток и точен А. Зайончковский. Ему и дадим слово:

«Ввиду возможности для германцев точно узнать день и час атаки таковая началась на полчаса раньше. Батальоны первой линии были расположены в 350 м от неприятеля. В 5 ч. 15 мин. утра 23 октября эти батальоны, предшествуемые танками, двинулись в атаку и одним махом захватили три линии неприятельских сровненных с землей траншей. В 6 ч. 45 мин. первая задача была выполнена, и батальоны второй линии выдвинулись перед первой, как на маневрах. Чистка первой позиции заняла свыше 3 часов, и только в 10 ч. 30 мин. утра началось продвижение ко второй позиции; оно было сопряжено с большими трудностями движения по пересеченной местности. В 14 час. были взяты Шавиньон и Вандесон. Из числа танков только несколько достигло своей цели и помогало пехоте.

24 октября германцы начали очищать гору Санж, а 25-го французы продолжили свое наступление и 1 ноября, заняв лес Пинон, окончательно отбросили германцев к северу от ручья Элет и завладели всем плато Шмен-де-Дам. Это, по словам французов, была блестящая победа, позволившая им в 4 дня продвинуться на фронте в 12 км на глубину 6 км. Операция у Мальмезона считается ими образцом прорыва с ограниченной целью. Они определяют потери германцев в 50 000, а свои высчитывают в 8,5 % наличного состава. Командование французской армии рассчитывало этим успехом поднять настроение армии».

Зайончковский специально дает французскую оценку итогов операции. Не все оказалось так радужно. Во-первых, затрата огромного количества артиллерийских боеприпасов все-таки не обеспечило им полного прорыва германской обороны с первой атаки. Во-вторых, из 63 танков «Шнейдер» и «Шамон», предназначенных для атаки, 24 не прошли исходной позиции пехоты, 19 остановились между исходной позицией и первым рубежом противника, и лишь 20 выполнили свою задачу. На мой взгляд, единственно, что можно включить в актив французов, это минимальные по сравнению с противником потери – 8 тыс. человек. В то время как германцы, по французским же данным, потеряли только пленными 11 тыс. человек, более 30 тыс. убитыми и ранеными, 200 орудий, 220 минометов, 700 пулеметов. На этот факт следует обратить особое внимание. Впервые за войну наступающая сторона несла меньшие потери, чем оборонительная! Очень важный момент, так что настроение у французских войск, несомненно, поднялось.

Как раз в конце этой победной для поднятия настроения операции началось давно подготавливаемое сражение в Италии у селения Капоретто. Сразу отметим, что это было самое значительное сражение всей кампании 1917 года по целям, задачам, привлекаемым силам и средствам. Германцы, начиная наступление в Италии, исходили из необходимости придать бодрости своему слабому союзнику, чтобы удержать его в союзе. Кроме того, решительное победоносное наступление в Италии обязательно бы отвлекло союзников от активных действий во Франции. Наконец, у них освободились силы после Рижской операции в России, да и не мешало бы на практике еще раз применить новые тактические наработки, использованные под Ригой. Удивительно, но Гинденбург отказался наносить удар по итальянцам в Трентино, несмотря на самое выгодное положение и конфигурацию фронта. Удар здесь в направлении Венеции и Падуи, несмотря на альпийские трудности, сразу же рассекал и ставил в критическое положение весь Итальянский фронт. Как это непохоже на «спасителя Германии и первого воина рейха». Он предпочел ударить в самом левом фланге в долине многострадальной реки Изонцо в районе Капоретто. Хотя местность здесь тоже считалась труднопроходимой, но обороняли ее измотанные предыдущими боями, как писали потом французы, «наиболее развращенные германской пропагандой», войска. Куда делось преклонение Гинденбурга перед Каннами. Его верный чичероне Людендорф, впрочем, объясняет это усталостью австрийской армии и невозможностью Германии предоставить для операции более 6–8 дивизий. Во всяком случае, Гинденбург принял наконец решение.

В районе Плеццо, Тольмино создается ударная группировка из 7-ми лучших австрийских и 8-ми наиболее крепких германских дивизий, объединенных в 14-ю армию под командованием очень энергичного генерала Белова. Армия должна была неожиданно прорвать фронт между Плеццо и Тольмино и, увлекая за собой остальные австрийские армии, нанести итальянцам решительное поражение. Армию поддерживали войска 10-й австрийской армии в Карнийских Альпах и 2-я Изонцская армия. Армия насыщалась значительной артиллерией: 1621 орудие, 301 миномет и 1000 газометов. Огромнейшая сила. Но не это главное. Генерал Белов, оперативно построив атакующие группы в одну линию, на направлении главного удара у Тольмино выделил каждой наступающей дивизии всего от 1,2 до 1,8 км фронта. Дивизия имела на 1 км фронта 287 орудий и 24 миномета, по сути дела стоявшие через каждые 3 метра. Такая плотность артиллерии была самой высокой в истории Первой мировой войны! Другим важнейшим моментом стало решение германского командования сократить время артиллерийской подготовки с привычных нескольких суток до нескольких часов, чтобы лишить противника возможности перегруппировать свои силы. Такую артподготовку они успешно применили на русском фронте под Ригой. Удивительно в этой связи поведение итальянцев. О готовящемся наступлении они знали заранее, разведка установила прибытие германских дивизий и их продвижение к фронту. Перебежчики сообщили примерную дату возможного наступления. И никакой реакции. Итальянский главком Кодорна мечтал об очередном, двенадцатом наступлении у реки Изонцо.