и лежал на колючем матрасе, ткань которого местами настолько прохудилась, что солома уже плесенью покрылась. Лежал и смотрел на свою собственную, с поправкой на заимствования из Универсального и Базового щитов, печать.

Простая двухконтурная печать с фиксированным массивом рун. Перенаправляющий тип щита.

Он даже подписал её на манер того, как подписывал свои изобретения Незнакомец.

«Водная Пелена»

[ Звезда: красная

Количество лучей: 2

Школа: Защитная/Стихийная

Стихия: Водная

Максимальные комбинации рун: фиксированный массив]

- Слишком простая конструкция, — сам с собой разговаривал Арди, к чему уже успел привыкнуть за минувшие дни. Это помогало ему сохранять хотя бы подобие ощущения «нормальности». — Нужно добавить еще один контур, чтобы печать могла расширяться в пространстве. И, наверное, четвертый контур, чтобы дать возможность делать её стационарной… но зачем? Можно обойтись изменением фиксированного массива, на свободный… и наплодить с десяток вариаций на все случаи жизни? Тоже глупо…

Прикусив кончик языка, Ардан водил пальцем по чертежу, пытаясь решить мучившую его головоломку. Если бы тогда, в бою, его печать не просто перенаправила энергию Лей обратно в эльфа, а, скажем, поглотила бы её и сделала собственной, то… то это был бы уже не щит.

— Или, все еще, щит, — прищурился Арди, вспоминая, как лихо маг Плащей использовал силу огненного вепря в своей же печати. — Предположим, у перенаправляющего щита появится возможность поглотить вражескую Лей. Но просто абстрактную Лей поглотить — нереально. Слишком много свободных переменных. Получается, можно вычислить часть из них и… тогда теряется смысл.

Сколько бы Ардан не бился над тем, чтобы сделать Водную Пелену эффективней, он каждый раз упирался в то, что его знаний оказывалось недостаточно.

Он понятия не имел, как сделать щит многоконтурным, чтобы прикрепить больше рун. Не знал, как можно встроить частичный массив во вложенные неполные печати. Более того — даже не имел представления о векторах.

Где-то там, в его пиджаке, лежал список литературы, порекомендованной профессором Конвелом. Может часть ответов он отыщет в нем? Но, даже если и доработает свою печать, то… вместе с сложностью она, в любом случае, станет куда более энергозатраней и это потребует даже не то, чтобы больше лучей, а больше… звезд.

— Спящие Духи, — выдохнул юноша и, положив книгу себе на лицо, закинул руки за голову и задышал ароматом бумаги. Тот отвлекал его от царящей в камере затхлости, пропитанной тонкой вонью плесени.

Не такой, что крутит и вертит горло, не давая ни на чем сосредоточиться. А куда более мерзкая. Немного сладковатая, ужасно въедливая, она начинает донимать только когда ты уже, казалось бы, забыл о ней и успел отвлечься.

Арди не раз, мысленно, возвращался в момент взрыва в банке. Может, если бы он был чуть сдержанней, умней и расчетливее, то, разумеется, не побежал бы за эльфом и даже не стал его атаковать. Что ему десятки сожженных людей и человеческая девочка и…

И тогда это был бы уже не Ардан Эгобар, воспитанный Гектором и Шайи, выросший на сказках прадедушки, возмужавший среди горных троп и лесных разливов под началом Эргара, Атта’нха и остальных.

И после того, как Ардан уяснил это для себя, то нашел в подобном ответе покой и, даже, некоторую опору. Он сделал то, что полагал нужным. Даже если сделал криво, косо и опрометчиво. В произошедшем не было ни подзуживающего к битве барса, ни пытающегося обхитрить всех и вся бельчонка. Только Ардан Эгобар.

И, может, после сражения с эльфом, он стал немного лучше понимать мотивы отца, решившего отдать жизнь за детей Эвергейла.

— Клац, — щелкнула щеколда.

Ардан нахмурился. Кормежка была совсем недавно и еще не прошло столько времени, чтобы он запутался в нем, а это, учитывая обстоятельства, происходило нередко.

Дверь открылась и внутрь вошел Плащ. Его лицо скрывала черная, матовая маска, чем-то напоминая ту, что носила профессор Лея.

В руках визитер держал один из образцов военного посоха. Изрезанный десятком сложнейших, явно боевых печатей и увенчанный навершием в виде синего кристалла.

— Пойдем, — сухо произнес он и, не дожидаясь реакции юноши, вышел за дверь.

Ардан, одетый в выданную ему серую робу, шлепнул босыми ногами на холодный пол и похромал (нога не болела, но слушалась, все еще, неважно) за Плащом.

Они перешли из камеры в небольшой, зигзагообразный коридор и, миновав несколько поворотов вышли… под сени громадного лодочного ангара.

От множества звуков уши Ардана на мгновение заложило, а яркий, полуденный свет зимнего солнца чуть было не ослепил. Приложив ладонь козырьком ко лбу, юноша огляделся.

Они стояли на границе причала. По бокам, с трех сторон, поднимались местами ржавые листы металла, заменявшие стены. Они смыкались сводом, дырявым и непригодным для использования. Разве что на нем гнездились чайки.

Несколько лодок оказались свалены в кучу и накрыты тентами. Сам же причал, такой же ржавый как и все остальное, местами развалился и спрятался под лед. Лед, уходящий длинной, бело-синей скатертью куда-то к горизонту, сомкнувшегося с ним в объятьях лазури и солнечного сияния.

Всюду, куда только дотягивался взгляд, глазам открывался простор ровной глади. Таинственный и манящий. Свежий ветер бил в лицо, а грудь сама по себе вздымалась в глубоких вдохах немного соленого и такого бодрящего воздуха.

Океан!

Ардан не думал, что впервые увидит Ласточкин океан именно при таких обст…

— Шевелись, — толкнул его в бок Плащ.

Они вместе прошли к столу, явно заранее принесенному в ангар. За тем, вместе с кипой бумаг, уже сидел человек. Длинный и худой, с протезом вместо левой ладони и старинным моноклем на правом глазу. На столешнице рядом с ним лежала вышедшая из моды шляпа — черный, блестящий цилиндр. На груди он, зачем-то, носил пару орденов. Ардан не видел прежде, чтобы военные надевали награды в городе.

Лицо, покрытое алыми пятнами от давно перенесенной кожной болезни, выглядело вполне себе приятно, если не считать маслянистого взгляда и самодовольной, едва заметной усмешки. Густая шевелюра седых волос резко контрастировала с рыжей бородой, а еще туфли.

Причем тут туфли? Те были чистыми. Слишком чистыми. Такими, что, наверное, и по земле-то не ступали. Чего не скажешь о грязных и поношенных ботинках Плаща, ведущего Ардана к столу и еще десятка его коллег, так же прикрытых масками, стоявшими за спиной Цилиндра. Так Арди решил назвать странного человека.

Садясь за стол и отставляя в сторону посох, что заставило, по какой-то причине, чуть вздрогнуть