понять, чья эта мысль – моя, кого-то из подруг или Эсфира. Просто пришло понимание, что так нужно, так будет верно.

Но как призвать их, если все время приходится уклоняться от ударов демонических мечей, пытаясь хоть как-то задеть Адаила? На его бедре багровела кровавая полоса – дело рук Эми, правая половина жуткого лица залита кровью, кровоточит рана на боку, оставленная Гердой, но и мы были уже не раз ранены, и раны эти пока не заживали, словно мы – всего лишь смертные люди.

– Нужен щит, – вновь возникла всеобщая мысль.

– Долго не протянем, – подумала я. – Тот, над площадью, отбирает много сил.

– А нам долго и не надо, – ответила Эмилия. – Прикройте меня, я накрою нас щитом. Самым сильным, который смогу сотворить.

Я сменила мечи на огненные хлысты. Замахнулась одним, вторым, но Адаил увернулся. На третий раз кончик хлыста полоснул его живот, и демон рассерженно зашипел. В нас снова полетели сферы темного дыма, что останавливали сердце. Я развеяла их огнем. Эмилия стала продвигаться за наши спины. Этот маневр не остался незамеченным демоном, и Адаил попытался достать Эмилию какой-то дрянью, похожей на лассо. Оно просвистело в опасной близости от нее, обдав нас жуткой вонью смерти и разложения, но подруга резко ушла вниз, а потом вверх, и через три мощных взмаха крыльев оказалась позади нас. Это еще больше разозлило Адаила, он принялся делать пассы, но Герда отвлекла его атакующей сферой, которая пролетела мимо него, а я успела огненным хлыстом разбить движения когтистых рук.

– Твар-ри! – рыкнул Адаил и бросился на нас, вновь сжимая свои клинки.

Заклинание удара мы с Гердой выкрикнули в один голос, и оно заставило его на краткий миг задохнуться и остановиться, повиснуть в воздухе. Последний слог заклинания слетел с губ Эмилии, разноцветными разводами блеснул щит, и стал невидимым для простого взгляда. Но сейчас, когда магическое зрение было со мной постоянно, я видела его воочию.

Адаил метнулся к нам, подлетел почти вплотную, и поняв, что между нами тонкая, но пока еще сильная преграда, преисполнился новым приступом ярости.

Воздушная атака ударилась в упругий щит-сферу и срикошетила на демона. Я не удержалась от злорадного возгласа. Кровавый камень ослепительно-ярко вспыхнул, погас и исчез, а я ощутила прилив сил. Так вот для чего он был нужен.

А потом… Время словно застыло. Мы не знали, как призывать тех, уже ушел в Небесный мир. Ни один некромант, даже самый сильный, не смог бы этого сотворить. Душу можно вернуть лишь на время, пока она не переплыла на лодке ангела смерти через реку забвения. Но сейчас… В моем разуме эта мысль билась отчаянно и настойчиво – призвать, призвать, призвать! Неизведанные доселе слова на древнем языке, текучие и напевные, вливались в наше объединенное сознание, перетекали на язык и слетали с губ. Их подхватывал ветер и уносил вдаль. Казалось, что все застыло – время, движение на площади и разъяренный до предела демон. Даже он ощутил на себе завораживающее действие древнего призыва. Он пораженно уставился на нас, позабыв об атаках. Был только свист ветра и слова, идущие из самых истоков мира. Прозрачный ночной воздух внезапно стал мутнеть от сизого тумана.

Адаил почуял неладное. Мы одновременно воздели руки к небу, выкрикивая последние слова призыва из мертвых. Демон принялся лупить по защитной сфере с удвоенным остервенением, пытаясь пробить брешь. Я тут же поспешила укрепить щит. Демон зарычал. Туман клубился как живое аморфное существо, закручивался в кольца, вытягивался в смутные очертания.

– Ничтожные девки, все равно достану! Разорву, выпущу кишки! – шипел Адаил, швыряя пылающие шары, черные и болотно-зеленые, в наш щит.

А потом он остановился и посмотрел на нас. Мерзко засмеялся и ушел резко вниз, к щиту на площади, и принялся яростно бить по истончившимся участкам. Толпа испуганно загомонила, все, кто мог, принялись тут же «латать» тонкие участки, но я точно знала – атакующая магия Адаила будет сильней. Пришлось снять наш щит и направить силы на укрепление большого щита.

Адаил, словно обезумев, продолжал нещадно лупить по щиту над площадью, и не видел, что произошло.

Туман собрался в тысячи бесплотных полупрозрачных фигур. Они заполнили все пространство, куда бы я ни посмотрела. Голосам стихий теперь вторили тихие голоса мертвых, словно шелест листвы из чертогов неведомых живым миров. Они восстали из небытия, на этот миг вновь обретя память об ушедшей жизни. Они пришли. Их глаза горели жаждой мести, но сами души были на удивление спокойны. Рядом со мной возникла полупрозрачная Латиара, и я задохнулась, всхлипнула.

– Лати!

Она слабо улыбнулась.

– Все хорошо. Мы готовы, Мари. Мы этого ждали. Только не плачь. Мы не сможем быть с вами всю битву, но мы в силах вам помочь, пока мы здесь.

– Нужно выстоять, девочки. Давайте, вам есть ради чего, – подбодрила нас призрачная Алиора.

Глава 26. Против ненависти

Десятки прозрачных фигур восставших метнулись к Адаилу, закружили вокруг него смерчем. Другие устремились к проплешинам в защите, латая их.

Общая мысль озарила нас. Мы переглянулись и спустились к щиту. И увидели их – наших нареченных. Они смотрели на нас обезумевшими глазами, окровавленные, раненые, но живые.

– Нужно сделать так, как мы делали, когда остановили цунами! Помогите нам! – как можно громче крикнула я и еле успела увернуться от огненного всполоха, брошенного Адаилом в нас. В нос ударил запах жженой ткани, и кожу на плече неприятно защипало. Души восставших снова закружили вокруг демона в неистовом вихре, мешая ему видеть нас и атаковать.

– Думайте о тех, кого любите! Думайте о них и выпускайте эти мысли вместе с магией созидания! – кричала Герда, проносясь над площадью.

Лишь единожды она ненадолго повисла в воздухе, встретившись глазами с Эриком. За сотую долю секунды их взгляды сказали друг другу безмолвно все то, что не смогли бы выразить слова.

Эмилия, бросив отчаянный взгляд на Мариуса, полетела в другой конец площади. Сотни призрачных фигур опустились к земле, паря над ней в полуметре, и их бесплотные тела засветились приглушенным золотистым светом. Этот свет стелился по земле и будто впитывался в нее. Свет других восставших уносился вверх, к небу, растворялся в облаках. А потом искрящегося света стало намного больше – все, кто находился на площади, всеми силами пытались нам помочь, сотворяя плетение магии созидания с мыслями о любви. Эмилия и Герда вернулись ко мне, и вместе мы как завороженные смотрели на все происходящее.

Адаил все еще отбивался от фигур восставших. Около нас оказался Александр.

– Надолго мы