не сможем его вот так держать, но хотя бы дадим вам фору и немного выдохнуть перед рывком. Давайте, очаровательные леди, еще немного!

Его бесцветные глаза остановились на Эмилии, и губы дрогнули в робкой улыбке.

– Мне очень жаль, что так вышло с вами, Алекс, – тихо вымолвила Эми. – Если бы мы знали, что все можно исправить лишь каплей крови.

– Не терзайтесь, Эмилия. Кто мы против воли Высших сил? Всего лишь песчинки. Значит, так было нужно. Я уже смирился. В мире мертвых это быстро происходит. А вы должны жить, слышите? Там внизу вас очень ждут.

– Вот именно. Золотые слова, Александр, – произнес знакомый голос позади нас.

Обернувшись, мы увидели нашего общего предка – эльфа-нефилера Иллинторна. Он, как и другие фигуры, источал мягкий золотистый свет.

– Вас ждут. Не забывайте об этом, когда придет час пронзить магией его черное сердце. Всегда помните, всю вашу жизнь – против ненависти выстоит только любовь.

Втроем мы закивали. С площади среди моря голосов слышались всхлипывания и плач – кто-то узнавал среди восставших своих родных и близких.

– Нужно постараться ударить его в сердце нашей магией. Сплести ее потоки с мыслями о любимых… потом переплести друг с другом и ударить, как учил магистр Ксенард, – сказала я.

– Да. Это его значительно ослабит, – кивнула Герда.

Мы наблюдали, как ярится Адаил в сизом коконе, выкрикивая проклятия.

– Помогите нам, Боги! – выдохнули мы одновременно и начали свои плетения: магия созидания с мыслями о любимых, элементаль каждой стихии – огня, земли, воздуха, воды. Радужные переливы, текучее золото созидательной магии. Наше прекрасное и совершенное оружие. Напротив нас в воздухе завис магистр Лийсарран.

– Леди-воительницы, наше время истекает. Мы сделали все, что можем в своем посмертии. Будьте готовы, – предупредил он. – Я буду молиться за вас. Пусть все получится. Когда-то же этому должен настать конец.

Адаил рычал, словно озверевший, пытаясь применить хоть что-то из своего оружия, но плотный кокон из светящихся силуэтов, что стремительно кружил вокруг него, не давал демону возможности для маневра. Но прямо сейчас на наших глазах этот кокон стремительно таял. Мы окружили Адаила с трех сторон. Снизу доносились голоса, но мы толком не прислушивались к ним. Кто-то подбадривал нас, кто-то просил беречь себя, кто-то кричал: «Убейте, убейте его!»

– Целимся в сердце, – возникла общая мысль. – Да. В самое сердце.

Силуэты восставших из праха почти истаяли. Время, отпущенное им, подошло к концу.

Мы объединили нашу магию воедино. Три, два один. Удар. Прямо в грудь. Адаил метнулся в нашу сторону, он был готов, но… Мы тоже были готовы. Души мертвых дали нам крупицы драгоценного времени. Демон запрокинул рогатую голову, зубастая пасть раскрылась в немом крике. Радужный луч нашей объединенной магии насквозь прошил его грудь. И демон заорал раненым зверем. Он кричал так, словно мы живьем сдирали с него кожу. Я ощущала нутром, как наша магия пожирает его тьму. И этой тьмы было так много, что силы утекали слишком стремительно, но я старалась об этом не думать. Нужно собрать волю в кулак и сделать последний, решающий рывок. Радужная дымка окутывала Адаила, и демон хрипел. А потом выгнул назад спину, исторгнув из пасти черный дым, который тут же рассеялся. Он все еще травил ненавистью этот мир.

Демон очнулся, и в его руках вновь блеснули мечи-фламберги. Превозмогая боль в израненном теле, я вновь призвала свои магические клинки. Я с ужасом ощущала, как утекают мои силы, как обессилены уже мои подруги, но молила небеса дать нам еще продержаться. Раны, нанесенные Адаилом, так и не заживали, продолжая кровоточить. Наверное, со стороны мы выглядели жутко – окровавленные с головы до ног, с длинными хищными когтями, растрепанные и с белой пеленой в глазах, закрывающей радужки.

И снова клинки запели свою песнь боли и смерти. Замах! Удар! Замах и удар! От них ныли мои запястья и болели руки, ломило тело, но я лишь крепче сжимала рукоять, блокируя удары Адаила и пытаясь достать до него лезвием. Замах! Удар! Уйти в блок и снова замахнуться!

Во рту ощущался привкус соли и металла, и я чувствовала, как по губам стекает кровь. Еще продержаться, еще чуть-чуть! И щит на площади снова истончается…

Лезвие демона прошлось по ребрам, и я непроизвольно вскрикнула. Адаил рассмеялся, но его смех тут же оборвался. А я не смогла сдержать торжествующий вопль. В его груди торчал магический клинок Герды, и золотые прожилки магии созидания уже опутывали демона. Миг, и клинок исчез, оставив лишь зияющую черную пропасть раны. Из глотки демона вырвался рев. Мы с Эмилией, подлетев к нему с двух сторон, занесли клинки и одновременно ударили с двух сторон по мощной шее, отсекая ее от тела. На миг время будто остановилось, и я увидела нас – с гаснущими клинками, потому что их питала магия, которой осталось критически мало. И обезглавленный, поверженный демон, на секунду зависший в воздухе. А потом… время вновь вернулось в свою колею.

Щит к этому моменту уже исчез. Адаил с глухим звуком рухнул на камни брусчатки. Мы приземлились рядом, читая нараспев заклинание изгнания демонической сущности из тела. Из окровавленной груди Адаила вырвался клубок черного дыма, обретший очертания рогатой тени, он метался из стороны в сторону, но магия созидания с мыслями о любви, что была так губительна для демона, уже оплетала темную сущность, беспощадно ее разъедая. Миг – и тень рассеялась. Осталось лишь тело. Стремительно иссыхающее, чернеющее, будто бы его пожирало пламя. Мы стояли втроем, бок о бок, и с убийственным спокойствием взирали на это, не веря в то, что мы смогли. Мы ощущали себя выжженной пустыней. И мне казалось, что внутри меня все горит точно так же, как и тело того, кто носил в себе душу демона. Тыльной стороной руки я вытерла кровь, что сочилась у меня из носа.

Вокруг нас гудела толпа, звучали возгласы ликования, кто-то возносил молитвы. Неужели все действительно закончилось?

Затихали голоса стихий, они шептали что-то ласковое. Гроза, сотрясавшая небосвод, успокаивалась. А площадь шумела, двигалась, к нам бежали, но боялись подойти. Мне казалось, что демоническая ненависть все еще отравляет этот мир. Тело Адаила рассыпалось в прах, который тут же подхватывал ветер и разносил по брусчатке. Мое сознание приходило в себя. Я еще ощущала связь с подругами, но наш разум уже не был единым целым. Мы держались за руки, слабые настолько, что нас шатало от ветра.

– Против ненависти выстоит только любовь, – прозвучал голос в моем сознании, а потом я ощутила, как его