этому времени комета почти сгорела в атмосфере и по размеру ничем уже не отличалась от обычной звезды. Лиловые сумерки неспешно окутывали улицы. Площадь постепенно приходила в движение. Он где-то здесь, среди горожан, здесь…

Амаэль.

Он возник из толпы так внезапно, что мы втроем отпрянули. А потом сделали шаг вперед. Он же словно не видел нас. Его глаза, распахнутые от изумления, провожали последнюю искру цветка небес. Как только погасла комета, Амаэль схватился за сердце и согнулся пополам, судорожно дыша, словно испытывал невыносимую боль. А потом замер и резко выпрямился. Его рот растянулся в хищной улыбке. От плотоядного взгляда, полного злобы, внутри меня всколыхнулся страх, но на его место быстро пришла ненависть. Потемневшие радужки блеснули кровавыми всполохами. Он коротко хохотнул, лениво склонив набок голову, пока разглядывал нас. И сейчас я точно понимала – перед нами уже не Амаэль. Тот обаятельный и немного циничный Амаэль был очередным его воплощением, но истинная память души спала. Теперь же, глядя в эти темно-кровавые глаза, я видела не Амаэля. Перед нами стоял Адаил. Осознание этого вогнало меня в ступор.

– Вот мы и встретились, мои крылатые девочки, – обманчиво ласково проговорил демон и снова плотоядно улыбнулся. – Пока не вспомнил все, ни за что не подумал бы… Одну из вас я даже целовал, совсем не подозревая…

Это напоминание отозвалось внутри меня неприятным покалыванием. Не хочу даже думать об этом.

– И когда же проснулась твоя истинная память? – спросила я, не надеясь на ответ.

– Она просыпалась постепенно, после того, как я выпил кровь из сердца Пробуждающей. Прекрасная Арианна. Мы провели несколько незабываемых ночей, а потом… настал ее час сыграть свою роль. Только сильный бессмертный с колоссальным уровнем магии смог бы подтолкнуть меня к воспоминаниям души. Но окончательно я осознал все именно сейчас. И отступать не намерен.

Сквозь приятное лицо эльфа стремительно прорывалась личина демона – темно-серая землистая кожа, нос-обрубок, светлеющие до алого оттенка радужки глаз в почерневших склерах и широкий рот с заострившимися зубами.

Магия внутри меня бурлила, рвалась наружу с такой силой, что я еле сдерживала ее. Внутренности сковало льдом, и заледенели чувства. Я не ощущала ничего, кроме праведной ярости и страха. Теперь я точно знаю, как страшен миг ожидания схватки.

– Мы ведь еще можем обо всем договориться. Поделить сферы… влияния, так сказать, – усмехнулся демон.

– Нам с тобой нечего делить, – выпалили мы в один голос.

Я ощутила мощную попытку вторжения в свой разум и мотнула головой.

– Не противься, открой свой разум! Слейся с родным миром! Впусти его в душу, впусти!

– Что ж. Война так война. Сами напросились, – спокойно изрек Амаэль-Адаил и резко развел руки в стороны.

Воздушная волна, как от взрыва, ударила наотмашь, сбивая с ног всех, кто был поблизости, как игрушки. Мы еле успели среагировать на этот выпад, и удар пришелся не таким сильным. Нас приложило о брусчатку, но мы тут же вскочили на ноги.

Испуганные крики и плач. Толпа задвигалась в диком хаосе, и началась паника. Моя ярость вскипела в крови, затапливая разум. Я зарычала от злости.

– Нужно увести его отсюда, выманить! – бросила я подругам на древнем языке.

Решение перейти на него пришло само собой. Маленькое, но преимущество. Надеюсь на это.

– Не противься, открой свой разум! Впусти его в душу! Соприкоснись с его душой!

Сноп искр, слившихся в алые дымящиеся ленты, полетел в нашу сторону. От них разило смертью. Горожане в ужасе бросились врассыпную. Мы, не сговариваясь, выставили щит, и ленты, ударившись о него, тут же развеялись, но этот удар о мой щит я ощутила короткой вспышкой легкой, тупой боли в груди. Магия Триумвирата вырвалась на волю, я отпустила ее и уже не сдерживала. Крылья из элементалей стихий привычно распахнулись за спиной, черные когти венчали пальцы. В глазах на миг мелькнула белая пелена, а потом я вновь увидела мир, только теперь будто слился наш реальный и тот мир, что живет в магическом подпространстве. Метнула огненный шар в Адаила, но он с легкостью разбил его ледяным мечом.

– Откройтесь! – закричал голос в моей голове.

– Ай! – вскрикнула я, взвыла от резкой боли, когда вой и стенания стихий стали неизмеримо громче, и едва успела увернуться от очередной атаки демона.

На площади начался хаос – одни в ужасе бежали кто куда, другие стали пытаться атаковать Адаила, но он с легкостью жестко отбросил ряды смельчаков, будто тряпичных кукол. Крики ужаса слились в один кошмарный многоголосый крик. Я успела заметить капли крови, мелькнувшие в воздухе, ее багровые следы на камнях брусчатки и ужаснуться.

– Да он же раскидывает древних бессмертных с легкостью, как пешки! Их магия не берет его! Он перебьет здесь всех, до кого дотянется! – закричала Эми.

Адаил смерил нас ненавидящим взглядом и мерзко заулыбался. Он воздел руки, увенчанные длинными черными когтями, намного длиннее наших, и с кончиков пальцев заструился черный дым. Безумная улыбка, больше похожая на голодный оскал, сделала его личину еще страшней. А потом он открыл рот, исторгая из него все тот же черный дым.

А я поняла, что это не дым. Это же ненависть! Он источал в наш мир ненависть, отравлял ею все, что его окружает. Я быстро сорвала с себя пальто, чтобы не мешало драться. Краем глаза увидела, что мои подруги поступили так же. Шляпка слетела с меня еще в самом начале сражения.

Стихии кричали и выли, и эта жуткая какофония разрывала мою голову на части. Протяжно и тревожно улицы города огласила бедственная сирена. А я ощутила, как настойчиво в сознание пробивается древнее существо со светлой кристально чистой душой – душой этого мира. В нос ударил запах цветов и морской воды.

– Нужно позволить ему слияние! – крикнула Герда, и я кивнула, послушно открыв свое сознание.

Страх отступал, на его место приходила болезненная дикая эйфория. А вот ярость никуда не делась. Она осталась. Слияние моего разума с разумом мира вспыхнуло короткой острой болью, я закричала, но боль быстро угасла. Я бросила взгляд на подруг и в этот миг как никогда ощутила наше роковое единство. Время будто растянулось, а на самом деле все произошло за секунды. Сливаясь сознанием с родным миром, я вдруг поняла, что чувствую эмоции Эмилии и Герды словно свои собственные, и даже их мысли для меня – как на ладони, и в то же время я для них была как продолжение их собственных мыслей. Мы срастались душами, мыслями, желаниями, страхами и надеждами, словами и криками, магией и