– Не могу говорить за ситуации, в которых никогда не был. Не хочу кричать, что никогда не буду с девушкой, у которой имеются дети, и не хочу кричать, что буду. Дело случая.

– Только не начинай как в сопливых мелодрамах, что я рожу твоих детей и что-то в подобном роде.

– Всё может быть. Я не живу завтрашним днём. Предпочитаю сегодня.

Склоняюсь к её губам и оставляю первый поцелуй, от которого Ребекка не отказывается. Могу сказать, что она весьма радушно его ловит и отвечает взаимностью.

– Иногда стоит задуматься о будущем.

Усмехаюсь, оставляя следующий поцелуй.

– Подумаю на этот счёт при возможности.

– Ты не будешь об этом думать, – парирует Ребекка, и я одобрительно мычу у её губ, прокладывая дорожку по подбородку.

Она склоняет голову набок, предоставляя больше доступа к её телу, но я и не ожидал, что жест имеет другую сторону.

– Я принесла тебе кофе.

Цветочный аромат, который втягиваю, опьяняет сознание. Все мысли собираются в кучу и образуют кашу. Я думаю, совершенно о другом.

– Ага, – могу только промычать в ответ.

Ребекка склоняет корпус набок и между нами создаётся расстояние, хотя мы всё ещё близко. Вот какая вторая сторона жеста, когда она отклонила голову.

Нахожу взгляд девушки и не понимаю, что происходит.

– Мне не нравятся эти звоночки.

– Какие?

– Где ты даёшь мне от ворот поворот. Мы уже обсуждали эту тему. Думаю, на свадьбе ты дала ответ на вопрос, который поставил.

– У меня болят ноги.

– Смахивает на тупую отмазку. Ты меня услышала и сочла за шутку?

– Я принесла тебе кофе, который люблю.

– И?

– Джейк…

– Хватит повторять моё имя.

Я тут же свожу брови и меня посещает ещё одна мысль или скорей это можно назвать пониманием.

– Ты ходила в супермаркет?

Теперь брови сводит уже Ребекка.

– Для чего?

– Ваши женские дни, когда вы хотите стереть мир в порошок.

– Нет. Я ходила в кофейню.

– Тогда какого черта?

Ответ на вопрос не звучит. Ребекка продолжает хмуриться, но теперь уже смотря куда-то сквозь меня.

– Что?

– Ничего.

– Черт, ну что ещё? – раздражаюсь её отстраненности. – Ты и я вместе, никаких условий. Это не свободные отношения.

Она втягивает воздух и тут же выдыхает, сделав взмах рукой, явно позабыв о том, что на прикроватный столик поставила стаканчик. Судя по бывшему наполнению, которое теперь каплями расплескалось по полу и образовало лужу, это был молочный коктейль.

Ребекка дёргается и супится, смотря на ноги, на которых остались подтеки, после чего её взгляд наполняется раздражением. Я же нахожу в этом мелочь, которая веселит. Моя мисс грация иногда бывает далека от королевской подачи.

– На колени, – говорю я, и широченная улыбка растягивается автоматически. – Черт, звучит охренительно.

Ребекка дёргает бровью и выразительно смотрит на меня, скрестив руки под грудью.

– Что? – смеюсь, легонько щёлкнув ее по кончику носа. – Всегда хотел тебе это сказать.

Конечно, она закатывает глаза, отворачивается и следует в направлении ванной комнаты.

– Да ладно, красавица, что такого?

Спустя секунду, полотенце летит мне прямо в лицо.

– Справишься сам.

– Это твоя вина, меньше размахивай руками.

– Я хотела поделиться с тобой тем, что люблю в этом городе, а ты устроил допрос с пристрастием. Ты всё испортил.

– Мне страшно просыпаться в одиночестве! – возражаю ей.

– Ну за что? – стонет Ребекка, и я вопросительно смотрю на неё. – Почему ты?

– Иногда пугают твои способности разговаривать с самой собой. Это наводит на подозрения о наличии шизофрении. Ты давно была у психолога?

– Поверить не могу, что влюбилась именно в тебя.

– Ты влюбилась в меня? – улыбаюсь, умоляя мимику сжалиться и оставить мои губы в целостности.

Ребекка очередной раз сводит брови, и тянется к своему мобильнику, который не совсем вовремя решил оживиться с помощью звонка. Я заставляю себя сдвинуться с места и отобрать телефон, чтобы продолжить диалог, но ноги прирастают к полу, как только она отвечает:

– Да, пап.

Совершенно точно могу заверить, глазной нерв на лице девушки дёрнулся. Даю сто процентов, он решил прочитать ей кодекс морали и нравственности. В двадцать пять лет он, безусловно, очень пригодится. Её отец отказывается понять и принять тот факт, что его девочка давно выросла и повзрослела.

Из забвения выхожу, как только с её губ слетает:

– Он в своём номере, ты наверняка уже узнал всю его подноготную и выучил наизусть номер телефона.

Чушь собачья.

За долю секунды оказываюсь рядом и вырываю из её рук мобильник, Ребекка только успевает открыть рот, как говорить начинаю я.

– У нас один номер, – уведомляю его. – Ваша дочь такая шутница.

– Джейк, – по голосу мужчины понимаю, что он решительно настроен донести до каждого из нас, что парой мы не будем.

Ему не повезло, мне плевать. Нравится или нет, его дочь принадлежит мне по всем пунктам, которые только имеются. Легко игнорирую тон, наоборот, даже проникаюсь интересом, как он начнёт.

– Чем обязан?

– Сделай так, чтобы тебя и мою дочь разделила стена.

– Хотите милую беседу тет-а-тет или я должен уловить метафору?

– И то, и другое.

– Неудача, мистер Андерсон, ваша дочь уже въелась мне под кожу, где вы были раньше?

– Ты не будешь шутить на протяжении всей жизни, Джейк. Моей дочери требуется мужчина, который сможет подавить и приструнить её.

– А вариант, где она свободна в выборе действий не рассматривается?

– Ты молод, как и она, у тебя ещё нет заинтересованности в семье. Ребекке требуется взрослый и уверенный в себе мужчина.

Всё это время, взгляд его дочери устремлён в мою сторону, кажется, она даже не моргает. Плотно поджатые губы; брови, которые всем видом высказывают и показывают категорическое отношение к всему тому, что её отец хочет донести до меня и до неё. Он словно чувствует себя вершителем отношений и особенно тех, что касаются его дочери. Ему будет тяжело принять тот факт, что я никуда не денусь и не отпущу её. Кстати, ей тоже.

– У нас разные взгляды на то, что ей нужно. Ваша дочь выбрала меня, я выбрал её. Вы не сможете давить на неё вечно, иначе это приведёт к тому, что она перестанет воспринимать вас как отца. В конечном счёте вы потеряете дочь. Она не ваш подчиненный, и чем скорее вы это поймёте, тем скорее отношения между вами станут доверительными.