Тупо, тяжело Рита села на кровать – и замерла. Федорзасуетился, вызвал дежурную, администратора, директора гостиницы, милицию.Рыдала горничная, рыдала администраторша, рыдала директриса. Два милицейскихкапитана, бывших живой иллюстрацией к рассказу Чехова «Толстый и тонкий»,правда, не рыдали, но угрюмо осматривали номер и изредка шептались между собой.

Наконец, видимо, до чего-то договорившись, капитаны селинапротив Риты на стулья.

– Вы, девушка, когда в буфет отправились, ключ от номера ссобой взяли? – поинтересовался толстый милиционер.

– Нет, – покачала Рита головой, – по правилам я должна его удежурной оставлять. Я и оставила.

– Никто мне ничего не оставлял, – прорыдала дежурная. –Никто и ничего.

– Позвольте! – возмутился Федор. – Как это не оставлял никтои ничего, коли вы при мне выдали ключ мадам Ле Буа, когда мы из буфетавернулись?

– Выдать я выдала, – согласилась дежурная. – А принимать непринимала. Я отлучалась на несколько минут. Когда вернулась, смотрю – ключ настоле валяется. Я его в ящичек прибрала. А когда вы пришли – выдала вам. Ночтобы лично в руки вы мне его отдали – нет, не было такого!

– Когда мы шли в буфет, вас на месте не было, – вяло сказалаРита, на которую вдруг навалилась страшная слабость. – Мы подождали, потомположили ключ на стол и пошли в буфет.

– А подольше подождать у вас возможности не было? – отчаянновскричала дежурная. – Что ж я, не живой человек? У меня, между прочим, желудокнездоровый, я в туалет отлучалась. Нельзя, что ли?

– На рабочем месте – нельзя, – сурово кивнул толстыйкапитан.

– Да я ж говорю, я не на рабочем, я в туалет зашла! –заревела дежурная.

– Я имею в виду – в рабочее время, – поправился капитан.

Рита и Федор переглянулись. Театр абсурда! Очередной театрабсурда!

– Товарищи, вы понимаете, что произошло? – сказал Лавров, струдом сдерживая раздражение. – В нашей советской гостинице ограблена гражданкаиностранного государства. Мало того, что исчезла крупная сумма денег, исчезтакже и билет в Париж. Украден французский паспорт! Вы понимаете, что этозначит?

– Да понимаем мы все! – отмахнулся толстый капитан. – Одногоне понимаю: за каким чертом вору понадобились паспорт и билет? Ну ладно рубли,ну ладно валюта, ее продать можно. Конечно, не у нас в Энске, тут все подконтролем, а в Москве, там все возможно. Но документы… Куда вору документы-то?

– Вполне возможно, он еще позвонит и предложит вам вернутьваш паспорт и билет за вознаграждение, – поразмыслив, сообщил тонкий капитан. –Но тогда вы немедленно нам сообщите. Встречу ему назначьте, вроде как согласнывы, а мы постараемся его взять при деле.

– И что, мне теперь сидеть и ждать, пока он позвонит? –ужаснулась Рита.

– А что вам, гражданочка, еще делать? – развел рукамитонкий. – Нет, ну вы мне сами скажите: что вам делать? Паспорта нет, билета доМосквы нет, билета в Париж нет, денег тоже нет. Ни уехать никуда вы не можете,ничего. Вот и сидите, ждите.

– А вы что будете делать? – ехидно спросил Федор.

– Мы? – Тонкий капитан пожал плечами так, что погоны на егокителе, бывшем ему несколько великоватым, взлетели выше его ушей. – Мы будемискать преступника. Работа у нас такая, – пояснил он доверительно.

Оба капитана откозыряли и удалились делать свою работу.Вслед за ними ушли дежурная, администратор и директор гостиницы, все в равнойстепени зареванности, двести раз заверив Риту, что раньше в гостинице «Россия»никогда ничего подобного не случалось. Как будто это имело какое-то значение!

– Думаешь, они что-нибудь найдут? – слабым голосом спросилаРита.

Федор пожал плечами. Правда, менее эффектно, чем милицейскийкапитан, но все-таки следовало учитывать, что на его пиджаке не было погон.

– Вообще-то милиция у нас носом землю роет, особенно когдадело касается иностранцев. Могу себе представить, какой шмон сейчас начнется вгостинице!

– Что начнется? – недоумевающе нахмурилась Рита.

– Ну, это только русские знают, да и то не все, – невеселоусмехнулся Федор. – Шмон – значит повальный обыск. Проверят все номера, всехпроживающих и всю обслугу. Но что проку? Если даже украл твои вещички какой-топостоялец (а вернее всего, так оно и было), вряд ли он держит их у себя подподушкой. Унес, конечно, от греха подальше.

– Значит, нужно у швейцара внизу спросить, кто в ближайшийчас из гостиницы выходил, – подсказала Рита. – Ну ладно, он, предположим, пофамилиям не знает, но у дежурных выяснить, кто ключи от номеров сдавал.

– Я бы на его месте никаких ключей не сдавал, – буркнулФедор. – Я б на его месте вышел через служебный ход или вообще выскочил черезкакое-нибудь незамысловатое оконце, которое на задворки ведет. Наверняка здесьтакое оконце имеется!

Такое оконце в гостинице «Россия» имелось. Более того – Ритаего отлично знала. Именно через это оконце они с Георгием пробрались вгостиницу в ту ночь, когда…

У нее внезапно зашумело в ушах. Федор что-то говорил – онане слышала, видела только, каким испуганным стало его лицо.

– Рита, ну ты что так переживаешь! – Он оказался рядом,обнял ее. Голос кое-как пробился сквозь шум и гул, которым вдруг полна стала ееголова. – Уверяю тебя, они найдут твои документы. Ну, может быть, не в одиндень, не в два, а за неделю, за две. Даже если за месяц, что такого? В концеконцов, если поиски окажутся безрезультатными, мы обратимся во французскоепосольство, там восстановят твой паспорт или выдадут временные бумаги. Ну,Рита, успокойся. Это еще не конец света.

Рита смотрела на него и думала, что пока, может быть, и неконец, но через неделю… Ладно, неделю она подождет. И ничего не скажет Федору.Он умрет на месте, если узнает. Он просто на месте умрет, если узнает, что она…

Рита и Федор звонили в милицию каждый день. Дело о краже велмайор Дудак. У него был устало-суетливый вид, и Рите он страшно не нравился.Она как чувствовала, что толку от его расследования не будет никакого, азаверения в том, что дело находится под контролем Комитета госбезопасности (каки все, что касается иностранцев), мало способствовали ее спокойствию.