Эшлин, но безуспешно. Он уже задействовал все силы.

Вира задумалась. С десятью аколитами справиться невозможно, их надо как-то выманить.

– А у младших помощников есть доступ к лабораториям верхнего этажа?

Инженер закивал.

– Ты знаешь, как туда попасть в обход аколитов?

У инженера задрожали губы. Немного подумав, он сказал:

– У Варда сейчас не хватает аколитов, поэтому они охраняют только места первостепенной важности. А лаборатория с земноводными и зал дистилляции лекарственных препаратов таковыми не считаются. Можно пройти через них.

– Вот и хорошо. – Вира подтолкнула инженера к Оромиру. – Отведи его туда. – Она повернулась к Гаррету. – Вымани аколитов из помещения, где держат Каиру.

– Будет сделано, – кивнул Гаррет.

94. Кочан

Площадь в Туманном квартале

Вергун изо всех сил пытался выдернуть коготь, застрявший в щите из драконьей кости, а Бершад все глубже вгонял копье в тело противника и расковыривал рану наконечником. Оба не разжимали крепко сцепленных рук. К Вергуну подбежали воины-ягуары, начали рубить по нему мечами, но лишь затупили клинки.

Чешуйчатую шкуру Вергуна смогло пронзить лишь копье Бершада.

Наконец Вергун высвободил коготь и отскочил от Бершада, осыпав его осколками костей и черными чешуйками. В щите зияла огромная дыра. Рана в груди Вергуна мгновенно затянулась и заросла чешуей.

Какой-то отважный, но не слишком умный воин в оранжевой маске запрыгнул Вергуну на спину и попытался его задушить. Вергун тут же оторвал ему голову.

Больше геройствовать никто не порывался. Воины-ягуары плотным кольцом встали вокруг Бершада и Вергуна.

– Какое счастье, что купание в Горгоне не причинило тебе вреда, – сказал Вергун. – Я столько раз пытался тебя прикончить, что было бы обидно, если бы река сделала всю работу за меня.

Бершад поднял щит и перехватил копье поудобнее:

– Твой ход, сволочь.

Вергун ринулся в атаку. Кочан не разглядел толком, что происходит, но, когда противники снова разошлись, на земле валялся еще один обломок щита, Бершад лишился шматка мяса на плече, а у Вергуна был распорот живот.

Рана Вергуна тут же зажила.

Из плеча Бершада хлестала кровь.

– Что приуныл, Сайлас? Демонская сила улетучилась?

Бершад, покряхтывая от боли, снова поднял щит:

– Давай покончим с этим.

Они снова бросились друг на друга.

Бершад разил копьем, попадая Вергуну то в живот, то в грудь, то прямо в лицо. Все раны сразу же затягивались.

Тем временем щит Бершада становился все меньше и меньше, пока наконец не превратился в обломок драконьей кости немногим больше обычной тарелки. По руке, бедру и шее Бершада струилась кровь. Он обмяк и едва волочил ноги.

Отпихнув в сторону обкромсанный щит, Вергун всадил коготь в живот Бершаду. Драконьер выронил копье, а Вергун загнал коготь глубже, а потом изо всех сил оттолкнул Бершада, наполовину выпотрошив его.

Несколько воинов-ягуаров бросились на помощь, но Вергун взмахом когтя рассек их пополам.

Кочан упал на колени, смаргивая набежавшие слезы.

Бершад пополз к краю площади, и Ягуары размыкали свои ряды, уступая ему дорогу.

Вергун неторопливо шествовал за ним.

– Да уж, от тебя я ожидал большего, – сказал он. – Рассчитывал на грандиозное зрелище: смертельная схватка двух демонов Терры на глазах изумленных воинов. – Вергун вскинул руки к небу, будто отвечая на приветственные возгласы невидимой толпы. – Зря ты со мной связался, – продолжал он. – Тебе меня ни за что не убить.

– Я вовсе не хотел тебя убивать, – прохрипел Бершад, глядя на колокольню над площадью. – Мне надо было подманить тебя поближе к моему приятелю.

Кочан запрокинул голову, заметил промельк белого доспеха и невольно ухмыльнулся.

Симеон спрыгнул с колокольни и, всем весом навалившись на спину Вергуну, выбил ему плечи из суставов, а потом вцепился в него мертвой хваткой и сжал что было сил. Вергун задергался, пытаясь высвободиться из цепких объятий. Доспех Симеона поскрипывал и трещал от напряжения, белые драконьи чешуйки и металлические детали со звоном сыпались на мостовую, но скожит не размыкал рук.

А затем случилось и вовсе невероятное.

Сайлас Бершад поднялся на ноги, прижав одну руку к распоротому животу, и заковылял к Вергуну.

Приблизившись, Бершад вытащил из-за пояса кинжал из драконьей кости и вогнал его Вергуну в горло.

– Это тебе за Роуэна. – Бершад полоснул кинжалом, перерезая связки и сухожилия шеи. – И за моего ослика.

Он ухватил Вергуна за волосы и резким движением оторвал ему голову.

95. Кастор

Площадь в Туманном квартале

За бойней, устроенной Вергуном, Кастор наблюдал с крыши пустующей кофейни близ площади, поэтому сразу же заметил, как скожит прыгнул с колокольни.

Видел он и то, как Сайлас Бершад оторвал голову Вергуну.

Судя по всему, драконьер потратил на это последние силы, потому что сразу же повалился на колени и обмяк, выпустив свою добычу из ослабевших пальцев. Голова покатилась по мостовой.

– Ни фига себе, – прошептал сержант Рен, стоявший рядом с Кастором. – А может, она все-таки прирастет?

Скожит подскочил к оторванной голове Вергуна и растоптал ее в кровавую кашицу.

– Вряд ли, – вздохнул Кастор.

– И что теперь делать? – спросил Рен. – Если Ягуары сейчас всем скопом ринутся в атаку, то с легкостью пробьют наш заслон из щитов. Может, отступим?

– Как только мы сдвинемся с места, они нападут, – сказал какой-то боец.

– А если мы не отступим, то сюда высадят отряд аколитов, которые начнут убивать и чужих и своих без разбору, – рассудительно заметил Рен.

– Такой вот паргосский парадокс, – вздохнул боец.

– Чего-чего?

– Ну, патовая ситуация, когда ни у одной из трех сторон нет выхода.

– У нас две стороны, а не три.

– Третья сторона – неболёты.

– Заткнитесь! – рявкнул Кастор.

Как бы там ни называлась ситуация, дело было швах. Кастор посмотрел на труп Вергуна, потом перевел взгляд на умирающего Бершада.

Неожиданно для себя Кастор вспомнил об острове у данфарского побережья и о накопленном золотишке и тут же сообразил, что ни то ни другое ему нафиг не нужно.

Он решил хоть раз в жизни поступить правильно.

– Оставайтесь на местах, – приказал он. – Я пойду на площадь.

96. Бершад

Площадь в Туманном квартале

Над Незатопимой Гаванью занималась заря. Где-то вдали рокотали двигатели неболётов. Бершад умирал.

К нему подбежал Голл, достал из кожаного кошеля пригоршню божьего мха.

– Вот, мне Эшлин дала, – объяснил он, запихивая мох Бершаду в рот. – Наконец-то я погашу свой кровный долг.

Бершад проглотил мох, но так и не ощутил привычного жара в крови. Рана в животе не затягивалась.

– Что случилось? – прошептал Голл. – Я что-то не так сделал?

– Нет, все так, – ответил Бершад. – Просто у меня сил не осталось.