Рождественским утром 1992 года, после того как накануне Мастерс попросил у Джонсон развода, она позвонила Лизе и Уильяму и попросила их приехать. Все еще ошарашенная, Джини не могла толком объяснить причины их разрыва. Внуки, Анна и Ларк, разрыдались. «Я не думаю, что случившееся было для нее сюрпризом, но тот факт, что это наконец случилось, потряс ее, если не сказать хуже, – рассказывал Уильям Янг о реакции тещи. – Она не плакала. Не выражала ни печали, ни облегчения. Развод попросила не она. Это его инициатива. Казалось, она просто приняла тот факт, что он так хочет». Пока Джини обсуждала с родными грядущий развод, Билл сперва сидел в комнате, а потом сбежал на работу, открывать клинику в Рождество.

Задача сообщить, что Мастерс и Джонсон разводятся после 21 года семейной жизни, выпала Уильяму Янгу, директору института, носящего их имена. Репортеры со всего света рванули в Сент-Луис, чтобы узнать, почему эксперты по любви и сексу разрывают свой долгий союз. Много лет Мастерс и Джонсон помогали супружеским парам понимать близость, давая им практические советы, которые, казалось, основывались на их собственном опыте. А теперь все закончилось. Для The New York Times и других изданий Янг озвучил то, что было на уме у всех: «Уверен, люди скажут – если эти двое не смогли поладить, то кто тогда сможет?» Понимая чувства тещи, Янг дал понять, что разводятся они по обоюдному согласию и что их брак давно себя изжил. «Они были очень заняты публичным имиджем и работой с парами, в которых были проблемы, поэтому сознательно решили забыть, что в браке, помимо профессионального сотрудничества, есть и другие аспекты».

Билл сообщил, что хочет как можно скорее жениться на Доди и что они очень долго обдумывали этот шаг. Он выехал из своего оштукатуренного дома в университетском городке Сент-Луиса и поселился в спартанской квартирке в пешей доступности от работы. В клинике он вел себя так, словно ничего не произошло. Старые друзья вроде Пегги Шепли удивлялись, как перспектива повторной женитьбы вернула его к жизни после стольких лет угасания. «Жизнь давала ему шанс немного повеселиться – вот как он это воспринимал», – говорила Пегги. Она успокаивала свою подругу Джини, изливавшую всю печаль, накопленную за годы жизни с Биллом.

Джини вспоминала все свои шансы выйти замуж за таких людей, как Ноа Вайнштейн и Хэнк Уолтер, которых она отвергла из-за преданности Биллу, их партнерству и их семье. Как бы Джини не говорила о случившемся, она была крайне удивлена. «Тот факт, что он ее бросил, сильно ранил ее, – вспоминала Пегги. – Она жила с ним, поскольку думала, что это пойдет на пользу работе, и вот он вдруг уходит к женщине, которая считает его особенным. Я думаю, в этом и было дело. Она говорила, что если бы знала, то давно от него ушла бы». Донна Уилкинсон, которая годами слушала жалобы Джини, ожидала, что рано или поздно нечто подобное произойдет, но не таким образом: «Билл просто сделал шаг вперед и принял решение за всех».

Когда Билл озвучил свои матримониальные планы – спустя восемь месяцев после развода с Вирджинией Джонсон, – его дети забеспокоились. История о потерянной любви казалась Хоуи слишком мудреной – он понимал, что отец постепенно утрачивает чувство реальности. «Он поддался фантазии, что эта женщина – та самая девушка, в которую он был влюблен, – говорил Хоуи. – Поразительно, что она стала его женой, учитывая, на какой стадии была его болезнь Паркинсона. Я не был уверен, что он дойдет до алтаря». Джини объясняла все более меркантильно: «Теперь-то она выходит за него ради денег».

Доди же считала, что все неправильно понимают Билла. «Он был таким тихим, чудесным человеком, с восхитительным чувством юмора, – рассказывала она. – Он был таким теплым, добрым, заботливым. Совершенно изумительный человек». Билл никогда не рассказывал, что в его браке с Вирджинией пошло не так, да она и не спрашивала. Доди радовала Билла безупречными нарядами, аккуратной прической и юношеским задором. Она считала дурным тоном расспрашивать мужчину о его прошлых отношениях. Ей казалось, что Билл просто застрял в удобном браке с Вирджинией. «Не думаю, что они любили друг друга – они хотели сохранить команду и продолжать работу, – рассуждала Доди. – О некоторых вещах не рассказывают, но они и так понятны. Я думаю, с ее стороны это была в какой-то степени сделка. Она играла в команде. Они очень много сделали, принесли пользу обществу. Для этого нужна была огромная смелость».

Тем летом 1993 года Билл снова с удовольствием вернулся на озеро Рэйнбоу. Старый деревенский домик, когда-то принадлежавший матери Доди, уже был не тем, в который Билл впервые вошел почти полвека назад. Жилище обновили, расширили, старую веранду превратили в две гостевые спальни с большими кроватями. После смерти матери летний дом у озера перешел к Доди и ее брату, доктору Фрэнсису Бейкеру, хирургу-ортопеду, большую часть жизни проработавшему в Адирондакских горах. Свежий горный воздух, яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь деревья, напоминали о безмятежных днях юности. Билл с радостью говорил о былом, но его внезапное возвращение в их семью очень удивило Фрэнсиса. После окончания медицинской школы Рочестерского университета они не общались. Когда Билл стал знаменитым, Фрэн следил за его успехами, но ни разу даже не позвонил. Проводя лето в домике у озера, Фрэн вспоминал, что ему нравилось и не нравилось в Билле Мастерсе. Как-то вечером, когда Доди уже ушла спать, Билл отдыхал в гостиной в халате поверх пижамы. Фрэн спросил о Вирджинии и о том, почему они поженились. Билл признался, что никогда не любил бывшую супругу. Фрэн услышал ту самую эмоциональную отрешенность, которую помнил еще со времен совместного проживания в одной комнате. «Это было так типично для Билла – он был человеком холодным, аналитического склада», – вспоминал он. Тем вечером Билл с такой же отрешенностью говорил о первой жене, Либби, и о детях, Хоуи и Сали, которых он редко видел из-за плотного рабочего графика. «Не думаю, что дело в характере, – говорил Фрэн о равнодушии Билла. – Думаю, правда в том, что он всю жизнь любил одну Доди». В церкви возле Лейк-Плэсида Уильям Мастерс в возрасте 79 лет сочетался браком со своей 76-летней нареченной, Доди. На церемонии 14 августа 1993 года присутствовали несколько друзей и коллег из Сент-Луиса. После обмена клятвами Билл слегка коснулся губами губ невесты. «Да ладно Билл, ты же можешь и лучше», – подначил священник. Позже этих