что за ним последовали бы тектонические перемены в глобальной политике и одним из их основных бенефициаров была бы как раз Россия.

Но… Противник, похоже, думает, что у него в запасе еще остались выигрышные ходы.

Министр посмотрел на экран, где была выложена короткая сводка СВР. Через несколько часов на экстренном заседании английский Парламент должен передать премьеру право на использование военной силы в конфликте с Россией. Это право предоставлялось только в случае полноценной войны. Оно предполагало, что глава кабинета и Министерство обороны могут использовать в полном объеме и без предварительных консультаций все элементы вооруженных сил, кроме оружия массового поражения. Оно также предполагало возможность интервенции и оккупации части территории. В другой ситуации такое экстраординарное решение Парламента можно было бы считать истеричным политическим демаршем, а воинственную риторику лондонских политиков просто игнорировать. А сейчас?

СВР сообщала, что в английском Генштабе оценили то, что корабельной группе «Дункана» нанесен лишь незначительный ущерб с минимальными жертвами, хотя она могла бы быть полностью уничтожена. Оценили там и заявление Москвы о том, что после ответного удара она считает конфликт исчерпанным. Возможно, военным, понимающим, чем может обернуться эскалация конфликта, и знающим реальную его историю, удастся убедить парламентариев вести себя осмотрительнее. В этом случае дальше жестких деклараций и демонстративного бряцания оружием дело не пойдет.

Беда была в том, что новое поколение западных политиков воспринимало окружающий мир с некоторым оттенком виртуальности. Внешняя политика казалась им чем-то вроде компьютерной стратегии, где они видели себя хозяевами положения, неуязвимыми геймерами, двигающими юниты по карте туда-сюда, не особенно задумываясь о последствиях, с полной уверенностью в том, что в случае поражения, игровой уровень можно будет перезагрузить. Эти молодые не очень умные, но крайне амбициозные деятели, вошедшие в политику на волне разного рода толерантности, имели все большее влияние на принятие решений. Несмотря на партийную принадлежность, они для принятия выгодного им решения иногда объединялись в парламентах и правительствах и образовывали чрезвычайно влиятельные группы. Такой оппортунистический союз ультралиберальных единомышленников представлял серьезную опасность из-за своей чрезвычайной идеологизированности на почве принадлежности его членов к меньшинствам, люто ненавидящим своих консервативных оппонентов и особенно Россию за ее приверженность традиционным ценностям.

Но прослеживалась и положительная динамика.

В Англии, несмотря на устойчивый антироссийский информационный фон, атака группы «Дункана» по Сирии была воспринята крайне отрицательно. По сети прошелся шквал негативных комментариев. После ракетных ударов по Польше и Румынии подавляющее большинство англичан резко выступали против войны с Россией. Руководствуясь страхом потерять все, люди не понимали и не принимали никакой аргументации. Они просто не хотели разрушения собственной экономики и панически боялись перерастания обычного конфликта в ядерный, который бы гарантированно уничтожил их страну. К обывателям, не взирая на их политические взгляды, вдруг пришло осознание того, что их, в общем-то, уютный и наполненный комфортом мир может сгореть в ядерном пекле. Реально сгореть. Дотла. Что на месте их цветущих и не очень городов будут тлеть радиоактивные головешки. Что завтра их самих просто может не быть, а судьба оставшихся в живых будет немногим лучше погибших. Эта мысль повергла англичан в ужас, и они, не стесняясь в выражениях, изливали его в сети на своих политиков.

Буквально за несколько часов стихийно сформировалось народное движение за мир. К нему тут же подключились несколько пацифистских организаций. А чуть позже, поняв политические выгоды, антивоенную кампанию возглавила оппозиционная партия. Все это говорило о существовании хорошего шанса на то, что конфликт не перерастет в войну, даже если английский Парламент примет жесткое решение.

Такое развитие ситуации можно было бы считать позитивным, если бы оппонентом была Великобритания. Но ей в шахматной партии была отведена всего лишь роль фигуры. Пусть значимой и более ценной, чем пешки вроде Польши и Румынии, но все же не имеющей собственной воли и с трепетом ожидающей, куда ее двинет рука игрока.

Основным противником в этой смертельной партии была Америка, и министр обороны это очень хорошо понимал.

На экране монитора появилась следующая сводка СВР. Через четыре часа после решения английского Парламента Конгресс США примет резолюцию о военной поддержке Великобритании.

Здесь уже было все очень серьезно. Оперативные соединения кораблей трех американских флотов: 2-го в Северной Атлантике, 3-го на севере Тихого океана и 6-го в Средиземном море – выдвигались на ударные позиции, с которых их «Томагавки» могут достичь целей в глубине Российской Федерации. Их дежурные бомбардировщики и те, что перегнали в Европу под учения «Защитник-2024», стояли с прогретыми двигателями и полной боевой загрузкой. В воздухе над Западной Европой и Атлантикой постоянно барражировали полдюжины заправщиков, три Боинга ДРЛОУ и десяток противолодочных самолетов. Разведка докладывала о готовности США и Великобритании через три часа нанести полноценный удар мощностью до тысячи ракет.

Все говорило о том, что, видя позицию Франции, Германии и Италии, открыто отказавшихся участвовать в конфликте с Россией, англосаксы решили атаковать самостоятельно. Было даже ясно, куда они будут бить. Целью, скорее всего, будет выбран Калининград. Такой вывод можно было сделать по тому, что именно над этим анклавом была усилена спутниковая группировка США, причем аппараты были переведены из позиций над Арктикой и даже с юго-запада России.

В раздумье министр помассировал виски. Он не спал всю ночь, еще и еще раз прогоняя варианты дальнейшего развития событий. Похоже, США решили сделать еще один шаг в сторону эскалации, чтобы оставить последнее слово за собой, сохранить лицо и в глазах своих вассалов выйти из партии победителем.

Движения сухопутных войск в направлении Калининграда зафиксировано не было. Значит, противник планирует ограничиться только ракетным ударом. Если так, то какой интенсивности? По каким целям? И что предпримет дальше? Переговоры о прекращении огня? После того как пиндосы разбомбят целый регион? Что на это скажет страна? Калининградцы? Если решительно не выступить в их защиту, то можно совсем потерять регион. Латентные сепаратистские настроения в анклаве могут перерасти в полноценное движение, и тогда беды не миновать.

На эти невеселые мысли голова отозвалась тупой болью. Вот и пойми, где та грань, что отделяет конфликт от войны. Несколько сотен ракет по Калининграду – это уже война или еще конфликт? Министр проглотил таблетку обезболивающего и запил остывшим чаем, настоянным на алтайских травах, затем снял трубку и связался с главой Генштаба.

– Сообщите еще раз США, Великобритании и в штаб-квартиру НАТО, что мы считаем конфликт исчерпанным и не хотим дальнейшей эскалации. Сообщите, что мы больше не планируем применять силу и предлагаем начать переговоры об урегулировании ситуации.

– Они могут воспринять это как признак