чести. Много лет назад я дал клятву тому, кто был очень мне дорог, и намерен ее сдержать. Мне от вас нужны всего лишь две вещи: частная услуга, если угодно.

– И о чем речь?

– Прежде всего мне хотелось бы узнать адрес миссис Фрэнсис Гофф.

– Мы уже долгие годы не следили за ней.

– Но полагаю, у вас до сих пор действует сеть осведомителей среди пуритан?

Нокс кивнул:

– Если получится, я ее найду. Какая другая просьба?

– Мне потребуются услуги вашего лучшего специалиста по подделкам.

Нэйлер потратил на составление письма уйму времени. Он сидел за столом в своей комнате на Милфорд-лейн, положив перед собой записку Гоффа жене, а портрет Сары стоял, прислоненный к подсвечнику. Он пытался представить, что сказал бы ей, будь она жива, какое безмерное стремление к ней мог бы выразить, но каждый следующий вариант получался безнадежней предыдущего. «Дражайшее сердце» казалось вполне безопасным началом – именно так обратился Гофф к Фрэнсис в записке. Но все, что Нэйлер сочинял дальше: «Я жажду услышать снова твой голос, грежу о твоем милом лице, скучаю по твоим нежным ласкам каждое мгновение нашей разлуки…» – звучало фальшиво в устах сурового фанатика. Любовь, решил он, пуританам недоступна.

В чем он был уверен, так это что Гофф не преминет упомянуть о Боге. Поэтому он направился в расположенную по соседству часовню Эксетер-хауса и провел вечер, листая Библию в поисках подходящей цитаты. Нэйлер остро осознавал, что сидит буквально в паре шагов от того места, где видел в последний раз Сару и где Уолли и Гофф, упивающиеся своей властью и праведностью, отдали солдатам приказ прервать празднование Рождества – Рождества! – как если бы это был какой-нибудь сатанинский шабаш, и убили лучшую женщину на свете. Ненависть зашевелилась в нем, похожая на свернувшуюся в клубок ядовитую змею, как в тот далекий день двадцать лет назад.

Он захлопнул Библию. Безнадежно. «Снизойди же, Бог, если Ты есть, – подумал он, – и подскажи, что написать». Потом открыл книгу снова наугад, и нужное место оказалось у него перед глазами.

Специалист по подделкам вошел в комнату – это был похожий на чиновника или учителя мужчина с перепачканными чернилами пальцами, представившийся как Карби. Он уселся за стол, снял кафтан, закатал рукава, внимательно рассмотрел записку Гоффа и попросил принести еще свечей.

– Любопытный почерк, – заметил он и сделал несколько попыток скопировать его. – Умный человек, хотя, возможно, без хорошего образования, недостаток которого он пытается скрыть за вычурностью. Что вам угодно, чтобы он сказал? Чем короче, тем лучше.

– Письмо короткое. – Нэйлер передал ему текст. Он решил, что краткость – это ключ к достоверности.

Содержание мистер Карби не прокомментировал. Работал он быстро. В течение пары часов он изготовил два варианта, которые положил рядом под свечой и стал внимательно разглядывать.

– Думаю, этот, – сказал он. – Тут рука свободнее.

– Как скажете.

– Кому адресовать?

– Миссис Фрэнсис Гофф. – Нэйлер произнес по буквам. – Итак, мистер Карби, сколько я вам должен?

– Нисколько, сэр. Мистер Нокс мне уже заплатил.

Спустя пару дней, пока Нэйлер валялся на кровати, изучая недавно купленную с рук Библию, из здания Тайного совета прибыл посыльный в ливрее. Он, похоже, чувствовал себя не в своей тарелке, оказавшись в столь обшарпанной обстановке. Нэйлер сломал печать на записке: «Особа, которую вы ищете, проживает в доме 2 по Спайтел-ярд, Бишопсгейт». Это было все.

– Спасибо, – сказал Нэйлер. – Ответа не будет.

Он отправился туда немедленно – вдоль Темзы до Лондонского моста, затем на север через городские ворота. В этом самом месте вспыхнул Великий пожар, начавшись в лавке какого-то злополучного пекаря. Знойное марево висело над обширными участками пустой земли, заросшими бурьяном. Тем не менее его удивило, как много уже было отстроено. Нэйлер шел дальше, мимо Финсбери-Филдс, где он арестовал полковника Джонса, разгуливавшего так, как если бы ему нечего было опасаться. Шел мимо обнесенных лесами и строящихся зданий до самого Бишопсгейта. Спайтел-ярд оказалась узкой мощеной улочкой со жмущимися друг к другу домами неподалеку от городской стены. На дороге играли дети. Навстречу прошествовали два пуританина в черном, окинув его подозрительными взглядами. Определенно, этот район представлял собой змеиное гнездо. Нэйлер прибавил шагу. Дом номер два располагался в дальнем конце улицы – обшарпанный, с потрескавшимися и закопченными огнем стенами, по виду как заброшенный. Он свернул за угол и свистнул, привлекая к себе внимание одного из мальчишек.

– Плачу шестипенсовик, если передашь это письмо леди, живущей вон в том доме. Только ей лично в руки, понял? Если ее нет дома, принесешь письмо назад ко мне. А если спросит, откуда оно, скажешь, что его дал тебе один джентльмен.

Ухмыляясь своей удаче, юнец взял письмо. Когда он повернулся, чтобы бежать, Нэйлер ухватил его за руку.

– И без фокусов, парень. – Он сдавил руку так, что мальчик скривился. – Я за тобой слежу. – И отпустил руку.

Мальчишка подбежал через улицу к дому и постучал. Поначалу ничего не происходило, и Нэйлер испугался худшего – дом выглядел необитаемым; возможно, переданные Ноксом сведения устарели. Но потом дверь приоткрылась, из нее выглянуло женское лицо. С такого расстояния невозможно было определить, действительно ли это Фрэнсис Гофф, да и с их прошлой встречи минуло восемнадцать лет. Женщина поговорила с мальчишкой. Потом открыла дверь шире и обвела взглядом улицу. Нэйлер поглубже нырнул за угол, а когда рискнул выглянуть снова, дверь закрылась. Он стал ждать.

Много прошло времени с тех пор, как Фрэнсис получила весточку от Уилла. Похоже, случилось нечто, побудившее их друзей в Бостоне не браться за риск передавать его письма. Теперь дядя умер, и вместе с ним оборвалась единственная связывавшая ее с Америкой ниточка. Ей пришлось съехать из их прежнего дома, а способа известить мужа о новом адресе не было. Но Фрэнсис легко узнала почерк супруга.

Она прошла с письмом в крошечную гостиную и села, не доверяя ногам, прежде чем собралась с силами сломать печать.

Дражайшее сердце, после столь долгих лет можно наконец произнести заветные слова, как в Книге Левита, 25: 18–19, и, если имеешь ты силы и желание для предприятия, на что я уповаю, заклинаю – передай сие послание мистеру Дэниелу Гукину в Кембридже, Массачусетс, который поможет во всем.

Это было все. Ей пришлось перечитать записку несколько раз, прежде чем до нее дошел смысл. Он зовет ее к себе в Америку! Фрэнсис достала Библию и стала искать место из Левита.

«И будете жить спокойно на земле; и будет земля давать плод