Всегда гордая и самоуверенная, сейчас Плана выглядела раздавленной. Она шла под руку с Леонисом, который в отличие от жены, держался спокойно и уверено.　

— У них будет возможность исправиться, — шепнул Диан, словно подсмотрев мои невесёлые мысли. — После тюрьмы им предоставят возможность реабилитироваться, сослав в дальние деревни. Если не сломаются и осознают собственные прегрешения, сумеют начать новую жизнь.　

Это внушало оптимизм.

Может я и форменная дура, но ненавидеть Танид не могу. Глядя на Плану, так и вижу маленького недолюбленного ребёнка, спрятавшегося глубоко внутри. И теперь, когда знаю, откуда в её сердце взялась такая зависть и злоба, могу её понять.

Не оправдать, не принять поступков, но понять.　

Когда идущие под конвоем лисы поравнялись с нами, Плана внезапно остановилась и, подняв голову, посмотрела прямо на меня. До этого безразличные, её глаза заблестели. В них отразилась вся палитра негативных чувств — ненависть, злость, отчаяние и снова…зависть.　

Проследив за её взглядом, Леонис виновато втянул голову в плечи и потянул жену за собой.　

Теперь только время покажет, кто одержит верх — Плана или её внутренняя тьма. Поэтому и считаю, что при любых обстоятельствах нужно смотреть на жизнь с оптимизмом. Стоит дать волю негативу — разрастётся и сожрёт.　

На тэту Бертину я больше не смотрела. Сконцентрировалась на Сэме — единственном, к кому не питала никаких чувств. В отличие от остальных, этот поступил действительно мерзко. Предать тех, кто хорошо к тебе относился ради денег… что может быть хуже?　

Саму церемонию изгнания я представляла несколько иначе, но была рада, что она не заняла много времени. Когда Танид и остальные завершили шествие по дороге, жители деревни ещё раз прокричали слова об изгнании, и на этом всё закончилось.　

Сразу после того, как изгнанные в сопровождении турьеров покинули деревню, к нам с Дианом подошли супруги Рин. Надо же…об этих двоих я уже успела забыть.　

Лили, непрестанно утирая глаза беленьким платочком, просила прощения. Признала, что они с мужем были готовы меня подставить, подсыпав в нурин яд. И не сделали это лишь потому, что их предупредила тэта Бертина.　

Только сейчас я вспомнила, что именно тэта зашла на кухню кафе в тот момент, когда мы разговаривали с Дианом. Видимо, тогда она и услышала, что мы знаем о планах Рин и собираемся поймать их с поличным.

Когда толпа стала расходиться, наша неизменная компания отправилась в кафе. Хотя, почему неизменная? Учитывая отсутствие Сэма и присутствие Кэти, очень даже обновлённая. К слову, кузина не переставала меня удивлять. Она стала более сдержанной, не истерила по поводу и без повода и не отходила от Виатора. На изгнание родителей она отреагировала своеобразно — то есть, никак. Спокойно наблюдала за всей церемонией, и на её лице не дрогнул ни единый мускул.　

Стоило мне сделать попытку её поддержать, как Кэти возразила:　

— Маму всегда интересовала только она сама, а папа во всём ей потакал. Мои желания никого не волновали, и я рада, что, наконец, могу быть свободной. Все мы получаем то, что заслуживаем.　

За такой небольшой промежуток времени двоюродная сестрёнка, действительно, изменилась. Должно быть, она просто повзрослела.　

В кафе творилось что-то невообразимое. В большом зале был накрыт огромный стол, рассчитанный на тридцать персон. Как оказалось, праздновать мои друзья собрались с большим размахом и блюд наготовили не меньше, чем на самый важный праздник. Утка в апельсиновой глазури, запечённая с розмарином рыба, сочное мясо, многообразие овощных гарниров — запахи обрушились на меня подобно цунами.　

Мы с Наоми отправились на кухню, чтобы помочь тате Роззи. Среди тех, кто пришёл «проводить» изгоняемых лисов, бабульки не было — видимо, она весь день проторчала у плиты. И это было удивительно! Глядя на то, как маленькая хрупкая старушка управляется сразу с пятью сковородками и таким же количеством кастрюль, я испытывала искреннее восхищение.　

И всё-таки она неподражаема!　

— Тата Роззи! — окликнула я, едва мы с Наоми вошли на кухню.　

Не отрываясь от помешивания острого карри, бабулька хмыкнула:　

— Очнулась-таки.

— Спасибо вам, — поблагодарила, подойдя ближе. — За то, что помогли в лесу. И вообще…за всё.　

На меня всё-таки соизволили посмотреть:　

— Дневник-то прочитала?　

— Прочи…, - я замолкла на полуслове.　

Бабулька вернулась к содержимому кастрюли, утратив ко мне всякий интерес.　

— Что за дневник? — полюбопытствовала Наоми. — Та зелёная книжка, которую ты всюду с собой таскаешь?　

Я просто не находила слов и продолжала сверлить туту Роззи ошарашенным взглядом. Одновременно начинала понимать, насколько всё-таки была глупой. Уже давно можно было догадаться, что тэта, которую Дэлия так часто упоминала в дневнике, это и есть бабулька. Кружевные салфетки, лежащие на чердаке кафе и в доме тэты Роззи, её умение прекрасно готовить, нелюбовь к Плане и помощь мне — всё сходилось.　

— Так это вы мне его подбросили? — спросила, хотя и так знала ответ.　

Бабулька дважды причмокнула, что в её случае означало полное согласие.　

— Почему не рассказали обо всём сразу?　

Даже не ожидала, что дождусь ответа, но тэта Роззи вновь удивила.　

— Иногда поиск ответов бывает важнее самих ответов, — глубокомысленно изрекла она, отправляя в карри щепотку тамаринда. Затем зачерпнула соус ложкой, попробовала и, распробовав, добавила ещё две. — К тому же, я всё время за тобой присматривала.　

— Присматривали? — мои брови изумлённо поползи вверх.

В мимолётном взгляде бабульки промелькнула обида:　

— Стала бы я просто так на ту сторону ездить.　

— Так в тот день вы поехали в Питер вместе с Дианом, чтобы меня встретить? — я удивилась ещё больше.　

— Заодно по городу погуляла, — флегматично кивнула тэта, — пока турьер с тобой возился.　

А я-то всё гадала, зачем она тогда на трамвае каталась. Вот тебе, Алиса, и объяснение. Правильно предупреждал Ян — бабулька со странностями. Но в этом и есть её отличительная черта. Своеобразная изюминка, из-за которой ты вначале недоумеваешь, а затем к ней привыкаешь.　

— Ты на них похожа, — улыбнувшись, неожиданно произнесла тэта Роззи. — И характером, и внешне. Замечательные лисы были, твои родители. Таких как Дэлия больше и не сыщешь…　

Наступило время для объятий номер четыре.　

Я просто не сдержалась от того, чтобы крепко-крепко её обнять. От бабульки пахло домашней выпечкой и авиринами. Запах казался таким щемяще родным, что я почувствовала себя так, словно после долгого-долгого путешествия вернулась домой.