Кстати, сиделка тоже хороша: за такие бабки, какие ей платили, могла бы и до утра горшки выносить. А про жену и говорить нечего — не работает, а времени на собственную мамашку не хватает!

Куприян прошел на кухню, открыл дверку шкафчика и достал початую бутылку водки. Налил половину стакана, вдохнул и одним махом влил в себя спиртное. Жарко выдохнул и сунул в рот сигарету. Прикурил, выпустил струю дыма первой, самой сладкой затяжки и почувствовал, как на душе стало немного легче.

Он спрятал бутылку и направился в гостиную — ужинать не хотелось, лучше посумерничать с сигареткой у телевизора, время от времени наведываясь на кухню к бутылочке, пока она не опустеет или пока не вернется жена. Интересно, что произойдет раньше? Почему-то Минаев не сомневался — раньше опустеет бутылка.

Включив передачу, где кто-то, скрыв свое лицо за размалеванной маской, вещал о заражениях венерическими болезнями, Куприян развалился в кресле, поставил на подлокотник пепельницу и, не обращая внимания на телевизор, задумался о своем.

Завтра из Италии возвращался Шатуновский, и Минаев собирался поехать его встретить. Он ждал приезда Георгия Кузьмича, намереваясь использовать его, как живой щит — Минаев уже знал, как решили поступить с Зотиным, и это не на шутку беспокоило. Плевать на все заверения того же Россохина, утверждавшего, что все идет по плану и нечего даже вспоминать про фотографа, который стал не только не нужен, но и опасен из-за своего длинного языка. Однако обреченный Игорек знал куда меньше Куприяна, а именно Минаев устраивал ему поездки в республику Южных Предгорий. Как уцелеть, когда сор начали выметать метлой свинцовых очередей и уже не думали о маленьких исполнителях, жертвуя ими ради головки «ВЕПРЯ» и получения гигантских барышей?

Жору надо обязательно встретить и по дороге от аэропорта, до столицы обговорить с ним сложившуюся ситуацию и заручиться его поддержкой, не вдаваясь в ненужные подробности и полностью не открываясь. А ситуация крайне обострилась — ему ли этого не знать, когда он сам выходил на проклятого фигляра адвокатишку Сережку Финка? Тоже хорошее дерьмо и продажная тварь: сдаст за понюшку табаку и не поморщится. И что самое страшное, опасения искать просто негде — ни ФСБ, ни менты не прикроют. Во-первых, у «ВЕПРЯ» там тоже есть свои люди, а во-вторых, в России нет ни законов, ни программ по защите свидетелей. Единственное спасение — закрыться Шатуновским, или немедленно бросить все и скрыться.

С другой стороны, вдруг он все излишне драматизировал, и Игорек Зотин действительно заслуживал смерти — время от времени приходилось избавляться от ставших ненужными и опасными людей. Правда, раньше это почему-то не вызывало никаких волнений: возможно, потому, что эти люди никоим образом не были связаны с Минаевым.

Господи, о каких проблемах венерических болезней здесь можно слушать? Куприян нажал кнопку на пульте, намереваясь переключить телевизор на другую программу, и тут страшно хлопнуло в комнате тещи, словно там разом рухнули потолок и стены.

Уши заложило, на зубах заскрипел неизвестно откуда взявшийся песок, на вкус отдававший штукатуркой. Минаев ошалело помотал головой и, еще плохо соображая, что произошло, вскочил с кресла и хотел бежать в комнату тещи, чтобы поглядеть, жива ли еще старая ведьма. У таких, как она, удивительный запас прочности, и ненавистная старуха вполне могла остаться цела и невредима.

Но в этот момент его пронзила страшная мысль — это произошел взрыв гранаты и ему ни в коем случае нельзя идти в комнату тещи, а нужно бежать из квартиры, пока не всадили еще одну!

Он сделал шаг к двери и услышал за спиной звон разбитого стекла. Удивительно обострившимся зрением он отметил, как на ковре появился некий небольшой темный предмет, видимо, влетевший в комнату через разбитое окно. Куприян почувствовал, будто он незримой нитью связан с этим предметом, а тот неимоверно увеличивался в размерах, распухал и не давал ему двинуться с места, заполнив собой все, абсолютно все! Темнота заполонила его существо, поглотила Минаева и лопнула, схлынув, как набежавшая на берег волна. И он уже стал ее неотъемлемой частью…

Внизу, около дома Куприяна раскинулся небольшой парк. Там на газоне, среди почти голых кустов сирени и засел человек с гранатометом. Сначала он выпустил заряд по ярко освещенному окну квартиры Минаевых, потом по другому и третьему. Из окон вырвалось пламя, где-то истошно закричала женщина, но стрелок не обратил на крик внимания, вновь прицелился и выпустил четвертую гранату.

Бросив разряженный гранатомет, он прямо через газон подошел к ожидавшей его машине, сел рядом с водителем, и автомобиль резко принял с места.

— Ну, как? — свернув на малоосвещенную улицу поинтересовался шофер.

— Нормально! — стрелок снял темную вязаную шапочку и вытер ей мокрое от пота лицо. — Удобно, четвертый этаж. Все, как в десяточку положил. Никого там не останется, ручаюсь!

— Уверен?

— На все сто!

— Отлично!

Водитель, держа руль одной рукой, сбросил скорость, достал из-под сиденья ТТ и несколько раз выстрелил в бок пассажиру. Потом открыл дверь, вытолкнул тело на мостовую, выстрелил еще раз в голову, захлопнул дверь и умчался.

Выскочив на набережную, он ненадолго остановился, подошел к парапету и опустил в грязную, с мазутными разводами воду Яузы пистолет, из которого убил гранатометчика. Внизу слабо булькнуло, и черная вода равнодушно приняла странный подарок. Следом за ТТ в реку полетели снятые с машины номера и перчатки.

Несколько минут водитель курил, осматриваясь по сторонам и стараясь определить — не следили ли за ним чужие любопытные глаза. Наконец, убедившись что все нормально, он достал мобильный телефон и набрал номер.

— Ашот Левонович? Добрый вечер.

— А-а, добрый вечер, дорогой. Как дела?

— Связь прервалась.

— Это точно?

— Абсолютно точно.

— Хорошо, тогда отдыхай.

Деньги кончились. Такой прискорбный факт Юрий установил на следующее утро после встречи с Чуенковым. Складывалось все не слишком здорово, особенно если учесть, что Бахарев получил машину, а ее нужно заправлять. И вообще любой автомобиль можно сравнить с запущенным в карман пылесосом, постоянно вытягивающим средства то на одно, то на другое, а частные ремонтные фирмы и автосервис удивительно напоминали кладбища, где каждый сочувствовал горю, но пока ты не выложишь крупную сумму, не двигался с места, чтобы реанимировать забарахлившую лайбу. Одно слово — стервятники!

Жить на деньги любимой женщины Юрий не хотел: он хорошо помнил заветы покойного отца, внушившего сыну, — ни при каких обстоятельствах настоящий мужчина не берет денег у женщин! Никогда и ни за что. Естественно, времена изменились, но при всем желании у Ольги взять особенно нечего — заработки в салоне красоты не столь велики, как представлялось со стороны, а жизнь в столице стоила дорого. К тому же подруга недавно брала отпуск за свой счет, чтобы поставить на ноги неожиданно свалившегося под бампер ее «Оки» раненого майора. И, в довершение всего, он отплатит ей тем, что попросит денег?