в голове план, возможно, все еще удастся исправить. Влад снова вернется к ней, а Алина больше не будет мешаться под ногами. Главное, действовать тихо, так, чтобы никто ничего не заподозрил. Когда все будет сделано, останется только подождать новостей, вовремя прибежать к Владу и как следует его утешить.

Впервые после разговора с Владом Вероника довольно улыбнулась. Она надеялась, что Елена Владленовна вернется быстро. Нужно только забежать в комнату за изящным, подаренным отцом на шестнадцатилетие охотничьим ножом – семейным талисманом, приносящим удачу. И можно спускаться в подвал.

«Вряд ли папа думал, что когда-нибудь я рискну использовать его подарок по прямому назначению», – хмыкнула девушка и повернулась к окну.

Глава 23

Покушение на убийство

Время тянулось мучительно медленно. Олег и двое нагов, которые сторожили клетки, давно ушли, а я, уставшая и отчаявшаяся, все еще сидела, прижавшись щекой к стальным прутьям решетки. Сил орать и звать на помощь не было, как и смысла. Осталось только отупляющее безразличие, давно затмившее страх.

Ноги затекли, но устроиться поудобнее не получалось. Каменный пол был ледяным, и сидеть на нем не хотелось, а груда сваленных в углу грязных вонючих тряпок, среди которых виднелась Машина джинсовая юбка с вышитыми на ней цветочками, вызывала приступы паники и тошноты. Хотелось выть от бессилия, но я лишь изредка поскуливала, словно брошенный щенок, и надеялась, что все происходящее – очередной кошмар и я рано или поздно проснусь. Закрывала глаза и мечтала, открыв их, обнаружить себя в знакомой кровати.

Но на сей раз, похоже, неприятности оказались реальными, а Влада, который мог меня вытащить, рядом не было. Раньше, когда мне была нужна помощь, он всегда оказывался где-то поблизости. Что же изменилось на этот раз?

Где-то в конце коридора раздались шаги. Спустя минуту в слабо освещенном пятачке перед решеткой появилась ухоженная и нелепо смотрящаяся в этом месте Елена Владленовна. Я почувствовала непонятную радость. Больше всего я боялась, что про меня просто-напросто забудут и оставят здесь гнить, поэтому даже визит помощницы директора внушал надежду.

– Ну зачем ты сюда полезла? Не жилось спокойно. Захотелось узнать наши тайны? – почти ласково спросила женщина и, наклонившись к прутьям клетки, провела острым ногтем по моей щеке.

Я вздрогнула и отпрянула, а она тихо продолжила:

– Знаешь ли ты, что спутала все карты? Причем два раза. Первый – когда свела с ума Влада, а второй – сейчас. При других обстоятельствах ты была бы уже мертва, но так вышло, что еще можешь нам пригодиться.

– Отпустите меня! – всхлипнула я, не рассчитывая ни на какой ответ. И была права, Елена Владленовна лишь хмыкнула.

– Не нужно было лезть сюда. Тогда прожила бы еще месяца полтора.

– Но вы же сказали, что не убьете меня? – Страх вернулся и с удвоенной силой сжал горло.

– И не убью. Ты погибнешь сама. Увы, все выжить не могут. Чтобы стать лучше, сильнее, получить возможность к трансформации, нужно забрать всю силу у более слабого противника. Чем больше силы заберешь, тем больше возможностей получишь. Мы обычно не рискуем. Ставим умненькую и сильную девочку, такую, как ты, с кем-то бесперспективным, при таком раскладе результат известен заранее. Мы очень внимательно подходим к выбору жертв. Будь ты чуть умнее – не лезла бы туда, куда тебя не просят; не строила бы глазки тому, кто для тебя не предназначен; могла бы стать хорошей сильной нагайной и никогда не оказалась бы в роли жертвы. Мы бы не позволили тебе умереть, но ты сама определила свою судьбу.

– Я не понимаю, о чем вы? Что меня ждет? – Слова Елены Владленовны казались бредом сумасшедшей. Мозг отказывался их воспринимать.

– Не думаю, что тебе нужно об этом знать. Какая разница? Ты просто выполнишь свое предназначение, вот и все. Жаль только, все происходит очень быстро. Я думала, что у нас больше времени.

– Для чего?

– Для того, чтобы подготовить твою противницу, конечно. Впрочем, это твой шанс. Ты можешь попытаться победить и получить основной приз.

– Какой приз? В чем победить? – От туманных намеков мне стало еще страшнее и хуже.

– Прости, Златовласка, но я не на твоей стороне. – Елена Владленовна немного печально улыбнулась и повернулась спиной к клетке. – И не нужно кричать. Здесь хорошая звукоизоляция, тебя не услышат. Побереги силы, они еще понадобятся.

Я зарыдала в голос, а Елена Владленовна обернулась через плечо и, сморщившись, произнесла:

– Не привлекай лишнего внимания. Ты же не хочешь, чтобы твоим поведением заинтересовался наш директор? Он не будет столь терпелив, как я. Ты сильно его разозлила. Проникла в подземелья, соврала, привлекла внимание Влада…

Упоминание об Анатолии Григорьевиче заставило меня замолчать и сжаться в комок у решетки. Я даже не стала возражать по поводу Влада, хотя не понимала, что они все заладили! Неужели так важно, что я ему нравлюсь?

– Вот и хорошо. – Елена Владленовна улыбнулась, заметив, что я притихла.

Женщина махнула рукой на прощанье, улыбнулась и ушла, а я осталась всхлипывать в одиночестве. Снова стало тихо, если не считать завывания и шипения из соседних камер. На мое счастье, клетка на противоположной стороне коридора оказалась пуста. Я не была уверена, что какой-нибудь корчащийся перед глазами монстр добавит мне оптимизма.

Я сидела и молилась, чтобы обо мне вспомнил Влад или просто спустился вниз и случайно нашел меня здесь. Правда, я сама не верила в то, что это возможно. Вряд ли ему есть до меня дело. А если есть, никто не позволит меня забрать. Я понимала, что помощи ждать не от кого, и от этого становилось еще хуже. Накатили безысходность и тоска. Я не знала, чем все это закончится. Хотя почему же? Знала. Об этом милостиво сообщила Елена Владленовна. В конце концов я погибну, чтобы дать жизнь очередному нагу, точнее, нагайне. Знать бы еще, как это произойдет.

В соседней клетке дико, с надрывом, завывала какая-то тварь. Леденящие душу вопли ужаса и нечеловеческой боли заставляли зажимать уши и дрожать от страха. Я не знала, кто там за кирпичной стеной. Вдруг такой же любопытный лицеист, как и я? Что, если меня ждет подобная судьба и спустя какое-то время так же буду вопить я сама?

Думать об этом было нельзя, но другие мысли в голову не приходили. Накатывало удушающее отчаяние. Хотелось кричать что есть мочи, но на это просто не осталось сил. Я