при помощи своих сторонников. Остается только волостная, сотенная сходка; франкское государство теперь распадается на волости, которые соответствуют прежним германским небольшим государствам.

Главным королевским чиновником является граф. Он – представитель волости (pagus, gau), приводит в исполнение решения народного собрания, но не участвует в руководстве народным судом. Он получает «мировые деньги» и есть лицо административное, а не судебное. Следовательно, граф только королевский уполномоченный, и более ничего. Только впоследствии власть их сделалась наследственной, так что на вопрос короля: кто тебя сделал графом? – они могли ответить: а кто тебя сделал королем? Пока же они были только выборные уполномоченные.

Представители народа – тунгины (thungini) или сотники (centenarii). Они стоят не во главе волости, а во главе только сотни (centera). Тунгины председательствуют на суде, на сотенных сходках. Обязанность их состоит в формулировке приговора, постановляемого народным собранием.

Народные собрания были двоякого рода: обыкновенные и экстраординарные. Обыкновенные сходки происходили раз в восемь дней; на них председательствовал тунгин. Народное собрание принимает и рассматривает предложение рахинбурга – члена общины, знающего народные обычаи.^ Приговор собрания заключается в наложении виры и «мировых денег» сверх того (fretus, fritus, Friede).17

Что касается уголовного судопроизводства, способа преследования и суда преступлений, то Салическое законодательство весьма неполно и почти умалчивает об этом предмете; оно рассматривает судебные учреждения как факт и не говорит ни о трибуналах, ни о судьях, ни о формах судебного расследования.

Самый же ход судебного процесса у германцев состоял в том, что обвиняющий вызывал обвиняемого в собрание свободных людей общины и там перед судьями в известной формуле произносил свое обвинение. Если он хотел, то мог даже один явиться на суд, не вызывая ответчика, произнести обвинение. Обвиняемый мог тотчас же не давать определенного ответа, а попросить, чтобы дело было отложено до другой сходки, давая обещание или очистить себя от обвинения, или внести надлежащую виру. Очистительную клятву произносили в присутствии соприсяжников того, кто считал себя невиновным. Для соприсяжников (conjuratores) не было допроса, ни разбора показаний, ни исследования дела в собственном смысле этого слова. Conjuratores не были свидетелями в нашем смысле; они не раскрывали ничего, что им известно по данному делу, могли даже ничего и не знать по этому делу. Они только подтверждали под присягой то, что обвиняемый, обыкновенно их родственник, был достоин виры, они только свидетельствовали о достоверности его слов вообще. На этом дело могло и окончиться, никакого разбирательства не проводили. Но могло случиться и так, что та и другая сторона готовы были принести очистительную присягу с соприсяжниками. Тогда прибегали к суду Божьему (ordalia). Обвиняемый должен был опустить руку в кипящий котел, в раскаленное железо и тому подобное, и если рука к известному сроку заживала, он признавался невиновным. Таким образом, задача суда сводилась к тому, чтобы определить, кто должен принести присягу и с каким числом соприсяжников, или же определить размер виры. Одним словом, судопроизводство был весьма несложное и много доверяло совести человека. Впрочем, надо полагать, что больших злоупотреблений не было, и если бы соприсяжники предполагали неправоту обвиняемого, то не явились бы в заседание.

Разделение и строй франкского государства, какими они являются в Салической Правде, есть исконно германские; сходки, начало народной свободы – принципы, принадлежавшие германцам; но вместе с этим – усиление королевской власти и объединение мелких областей и племен под одной властью и рукою может быть отнесено к влиянию римских начал.

В этом первом периоде франкской монархии, следует заметить, нет еще никаких признаков феодального порядка; раздел земель совершается не между королевскими дружинниками только, но между всеми; король – властелин всех свободных людей, которые одинаково подчинены ему и имеют одинаковые политические права. Следовательно, франки являются первоначально соединенными союзом подданных по отношению к королю (Unterthanenverband, а не Leudeverband); отношения феодальные развиваются здесь уже впоследствии. Особенно это заметно на должности графа, которого король мог выбирать и назначать куда хочет. Только позже является обычай, что графа выбирают обыкновенно из местных аристократов, а через много веков, как увидим ниже, должность эта делается наследственной.

Салическая Правда применима, впрочем, только к областям, населенным франками. Вестготские и бургундские земли остаются со своим, двояким законодательством – римским и варварским. Происхождение человека по-прежнему определяет его подсудность тем или другим законам. Соблюдалось такое правило: если вестгот или бургунд переходил за Луару и селился в области франков, он все-таки сохранял за собою права личности.18

III. ВНешние события в истории франкского государства после Хлодвига

Первый период (511–561)

Обращаясь к изложению фактической истории Франкского государства после 511[98] года, мы должны сказать прежде всего, что вслед за смертью Хлодвига наступает удельный период, так как он разделил свои владения между четырьмя сыновьями – Теодерихом, Хлодомиром, Хильдебертом и Хлотаром.1

Старший – Теодерих – получил Рипуарию и восточную Аквитанию, которая составляла отдельную область и была присоединена еще при Хлодвиге. Хлотар получил Старосалийские земли, принадлежавшие франкам еще ранее завоевания Галлии (области Мааса, Соммы, земли до Суассона вместе с Турне). Хильдеберту досталась береговая полоса между Соной, Луарой и морем. Наконец, Хлодомир получил Аквитанию, отнятую у вестготов, Тур и Пуатье.

Впрочем, деление не означало восстановления старых государств в их целости; часть Аквитании была соединена с королевством Теодериха, Старосалийские земли тоже принадлежали не одному Хлотарю, а, кажется, были поделены надвое; сверх того, каждый из братьев имел участок в прежней области Сиагрия, и столица каждого находилась именно в этом средоточии государства франков. Резиденцией Теодериха был Мец, Хлодомира – Орлеан, Хильдеберта – Париж, Хлотара – Суассон.

Каждый удел считался самостоятельным, но все вместе составляли, однако, неразрывное целое. Два принципа – удельность и единство – соединились здесь; из них иногда получал больше значения то один, то другой, связь их особенно выступала на вид в делах церковных. Епископства не были строго определены и иногда не совпадали с границами уделов, так что одна часть церковной округи принадлежала одному королю, а другая – другому. Бывали общие сборы, на которые являлись епископы из разных уделов, и такие, которые созывались несколькими королями.

Политическая история первых десяти лет может быть рассказана в нескольких словах, потому что даже о наиболее важных событиях мы знаем почти только то, что они случились.

В 558 году все четыре удела соединились опять в одних руках, а именно в руках Хлотара, умершего через три года после начала своего самодержавия (561 год). Его смерть представляет естественную границу особого периода в истории