Арморики; название Бретань связано с именем кельтского племени бриттов и указывает на кельтский элемент населения. Конечно, здесь помимо бриттов гораздо раньше могло быть кельтское население, но оно уже давно было романизировано и сохранилось разве в отдаленных захолустьях. Появление бриттов здесь можно объяснить только эмиграцией: в это время происходило завоевание англосаксами острова Британия, вследствие чего бритты массами эмигрировали на противоположный берег материка и тем самым сообщили Бретани (новой области, занявшей место прежней Арморики) кельтский характер, которым жители ее отличаются до сих пор.

В этот же период на границах государства появляются два новых врага: авары, или обры с востока, лангобарды – с юго-запада.

Авары, или обры, оставившие и в русской истории страшную память, соплеменные с гуннами и, может быть, с хазарами, народ тюркского племени, кочевали в степях южной России, а затем передвинулись к Дунаю и перешли в Паннонию. Отсюда авары стали грозить Византии и даже ходили в VII веке на Константинополь. Отсюда же авары делали набеги на франкские земли. С этими-то дикими кочевниками, представителями нецивилизованного начала, ведут борьбу франки, являясь, таким образом, защитниками новой вырастающей культуры.

Другим врагом франков являются их же соплеменники, народ германского происхождения, лангобарды. Живя в Паннонии, по соседству с аварами, они много терпели от них и постоянно боролись с ними. Во время этой борьбы они перешли Дунай по Саве, вторглись в северную Италию. Власть Византии оказалась здесь непрочной, и в 568 году лангобарды основали новое германское государство взамен остготского, хотя и не такое обширное, ибо они владели только северной Италией.18 В начале своего господства они совершали набеги на запад, на франкские земли, следствием чего были походы, предпринятые против них франкскими королями. В истории Григория Турского мы читаем о страшных опустошениях, произведенных набегами лангобардов на южную Галлию, особенно на Бургундию.19 Саксы, возвращаясь на родину через Галлию, тоже опустошали ее.20 Таким образом, молодому Франкскому государству в самом начале существования приходится защищаться против сильных внешних врагов.

В 561 году Хлотар умер. Четыре сына перенесли тело в Суассон, где похоронили его с великими почестями. Вскоре все четверо: Хариберт, Гунтрамн, Хильперик и Сигиберт разделили между собою монархию франков.21

1. На долю Хариберта досталась Аквитания и, кроме того, Париж.

2. Гунтрамн получил Бургундию и, как столицу, Орлеан.

3. Хильперик получил Арморику и Салийскую землю на юг от Арденнского леса (Нейстрию) со столицей Суассон.

4. Сигиберту досталась Рипуария, или Австразия со столицей Реймс.

Хариберт умер рано. Он усвоил для себя римскую цивилизацию, любил судейскую деятельность и считал лучшей похвалой, если хвалили его проницательность в этом деле, но в остальных отношениях он был таким же варваром, необузданным и невоздержанным, как и его братья. По словам Григория Турского,22 один только король Сигиберт Австразийский выдавался из среды братьев воздержанной жизнью. Он не хотел следовать их примеру, венчаясь по германскому обычаю и разводясь с женой когда вздумается; Сигиберт решил вступить в законный брак с дочерью вестготского короля Атанагильда, красавицей Брунегильдой. Он отправил послов в Испанию, чтобы просить ее руки у отца.

«Это была молодая девушка, обходительная и миловидная, – говорит Григорий Турский, – благопристойная и скромная нравом, хорошая советница и приятная в беседах». Отец согласился и отправил ее к жениху с богатыми сокровищами. Как приданое и как «утренний дар» (Morgengabe) Брунегильда получила несколько городов готской Галлии, которые вестготы и франки считали спорными владениями.

В Меце был устроен в честь Брунегильды большой праздник. Немецкая обильная попойка и римская пышность шли здесь рядом. Поэт Венанций Фортунат приготовил поэтическую эпиталаму в честь Брунегильды, где Венера и Купидон попеременно восхваляли достоинства новобрачных (567 год). Брунегильда исповедовала арианскую веру, но, «обращенная проповедью епископа и убеждениями мужа, она уверовала и исповедала блаженную во Едином Боге Троицу, получила священное помазание и, сделавшись католичкой, продолжает до сих пор еще пребывать в вере Христа». Король ее очень любил и говорили, что она имела на него сильное влияние, что, однако, не ставили ей в упрек. Недолго, впрочем, продолжалось ее счастье.

Пример младшего брата сильно подействовал на Хильперика.23 Этот король соединял с варварскими инстинктами причуды и претензии полуобразованности. Он сочинял латинские стихи, занимался грамматическими и богословскими вопросами и сочинял трактаты для разрешения их. Но стихи его, по словам Григория Турского, хромали, он постоянно смешивал длинные слоги с короткими, а богословие довело его до еретического учения, которому он попытался было доставить общее признание силой, но отказался, когда встретил мужественное сопротивление со стороны нескольких епископов. Плодом его грамматических занятий были четыре новых буквы алфавита, которые он заставил ввести в школах, запретив употребление книг, написанных старым алфавитом. Хильперик от души ненавидел духовенство, особенно епископов. «Наша казна опустела, – говорил он, – наше имущество перешло к церквам; царствуем не мы, а епископы».24 Впрочем, для ограничения духовенства он не сделал ничего особенно важного, кроме уничтожения некоторых духовных завещаний в пользу монастырей.

Вообще, у него не заметно было сильного характера; когда Хильперик встречал энергичный отпор, то оставлял свое намерение. Едва ли кто из братьев мог сравниться с ним по количеству жен и наложниц. Служанка одной из них, Авдоверы, Фредегонда25 сумела заставить короля развестись с женой и признать ее законной супругой. Для этого она употребила следующую хитрость. Когда Хильперик отправился в поход, у Авдоверы родился во время его отсутствия ребенок, но королева не могла найти достойной воспреемницы и Фредегонда посоветовала ей самой стать крестной матерью. По возвращении короля Фредегонда принудила его развестись с Авдоверой ввиду того, что по закону христианскому они не могут оставаться теперь мужем и женой вследствие наличия крестного родства.

Когда Сигиберт заключил такой хороший брак, Хильперик решился последовать примеру брата и посватался к старшей дочери Атанагильда – Галесвинте, обещая развестись со всеми своими женами и удалить Фредегонду.26 Его предложение не было так охотно принято, как предложение младшего брата, но после долгих колебаний несчастную Галесвинту, томимую мрачными предчувствиями, отправили к жениху с богатым приданым. Сначала все шло хорошо. Торжественно данное обещание было подтверждено Хильпериком при бракосочетании в Руане, где и франкские вельможи клялись Галесвинте в верности своим оружием. Но кроткая королева не могла надолго привязать к себе варвара-короля; скоро Хильперик начал с ней нехорошо обращаться, приблизил опять Фредегонду, и оскорбленная Галесвинта стала у него просить позволения вернуться в свое отечество; вместе с тем она изъявила готовность оставить в его пользу принесенное ею богатое приданое. Но король не мог поверить, что она искренно отказывалась от своих