Он задумался.

— Да, — сказал он наконец. — Да. Я так думаю.

Он снова прошелся пальцами по моему знаку Наследника, и между его бровей пролегла морщинка, выражающая концентрацию.

— По крайней мере, — сказал он, — я чертовски верю, что ты сможешь.

Мне хотелось смеяться над ним.

Мне хотелось плакать.

Потому что я знала, что он говорит серьезно.

Кончиками пальцев я коснулась его груди — влажной кожи, грубой от различных шрамов и мягких темных волос. Прямо над его сердцем, там, где в ту ночь его пронзило мое лезвие.

— Забавно, как все меняется.

Он наклонил мой подбородок вверх. Я не успела ни пошевелиться, ни отреагировать, как он поцеловал меня, медленно и проникновенно, его мягкий язык нежно ласкал мои губы, а мои губы распахнулись для него, как листья, раскрывающиеся навстречу солнцу.

Это был поцелуй, который заставил угаснуть все сомнения. Поцелуй, который позволял не думать о сложных реалиях — даже если он намекал на более пугающие, с которыми я еще не смирилась.

Мы оторвались друг от друга, но носы по-прежнему соприкасались, и он пробормотал:

— Я постоянно хотел сделать это в течение последней недели.

Богиня, я тоже. Я не была уверена, что изменилось за ту ночь, когда мы были вместе, но мое тело словно пробудилось для совершенно новых ощущений. Было даже немного стыдно, как я его жаждала. Я постоянно ощущала его близость, его запах, его взгляд. Я чувствовала, когда он смотрел на меня, даже когда я не встречалась с ним взглядом. И каждый раз, когда мы ложились рядом друг с другом в наши редкие минуты отдыха, мне приходилось останавливать себя, чтобы не сократить расстояние между нами.

Это было головокружительно. Это было страшно. Это вызывало привыкание.

Я ненавидела это. Ненавидела, черт возьми.

…Но, возможно, мне также нравилось, что он тоже это чувствовал хотя бы немного. Я практически ощущала биение его сердца, медленное, но учащающееся, горячее под его кожей. И я буквально чувствовала его член, твердеющий в пространстве между нами и толкающийся мне в бедро.

Я получала определенное удовлетворение от того, что его желание было гораздо более физически очевидным, чем мое. Я могла притвориться, что моя грудь вздымается от прохлады воды на моей коже. Я могла притвориться, что мое сердце учащенно забилось от предвкушения того, что нам предстояло сделать.

И все же что-то в его дрожащем дыхании над моими губами подсказало мне, что он тоже знает правду.

Я придвинулась чуть ближе, затвердевшие соски задевали волосы на его груди.

— На самом деле ты думал не об этом.

Его губы изогнулись. Я почувствовала вкус этой улыбки, когда он снова поцеловал меня, на этот раз мягче, прикусив губу.

— Это одно из моих желаний, — признал он. — Не все.

Его рука опустилась к моей груди, большой палец обвел ее вершину. Она тут же откликнулась на его прикосновение, напряглась, и у меня перехватило дыхание.

— Не думай, что только я об этом думал, — прошептал он.

Еще один поцелуй.

— Ты слишком самонадеян, — сказала я.

Даже когда я снова гонялась за его губами. Гонялась за этим поцелуем, как зависимая. Практически терлась об него.

Жалкая.

Но мне не было стыдно.

— Немного, — ответил он, после чего обхватил мое лицо и снова поцеловал меня — на этот раз сильнее, порочнее, это было что-то гораздо более похожее на наши другие бурные ночи. И я позволила ему поглотить меня, мое желание поглотило мою гордость, когда его руки обхватили меня, а мои обвили его шею, прижимая к себе.

Ноющая потребность, которую мне удавалось игнорировать в течение последней недели, вдруг стала всепоглощающей. Совершенно разрушительной.

И, черт возьми, мне было все равно. Лучше было потеряться в этом, чем потеряться во всех наших сложных заботах.

Его руки скользили по влажной коже, словно ему хотелось заново познакомиться с моим телом. Мои бедра раздвинулись, теплая вода мучительно коснулась моей растущей потребности, и я закинула ноги ему на талию. Он обнял меня, приподнимая, чтобы мне было легче прижиматься к нему. Он наклонил голову, позволяя мне контролировать наши поцелуи, пылкие и беспрерывные.

Моя промежность встретилась с его жесткой длиной, и я издала приглушенный стон ему рот.

— Черт, Орайя, — вздохнул он, и его слова стали отрывистыми, когда моя спина натолкнулась на камень.

Он был мне нужен. Богиня, он был нужен мне сейчас. Больше не нужно было ждать.

Но он сделал паузу, слегка отстранился, встретившись с моими глазами.

— Все в порядке? — спросил он, выдыхая.

Сначала я не поняла, о чем он спрашивает.

Потом я поняла: Я была зажата здесь, между его телом и камнями.

Каждый раз, когда мы были вместе, он тщательно следил за тем, чтобы не заманить меня в ловушку. Чтобы я всегда была свободна и могла уйти, если захочу.

Еще недавно мысль о том, чтобы когда-нибудь снова заняться сексом с кем-либо в положении, когда я не могу немедленно оторваться от мужского органа, была немыслимой, то сейчас всё было иначе. И вот я здесь. Даже не заметила, что он заманил меня в ловушку, я ощущала учащенное сердцебиение, не имеющее ничего общего со страхом.

Я потянулась к его телу, провела ногтями по спине, задерживаясь на нежной плоти и мягких перьях там, где его крылья соприкасались с кожей.

Можно только догадываться, чувствует ли он эти нервные окончания так же, как и я. Но все его тело отреагировало на это прикосновение. Его дыхание дрогнуло. Его крылья — эти величественные крылья — затрепетали, слегка раскрываясь, они были достаточно большими, чтобы окутать нас обоих подобно черно-красной простыне. Его член дернулся, бедра слегка толкнулись вперед, и это движение показалось мне совершенно непроизвольным.

Я ухмыльнулась.

— Я знаю, что все еще контролирую ситуацию.

Он прищурился.

— Я не возражаю, — прошептал он и снова поцеловал меня.

Я наклонилась вперед, раздвинула бедра, и он погрузился в меня.

Богиня, черт, помоги мне.

Под этим углом он вошел так глубоко, что первый же толчок воспламенил мое тело, как спичку.

Я не успела издать ни звука, как его рот накрыл мой и прошептал:

— Осторожно. Другие рядом.

О, я услышала эту издевку в его голосе, когда он, двигая бедрами, терся о мой клитор.

Я подавила стон и прошептала:

— Тогда тебе тоже придется быть таким тихим, да?

Я снова провела пальцами по его спине, бросая ему тот же вызов, что и он мне, и наслаждаясь легким рычанием, раздавшимся из глубины его горла.

У него не