Света пожарищ хватало, чтобы показать им гораздо большетого, что они хотели увидеть. От изуродованных тел, конечно же, мутило, неговоря уже о лужах крови и оторванных конечностях, но еще больший ужас вызывалиразбросанные одежда и обувь, в которых не было ничего, словно силой взрывачасть стада превратилась, в пар. Мужчина, идущий им навстречу, прижимал руки кшее, пытаясь остановить хлещущую кровь, которая лилась между пальцев и казаласьоранжевой в свете разгорающейся крыши Холла, а вывалившиеся из животавнутренности мужчины болтались из стороны в сторону на уровне промежности. Всебольше блестящих кишок вылезало из дыры в животе, когда он прошел мимо них, сшироко раскрытыми, невидящими глазами.

Джордан что-то говорил. За криками, воплями, трескомгорящего дерева Клай не смог разобрать ни слова, поэтому наклонился к мальчику.

— Мы должны были это сделать, это все, что мы могли, —повторил Джордан. Он смотрел на обезглавленную женщину, на безногого мужчину,на столь разорванное тело, что оно напоминало корыто, наполненное кровью. Ачуть дальше еще два горящих автобусных сиденья лежали на двух горящих женщинах,которые умерли, обнимая друг друга. — Мы должны были это сделать, это все, чтомы могли. Мы должны были это сделать, это все, что мы могли.

— Все правильно, малыш, прижмись лицом ко мне, так и иди, —сказал ему Клай, и Джордан тут же ткнулся лицом в его бок. Конечно, идти такбыло неудобно, но по-другому не получалось.

Они обогнули поляку, где лежало стадо, направляясь кцентральной аллее и аттракционам, которые наверняка бы достроили, если бы неИмпульс. Кашвакамак-Холл тем временем разгорался все сильнее, отбрасывая большесвета на поляну. Темные фигуры (многие обнаженные и полуобнаженные, одежду сних сорвало взрывом) стояли, покачиваясь, или куда-то брели. Подсчитать их непредставлялось возможным. Те, кто оказывался поблизости от их маленькой группы,не проявляли к ним ни малейшего интереса. Продолжали идти или к центральнойаллее, или скрывались в лесах, что росли к западу от территории ЭКСПО. Клай несомневался, что там они и помрут от холода, если вновь не собьются в стадо. Нопочему-то сильно сомневался в последнем. Отчасти из-за вируса, но главнымобразом из-за реализованного решения Джордана выехать на середину поляны иобеспечить тем самым максимальную зону поражения, как это они проделали сцистернами пропана.

Если бы они знали, что их решение убить старика приведет ктакому… подумал Клай, но тут же пришла другая мысль. Да как они могли этознать?

Они подошли к участку, на котором карни поставили своигрузовики и жилые фургоны. Здесь по земле змеились электрические кабели, апространство между жилыми фургонами занимали аксессуары семейного быта тех, ктопривык жить в дороге: барбекю, газовые грили, шезлонги, гамак, сушка, накоторой белье провисело две последние недели.

— Давайте найдем что-нибудь движущееся с ключами и уберемсяотсюда ко всем чертям, — предложил Дэн. — Дорога к ЭКСПО пустая, а если мыбудем осторожны, то сможем достаточно далеко уехать на север по шоссе 160. — Онвытянул руку в указанном направлении. — Возможно, проедем всю территорию нет-тел.

Клай заметил грузовик-фургон с надписью на борту: «ЛЕМС,МАЛЯРНЫЕ И САНТЕХНИЧЕСКИЕ УСЛУГИ». Обнаружил, что задние дверцы не заперты.Внутри в основном стояли ящики с сантехникой, но он нашел и то, что искал:краску в баллонах под давлением. Взял четыре, убедившись, что они полные илипочти полные.

— Зачем они тебе? — спросил Том.

— Объясню позже, — ответил Клай.

— Давайте уедем отсюда, пожалуйста, — жалобно попросилаДениз. — Я не могу этого выносить. У меня штанины пропитались кровью. — Оназаплакала.

Они вышли на центральную аллею между каруселью, «Безумныечашки» и недостроенным детским аттракцион, ном, железной дорогой, под названием«Чарли Чу-Чу».

— Посмотрите. — Том вскинул руку.

— О!.. Господи, — выдохнул Дэн.

За шпиль билетной кассы зацепился превратившийся в лохмотья,обгоревший и дымящийся красный свитер с капюшоном, такие иногда называют«кенгуру». Большое пятно крови растекалось вокруг дыры, возможно, пробитойкуском школьного автобуса. Прежде чем кровь успела замазать все буквы на груди,Клай успел разглядеть те, что еще белели на «кенгуру», последнем, что осталосьот Порватого: «ГАР».

— В этой гребаной одежке никого нет, и, судя по размерудыры, ему сделали операцию на открытом сердце без анестезии, — сказала Дениз, —а потому, когда вам надоест смотреть…

— В южном конце центральной аллеи есть еще одна стоянка, —заметил Том, — С дорогими красивыми автомобилями. Похоже, начальства. Нам можетповезти.

Им повезло, но не с дорогим красивым автомобилем. Небольшойфургон с надписью на борту: «ТАЙКО, ЭКСПЕРТЫ ПО ОЧИСТКЕ ВОДЫ» стоял позади всехкрасивых автомобилей, эффективно перегородив выезд со стоянки. Правда, шофер«ТАЙКО» предусмотрительно оставил ключ в замке зажигания, возможно, на тотслучай, если кому-то из начальства срочно понадобилось бы уехать, и Клай увезих подальше от огня, трупов и криков. Малой скоростью, осторожно, они добралисьдо пересечения дороги к ЭКСПО с основным шоссе, где возвышался рекламный щит сизображением счастливого семейства, которого больше не существовало (возможно,не существовало вообще). Поравнявшись со щитом, Клай остановил автомобиль,перевел ручку коробки передач в нейтральное положение.

— Один из вас должен сесть за руль, — сказал он.

— Почему, Клай? — спросил Джордан, но по голосу мальчикаКлай почувствовал, что тот и так знает ответ.

— Потому что я здесь выйду.

— Нет!

— Да. Я буду искать моего сына.

— Он наверняка умер на том поле. Только не говори, что уменя жестокое сердце, это здравый смысл.

— Я знаю, Том. Но я также знаю, что шанс выжить у него есть,и тебе это тоже известно. Джордан говорил, что многие из них бесцельно бродили,словно полностью и окончательно заблудились.

— Клай… милый… — обратилась к нему Дениз. — Даже если он ижив, он может бродить по лесам со снесенной половиной головы. Мне оченьнеприятно такое говорить, но ты знаешь, возможно, так оно и есть.

Клай кивнул.

— Я также знаю, что он мог уйти отсюда раньше, пока мысидели взаперти, и направиться к Герливиллу. Двое других: ушли по шоссе, я ихвидел. Некоторых мы обогнали по пути. Я их видел. Вы тоже.

— Нет смысла спорить с воображением художника? — с грустьюспросил Том.

— Нет, — подтвердил Клай, — но мне бы хотелось, чтобы ты иДжордан вышли со мной на минутку.