на концерте финалистов конкурса Рубинштейна в Тель-Авиве. Это было незабываемо! Вы знаете, вчера получил новый инструмент «Стейнвей». Я тебя прошу, поиграй что-нибудь.

Илюша оглянулся и увидел красивый чёрный рояль в дальнем углу. Он подошёл к нему, поднял крышку и взял аккорд. Мягкий и сочный звук, характерный для этой компании, наполнил пространство.

— Пожалуй, я тебе сыграю.

Илюша придвинул стул, задумался на минутку и заиграл Вальс Шопена. Закончив, он взглянул на седого господина, улыбавшегося ему, и исполнил Ноктюрн, потом Балладу.

— Обожаю Шопена, — произнёс тот. — Готов слушать его весь день. Инструмент, конечно, очень дорогой. Мне его заказал профессор Академии, очень достойный человек. К сожалением, мне не довелось учиться играть на фортепиано. Спасался от нацистов, воевал в сопротивлении. Вся моя семья погибла в газовых камерах. Поэтому я прошу людей, которые сюда заходят, играть для меня. Но таких, как ты, ещё здесь не было. Это подарок судьбы.

— Реувен, я уверен, ты знаешь хорошего настройщика. Мне очень нужно.

— Конечно, у меня есть такой человек. Он приехал лет двадцать назад и всегда говорил мне, что из Ленинграда, даже сегодня, хотя теперь его называют Санкт-Петербург. Я дам тебе его телефон. Его зовут Иосиф. У него совершенный слух. Он работал там в филармонии.

Реувен подошёл к столу, поднял записную книжку в кожаной обложке, взял шариковую ручку, написал на листочке номер рядом с именем и протянул его Илюше.

— Передай от меня привет. Ты будешь доволен.

Илюша попрощался и вышел на улицу. Увидев телефон-автомат, достал из портмоне асимон, сунул его в аппарат и набрал номер. Картавый голос ответил, и жетон исчез, сопровождая своё падение характерным скрежетом.

— Здравствуйте, Иосиф.

— Я Вас слушаю.

— Мне Ваш телефон дал Реувен.

— Очень приятно. Я с ним знаком уже много лет. Благодаря его рекомендациям я начал зарабатывать трудовую копейку. Благороднейший человек.

— Мне нужна Ваша помощь. Не согласились бы принять мой заказ? Пианино «Беларусь».

— Неплохой инструмент, между прочим. Вы меня заинтриговали. Где вы живёте?

— В Гило.

— А я в Рамоте. Я готов прийти хоть сегодня.

— В четыре часа Вас устроит?

— Да. Я сейчас запишу адрес. Секундочку, я возьму ручку.

Илюша продиктовал ему название улицы, номер дома и квартиры и простился. Было около часу дня. Он прикинул, что успеет ещё забежать в банк и получить распечатку счёта. Но разыгрался аппетит. Он пересёк улицу, свернул направо и по мощёному серыми плитками переулку, застроенному ещё в конце прошлого века, пошёл наугад, с любопытством рассматривая кафе и ресторанчики, чередовавшиеся по левую руку от него. Наконец он решился и зашёл в последний из них. Он назывался необычно, «Море дельфинов». Посетителей было немного, и он сразу же сел за небольшой квадратный стол у стены. Девушка в хорошо сидящем на ней брючном костюмчике подошла и, улыбнувшись, положила перед ним брошюру в кожаном переплёте. Он открыл меню и сразу обратил внимание на весьма высокие цены. Это не смутило его. За последний год калейдоскоп многочисленных европейских и американских ресторанов привил ему вкус к добротной пище и убеждение, что профессиональный успех и мировая известность сделала её доступной ему. Он заказал креветки, мидии и амнон, так называлась рыба Святого Петра, которую тот, согласно Новому Завету, ловил в Галилейском море. На столе появилась деревянная доска с ещё тёплым испечённым только что хлебом и множество салатов в белых керамических блюдцах. Через некоторое время принесли амнон и морепродукты. Он с аппетитом поел, поблагодарил и попросил счёт. Расплатившись, вышел из ресторана и направился к банку Апоалим, который находился недалеко, в большом здании, возвышавшемся над площадью Сион.

Когда Елизавета Осиповна вернулась домой, настройщик завершил свою работу, а Илюша наигрывал, пробегая руками по клавиатуре. Она не узнала свой инструмент — звуки были удивительно чисты и совершенны.

— Какая прелесть! Вот что значит абсолютный слух.

— Иосиф, — представился незнакомец.

Это был пожилой худощавый мужчина. Рукава клетчатой фланелевой рубашки закатаны выше локтя, синие шерстяные брюки немного помяты. Контрастом тому добротная кожаная обувь, часто отличающая истинно интеллигентного человека.

— Лиза, — ответила она. — Мы в стране почти год, но так и не собрались после разгрузки багажа настроить пианино.

— Кстати, оно очень хорошее. Удачный экземпляр. Вам повезло.

— Мой сын пианист. У него скоро гастроли в Южной Америке, а над программой ещё нужно поработать.

— Теперь в его распоряжении фортепиано. Не «Стейнвей», конечно, но звучит красиво. Рад был познакомиться с вами. Если возникнут проблемы, позовите.

— Спасибо, Иосиф, — сказал подошедший Илюша, пожимая ему руку.

— Вы знаете, Лиза, Ваш сын очень щедрый человек.

— Профессиональный труд должен хорошо оплачиваться. Мама, поговори с родителями учеников. Наверняка большинство инструментов расстроены.

— Я постараюсь.

— До свидания. Мне пора возвращаться домой. Жена приболела.

Он накинул потёртую куртку из серой искусственной ткани и, молча поклонившись, закрыл за собой дверь. Илюша помог матери снять полупальто и повесил его на плечики.

— Что сказал адвокат?

— Он возьмётся. Мы с Мирой уже отдали нотариусу свидетельство о браке. Через пару дней, когда перевод будет готов, назначит новую встречу. Аркадий хочет подать в суд все дела в одном переплёте. Есть надежда, что у него получится. Главное, у нас обоюдное согласие.

— Жаль. Мира славная женщина. Она просто не вынесла разлуку.

— Мама, мы все ещё будем счастливы. Только надо набраться терпения.

Тебе не помешает, если я поиграю, пока папа не пришёл?

— Конечно, нет. Я с удовольствием послушаю. От моих учеников одна головная боль и никакой музыки. Ты не голоден?

— Я в городе чудесно поел.

Она поцеловала сына и ушла в спальню. Илюша вернулся к пианино, сел на круглый стульчик и начал играть. Соната Бетховена наполнила гостиную мощным звучанием.

6

Адвокат пригласил их в контору через неделю. За это время он подготовил иски о разводе, разделе имущества и об алиментах и сегодня он собирался показать им все документы. Иски изложены были грамотно и убедительно. Они ознакомились с ними и поставили подписи. К ним прилагалось письмо Миры о согласии на получение от мужа определённой денежной суммы и письмо Илюши о выплате алиментов. Аркадий помог им составить эти письма и сделать перевод, заверенный нотариусом.

— Через несколько дней я передам всё в секретариат суда. Месяца через два, я думаю, состоится заседание по вашему делу.

— Я через две недели улетаю в Мехико. Вернусь через полтора месяца.

— Не беспокойся, суда без вашего присутствия не будет. Как у вас с языком?

— У меня нормально. Без него я не смогла бы работать в Академии.

— Я немного говорю, но не уверен,