этому варианту. Единственно, что напрягало многих, так это странное название территории, не лезущее в привычную политическую практику. Но я вспомнил, что много позже в Ливии была Джамахирия. Полковник Каддафи утверждал: это, дескать, принципиально новая форма государственного устройства. Такую тему я и продвинул Сталину незадолго до приезда батьки.

— Иосиф Виссарионович, революция рождает новые формы государств. Мы в силу обстоятельств использовали старый термин «республика». Хотя лично я предпочел бы что-нибудь иное. Так что никто не мешает нам их признать. Мы можем критиковать махновцев за анархистские закидоны, но в то же время отмечать — они, тем не менее, искренние революционеры, которые в силу объективных условий Галиции, где сильно мелкобуржуазное влияние[152], ПОКА являются анархистами. И мудро говорить, что через пару-тройку лет их анархизм пройдет. Тем более, что люди Махно очистят край от контрреволюционных элементов. И мы тут будем ни при чём.

— Уж они очистят… — Усмехнулся Сталин. — Но идея мне нравится.

Так что переговоры с Махно закончились к всеобщему удовольствию. Внешне СССР в дела ЗУТФ никак не лез. Хотя наших людей было среди махновцев полно. Единственное радикальное изменение — махновцы приняли новый флаг — разделенное по диагонали красно-черное полотнище. Забегая вперед. К Махно потянулись анархисты из Испании. Там среди левых учений анархизм всегда был вне конкуренции. А уж это были такие ребята, что туши свет.

Но самое веселье началось дальше. Вместе с Махно прибыл парень, известный в Польше как Черный Семен. А вообще-то его звали Самуил Шеперович. Я рассказывал про польских евреев, которые сколотили отряд, рассекавший под черным флагом с красной звездой Давида. Вот Сёма как раз был его командиром. В конце концов, они избрали своей базой Галицию. Махно-то было без разницы. Он являлся убежденным интернационалистом.

Забавно, что русский язык товарища Самуила имел характерные восточно-украинские особенности. Местами анархист вообще сбивался на суржик. Это понятно — до начала веселья он трудился рабочим в какой мастерской в глухом местечке. В таких населенных пунктах, даже расположенных на территории Российской империи, русский мало кто знал. Великому и могучему он обучался у махновцев.

Во время приватного разговора с Семеном выяснились интересные дела. Оказалось, что он является ультралевым сионистом. Вообще-то в это время сионистов социалистической ориентации в мире имелось до фига и больше. Их позиция была такая: мы поедем в Палестину и станем строить там социализм. Причем, именно они-то и ехали активнее всего, остальные предпочитали болтать. Семен и не скрывал, что намеревался податься в сторону Земли обетованной, а свой отряд попросту «обкатывал». И ведь он даже не понимал, насколько прав. В Палестине сейчас такое творилось… Там для выживания поселенцев махновская тактика — это как раз то, что доктор прописал. Мало никому не покажется. Так вот, товарищ Шеперович стал исподволь интересоваться — а нельзя ли начать агитацию среди советской еврейской молодежи?

Ни фига себе, раскатал губу. Впрочем, после декларации Бальфура сионисты всех мастей очень оживились.

Чтобы потянуть время, я сказал:

— Яков, ты пойми, я ничего не решаю.

— Но мне интересно знать твою позицию.

Мда. Сионисты являлись очень мутной компанией. Так, они на всех европейских углах кричали об этой самой декларации Бальфура, «забывая» упомянуть о том, что она не имеет никакой юридической силы. Но с другой стороны… Я решил не вилять.

— Давай честно. Ты — наш товарищ и честный революционер. Но, к сожалению, далеко не все сионисты такие.

— Да уж, буржуев, гешефтмахеров и прочей сволочи среди сионистов полно, — не стал спорить Сёма. — Но потому-то мы и должны привлекать людей левых взглядов.

— Пускать сионистские организации в СССР никто не разрешит. Но если ты лично станешь выступать с рассказами о своей деятельности и излагать свои взгляды… Ну, и в прессе будут отклики. Я думаю, эту проблему мы решим.

Дело-то в чём? Революция подняла множество молодых людей из черты оседлости. В том числе — и полных отморозков. Вопреки мифам, далеко не все из них рвались на теплые и спокойные места. Как это у поэта:

Я бежал из продотряда

От КогАна-жИда[153].

Так вот, комиссар продотряда — это была весьма опасная работа. Продармейцам попавшим к восставшим крестьянам, очень везло, если их просто убивали без затей. В моей истории многие из таких горячих еврейских парней полегли на фронтах Гражданской и в тех самых продотрядах. Впрочем, и там оставшихся хватило для того, чтобы поддерживать троцкистов. Здесь их осталось гораздо больше. И явно было, что многих переориентировать на мирную деятельность не выйдет. Так может, пусть осваивают Палестину? Заодно кинем подлянку англичанам. Они-то думают, что самые хитрые. Сами раскачали арабов во время войны, теперь надеются противопоставить им евреев. В моей истории бритты, как известно, перехитрили сами себя. Евреев приехало столько, что именно они стали причинять главную головную боль. Надо помочь обеспечить в Палестине мину замедленного действия… И для сторонников мировой революции есть хороший аргумент. Если в Палестине заведется достаточное количество леваков, то в случае чего не так уж трудно будет перекрыть Суэцкий канал. То есть, взять Британскую империю за горло.

А ведь забавно получится. Сейчас множество евреев потянулись в Палестину из Польши, устав от тамошнего бардака. И вот представьте — приезжают они на Землю обетованную — и видят там авторов этого бардака — махновских ребят на тачанках. Гарантию, что скучно точно не будет.

Хороша страна Италия

Никола Парини, корреспондент французской умеренно-либеральной газеты, оглядел пересечение двух узких улиц, на которой должен был состояться митинг, и усмехнулся. Иностранцы в подавляющем большинстве воспринимали Италию как страну певцов, музеев, гидов и художников. Где под синим итальянским небом располагаются замечательные соборы и палаццо, набитые под завязку великолепными произведениями искусства, рядом стоят величественные развалины эпохи античного Рима. А веселые итальянцы постоянно поют и всегда готовы услужить за небольшое вознаграждение.

В рабочие районы Турина иностранцы не заходили. А эти районы немногим отличались от таких же мест где-нибудь в Манчестере. Яркое солнце только подчеркивало мрачный вид облупленных и закопченных стен однообразных домов. Собравшиеся на перекресток люди тоже не походили на стереотипных «веселых и беззаботных итальянцев». Здоровенные парни в темных пиджаках и кепках имели очень мрачный и решительный вид. Там и тут виднелись красные и черно-красные флаги.

Парини являлся не только корреспондентом французской газеты, но и негласным сотрудником РОСТА. Таких было много. Ведь понятно, что какой-нибудь член правительства или буржуй не станет откровенничать перед