сановника и историка П. Петрея. Он использовал «этимологическое» препарирование имен и названий в духе готицизма. По примеру того, как у Иоанна Магнуса троянец Телефф с легкостью превращался в «шведа» Елеффа, а имя гиперборейского мудреца Авариса у Штэрнъельма оказывалось испорченными шведскими именами Эварта или Иварта, так и Петрей взял имя Рюрика и заявил, что оно испорченное шведское имя Erich, Frederich или Rodrich.

Далее имя Рюрика появилось в сфальсифицированном официальном отчете шведской делегации после переговоров в Выборге 28 августа 1613 г. как Rurich («De Nougårdiske kunde bewijsa af sijne Historier, at the hafwe hafft ifrän Swerige en Storfurste benämndh Rurich»), в котором сфальсифицированная запись провозглашала, что сами новгородцы помнили о князе Рюрихе из Швеции. Но поскольку на переговорах велись и неофициальные записи, то из них мы знаем, что на самом деле новгородцы рассказали, что был у них князь Рюрик от рода из Римской империи, и в этих записях имя Рюрика было зафиксировано как Rodoricus («…udaf det Romerske Rikedt benemd Rodoricus»).

Через несколько десятилетий в Рудбековой «Атлантиде» мы встречаем короля от варягов-шведов (Waregis/Swenska) с Варгёна или Волчьего острова по имени Roderick или Rörick Varg (Рёрик Волк), которого Рудбек уже без всяких сомнений записал в шведы, поскольку своими первыми королями русские считали тех, кто пришёл с острова, Варгёна, а Варгён находился по другую сторону Балтийского моря, то по глубокомыслию Рудбека, это могла быть только Швеция.

«Атлантида» Рудбека запустила маховик «научных» обоснований древних корней шведского владычества в России через доказательство шведского происхождения варягов. Первыми были лундский профессор Арвид Моллер и профессор из Обо Альгот Скарин. Основным источником для их диссертаций являлась «Атлантида» Рудбека и весь ее фантомный гигантизм, который мыслился как реальная история древней Швеции.

«Этимологии» придавалось большое значение, что было естественным, поскольку фактов-то не было. И разумеется, с особой благородной вдумчивостью преподносились этимологии имен древнерусских князей. Для обоих авторов, как и для всех шведских последователей Рудбека было ясно априори, что летописные имена, конечно же, шведские. Сказал об этом Рудбек? Сказал! А Рудбека вся Европа знает! Подобрать только надо что-нибудь более или менее подходящее по созвучию. Моллеру представлялось, что шведский вариант Рюрика был Rörek или Roderik. У Скарина имя Рюрика выглядело как Rorecum. Диссертации Моллера и Скарина уже напрямую связывают шведскую традицию мифологизации своей истории с Байером, поскольку он статью «О варягах», в основе своей, скомпилировал из работ шведских авторов, в том числе из диссертаций Моллера и Скарина.

Уверенный в том, что имя Рюрик есть имя народа «скандинавского или датского», Байер перечислял такие варианты этого имени, как датский Рорик, как норвежский Грорекур или Рорекур, как Рорикр и Рурик «от гробовых камней», а также как Ругерик и Рогерик у немцев.

В XIX в. в работах А. А. Куника стала обозначаться и «этимология» для имени Рюрик. Рассуждая об имени Руси, Куник предложил возможную общую основу — готское слово Hroðs (от hrôth — слава), от которого в том числе возникло и имя Rorik. Филолог и славист А. С. Будилович развил догадку Куника о связи имени русь с древнегерманским словом *hrôþ- *hrōð — «слава». Блеск этой «славы» отразится впоследствии и на «этимологизировании» имени Рюрик, поскольку Будилович восстановил эту основу и в ряде личных имен, отметив, что в древнесеверном языке (проще говоря, в древнескандинавском) — hrōðr — слава сохранилась и в именах собственных Hróaldr от *Hróðvaldr, в англосаксонском именослове от hréð — слава, в таких именах, как Hróðgar, Hróðmund, Hróðulf, в древневерхненемецком — в личных именах Hrôdulf и Hrôdigêr[614].

Но в общем и целом, как справедливо отметил А. Г. Кузьмин в начале XXI в., «интерпретация имен недалеко продвинулась со времени З. Байера. Отыскание приблизительных параллелей обычно считается достаточным для доказательства норманского происхождения имени, хотя эти имена не имеют в германских языках, как заметил еще М. В. Ломоносов, „никакого знаменования“. При этом даже не ставится вопрос: а откуда эти непонятные имена попали к германцам? Между тем параллели, и подчас с ясным значением, отыскиваются в других языках»[615].

Ведущим специалистом по теме скандинавской этимологии древнерусских имен как доказательства скандинавского происхождения Рюрика с братьями является сегодня Е. А. Мельникова. Вот пример аргументации, приведенной в одной из ее статей, посвященных специально рассмотрению древнерусских княжеских имен: «…несомненным моментом является „варяжское“, т. е. скандинавское происхождение Рюрика. Об этнической принадлежности прямо не говорится ни в одном из вариантов сказания… Однако упоминание того, что Рюрик приходит по приглашению послов, отправившихся „за море к варягам“, достаточно убедительно свидетельствует об этом. На то же указывает и этимология имени Рюрик (Hrœrekr)…»[616].

Здесь видны основные «аргументы», обосновывающие «скандинавскую» принадлежность Рюрика, взятые прямо из Рудбека: географическая координата «за море к варягам» и этимология имени, при этом слово варяжское берется в кавычки (все-таки какое-то беспокойство это слово вызывает у норманистов), а слово скандинавское — без кавычек.

По поводу выражения «за море» Мельникова поясняет, что «летописные тексты не дают никаких оснований для определения места (региона), из которого Рюрик пришел в Приильменье. Не может быть твердой уверенности даже в том, что он был выходцем непосредственно из одной из Скандинавских стран, а не потомком скандинавов, преселившихся некогда, например, в Восточную Прибалтику или Юго-Западную Финляндию. Обычная ссылка на выражение „из-за моря“ как на свидетельство того, что он был шведом (или норвежцем, или датчанином), вряд ли справедлива. Выражение „варяги из-за моря“ в „Повести временных лет“ встречается более 10 раз и носит устойчивый, формульный характер. Варяг, т. е. попадающий на Русь житель Скандинавских стран, приходит „из-за моря“ по определению. Потому в каждом конкретном случае может не нести прямой смысловой нагрузки, а быть своего рода топосом»[617].

Несмотря на оговорку о том, что летописные тексты не дают оснований для определения места, откуда был призван Рюрик, Мельникова совершенно категорично определяет это место как Скандинавский полуостров, поскольку Рюрик — варяг, а варяг у неё — «попадающий на Русь житель Скандинавских стран». Мельникова совместно с Петрухиным являются сегодня ведущими теоретиками в обосновании скандинавского происхождения летописных варягов. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что никаких конкретных доказательств ими не приводится. Да, собственно говоря, и не может быть приведено, поскольку все постулаты норманизма проистекают из фантазийного ненаучного источника, одним из которых является «Атлантида»