при этом цель наполнить его общим содержанием не ставилась; имена уходят корнями в древнейшие верования и культовые традиции, в мифологию; имена могут быть заимствованными, и это касается, в том числе, имен, обнаруженных на рунных камнях, при этом очень сложно бывает определить только по внешнему виду, скандинавское это имя или заимствованное, поскольку иноземные именные компоненты, адаптируясь к скандинавским произносительным нормам, значительно меняли свой внешний вид. За примерами далеко ходить не надо. С распространением христианства в скандинавских именословах появилось множество библейских имен. Некоторые из них были преобразованы, согласно нормам скандинавских языков. Например, библейское Laurentius получило сокращенную форму Lars, а библейское Nicolaus укоренилось как Nils. Казалось бы, что может быть по внешнему виду более скандинавским, чем Ларс или Нильс? А вот и эти имена оказываются заимствованными, измененными на скандинавский манер библейскими именами.

Другой известный шведский лингвист Карл Ивар Модеер писал о том, что в германоязычных странах создавалась общая система именных элементов, которые в значительной степени относились к древнейшей сокровищнице антропонимического наследия. Такие элементы как — björn, — borgh, — ger, — gisl и др. имеют свои соответствия в древних английских и немецких именах. Поэтому древнешв. Ødhger содержит те же элементы, что и англо-саксонское Eadgar, древнешв. Asmund соответствует древненем. Ansemund и т. д. Какие-то из древнейших компонентов со временем исчезали, какие-то оставались. К началу исторически верифицируемого времени создалось ядро именных основ, унаследованных от древнегерманской традиции или даже из древнеиндоевропейского языка, а также сложился определенный способ их варьирования[623]. Архаичные двусоставные имена рассматриваются с учетом принципа варьирования, т. е. первая и вторая основы анализируется отдельно в составе того ряда имен, где они используются.

Интересующее нас имя Рюрик рассматривается в работах скандинавских лингвистов в форме Hrørekr/Hrørikr для древнеисландского и древненорвежского именословов, в форме Rørik — для датского и древнешведского именословов.

Вот как первый компонент в имени Hrørekr рассматривается Янцeном.

Hro (d)-, чередующееся с Hro- в Hrørekr, = древнесканд. hróđr, м. р., «хвала», англосак. hréđ «слава, победа» (сравн. с гот. hrōÞeigs «победный»).

Этот начальный компонент встречается в самых обычных именах. В мужских именах Hróaldr (в Норвегии пишется также Roaldr, Ruald(d), Roaldher т. д.), — arr (в Норвегии также Ruar, Roar и т. д.), Hróđgeirr, Hrómunder, Hrollaugr, — leifr, Hrōrikr, а также образованное в результате сильного стяжения имя Hrólfr и др.

В имени Hróaldr (rhoAltR на рунном камне Ватнстенен в Норвегии, VIII в., или древненем. Hrōdowald) можно наблюдать следующую динамику развития: *HrōÞi-walduR или *-waldaR > *Hrōđ-waldR > Hróaldr, и далее в норвежских диалектах Ruáder > Rálder, Hroaar (англосак. Hróđgár, древненем. Ruodger), прасканд. *HrōÞi-gaiRaR > *Hrōđ-gaRR > *Hrōwarr > Hróarr и далее в норвежских диалектах Ruár > Roar.

Янцен замечает, что ранее предполагали, что в приведенной цепочке имя Hróarr было первичным и явилось из Швеции или Дании, но впоследствии от этой мысли отказались. Сам Янцен думал, что в названных именах могли чередоваться два или три различных имени. По его мнению, кроме уже названных, к указанному ряду следует добавить и другие сходные имена в скандинавских и древненемецких именословах, например, древненемецкие Hruodwar (праскнд. *HrōÞiwarjaR) и Hrōdhari (прасканд. *HlrōÞi-harjaR).

Hrørikr, по мнению Янцeна, произошло от *HrōÞi-rikaR или — rīkiaR (срав. с древненем. Hroderich, англосак. Hréđric) в результате переогласовки и выпадения đ. Подобные примеры трансформации имен известны[624].

Прежде чем перейти к рассмотрению конечного компонента — rīkiaR, проанализируем кратко данные по первому именному компоненту, являющемся, согласно вышеприведенному, образующим для имени Hrørekr.

Первое, что обращает на себя внимание, это большой разброс в пространстве имяобразующей основы — от готского hrōÞeigs «победный» до англосак. hréđ «слава, победа» — и соответственно, заметная продуктивность этого компонента в создании имен у многих народов: от древненемецких Hrōdowald, Ruodger, Hruodwar, Hrōdhari, Hroderich до англосаксонских Hróđgár и Hréđric. Далее, мы видим, что основа hró (đ)-/hrø- выступает в реальных примерах как со знаком придыхания «h», так и без него в форме rua-/roa- /ruo-. Означают эти вариации только различное написание одного и того же имени или эти чередования отражают, по проницательному замечанию Янцена, наслоения двух или трёх различных имен? Вернусь к этому вопросу позднее, а сейчас, как минимум, можно констатировать одно: и первый именной компонент hró (đ)-, и образованное от него имя Hrørikr ранее обнаруживаются на европейском континенте, а не в скандинавских именословах, соответственно, происхождение этого имени сразу выводит его за рамки скандинавского имени.

Имя Hrørikr является вариантом англосаксонских имен Hróđgár и Hréđric, а также древненем. Hroderich[625]. Попытки скандинавских ученых довоенного периода (в частности, шведского археолога и литератора Б. Нермана) объяснить появление древненемецких и англосаксонских имен с композитом hrōđ- как заимствования из шведских или датских именословов были явной данью традициям донаучной шведской и датской историографии, еще доживавшим свой век в творчестве некоторых ученых, прежде всего, археологов. Как отмечал Янцeн, это было совершенно неверно, и опровергалось, в первую очередь, хронологией.

Например, имена Hróđgár и Hréđric известны из англосаксонской эпической поэмы «Беовульф», создание которой датируется началом VIII в., а события — периодом до переселения англов в Британию, в поэме описываются столкновения англов и ютов (у некоторых авторов, гётов с юга современной Швеции)[626]. Начало нашествия на Британские острова англов и их соседей ютов, а также саксов и фризов, относится к V в. Естественно предположить, что в лоне этих переселений происходил и перенос именословов названных народов, явно связанных с пестрыми по происхождению именословами европейского континента.

Откуда же у Шрамма, а вслед за ним — и у Мельниковой такая безапелляционная уверенность в том, что летописное имя Рюрика должно рассматриваться именно, «исходя из фонетических особенностей древнешведского языка IX в.», если компоненты, его образующие, обнаруживались на европейском континенте чуть не с V в. и по пути на Скандинавский полуостров обязательно миновали южнобалтийское побережье? Мы имеем полное право сказать «по пути», поскольку сам же Шрамм с неподражаемой безапелляционностью сообщает, что Рюрик — это «эквивалент заимствованного общегерманского имени Roderich».

Насколько Родерих является «общегерманским» именем, поговорим позднее, а что до самоуверенности названных авторов, то объяснение ей только одно — рудбекианизм, образчики которого были приведены в начале этой главы. Правда, рудбекианизм в статье Шрамма изрядно подвыветрился. У Рудбека